Маленькая Леди и принц - Эстер Браун Страница 34

– А я собираюсь. И не только из-за Аарона.

После беседы с Габи я задумалась о спутнице для Нельсона.

Незамужних девиц среди моих знакомых была целая пропасть, однако он выбирал подруг с такой тщательностью, будто им предстояло служить в МИ-5. Важную роль для него играла отнюдь не только внешняя привлекательность. Перед Джосси, например, я устроила ему свидание с первой красавицей на секретарских курсах, которые когда-то оканчивала. Ноги у Генриетты такие длинные, что садиться ей приходилось только в первом ряду, а когда она закидывала ногу на ногу, по аудитории прокатывалась волна всеобщей женской зависти. Теперь Генриетта работает в фирме по организации и проведению специальных мероприятий и носит нарощенные волосы, отчего походит на Джемиму Хан. Несмотря на это, Нельсон в половине одиннадцатого по-джентльменски отвез ее домой, а на мой вопрос: «Почему ты так рано? » – сказал лишь: «По ее мнению, Кубок Америки – это паб в Южном Кенсингтоне».

Однако я напрягла мозги и нашла-таки девицу, которая, как мне казалось, могла идеально подойти Нельсону. С Леони Харгривз мы дружили во второй из моих трех школ. В ту пору ни особой красотой, ни выдающимися способностями она не блистала, однако умела успокоить норовистых пони, громко дыша им в уши. Я решила, что Нельсону это придется по вкусу. Вдобавок Леони отличалась бережливостью, поэтому всегда заведовала деньгами, которые мы сдавали на разного рода общественные мероприятия. Эта черта, на мой взгляд, должна была тоже понравиться Нельсону куда больше громадного бюста. Мы не виделись с Леони много лет, но после прошлого Рождества связались по электронной почте и обменялись новостями о семье, работе, других одноклассницах и прочем. Я пришла к выводу, что в данный момент она свободна и не прочь завести новый роман. Как выяснилось, к всеобщему удовольствию, на среду у Леони еще не было планов. Я тайком решила, что это знак судьбы. Еще она сказала, что только-только сдала какой-то крайне сложный экзамен по налогообложению. Я умозаключила, что и это к лучшему.

Николас удостоил меня сообщением, в котором известил, что его гостей зовут Чандер и Свинка. Или, как я умудрилась выяснить, Сельвин Кар– тер-Кейли, эсквайр, и достопочтенная Имоджен Лейс.

– Я кое-кому позвонила, навела справки и заглянула в Интернет,– отчитывалась я перед Джонатаном по телефону уже поздно вечером– Сельвин, похоже, любит побегать голышом на разных спортивных сборищах, за что его без конца арестовывают. А Имоджен – наследница производителя каких-то мазей. Наверняка все трое – одного поля ягоды. Понятия не имею, о чем с ними разговаривать. Может, придется продумать темы заранее, составить список и положить его на всякий случай в сумку.

– С тобой же будет Габи,– произнес Джонатан успокоительным тоном. – Неловких пауз можешь не бояться.

Я принялась наматывать на палец телефонный провод. Свет я не стала включать – в темноте сексуальный голос Джонатана был слышен яснее. Когда нам доводилось ночевать вдвоем, Джонатан шептал мне на ухо разные приятности. До чего же мне их не хватало!

– В чем ты?.. – спросил он.

О! Как раз об этом я читала на днях в каком– тоглянцевом журнале. Интимные телефонные беседы очень укрепляют отношения.

– В черной шелковой пижаме,– поспешила выпалить я, не успел стихнуть его голос. – В той, которую ты подарил мне на День святого Валентина. И я только что вымыла волосы, так что они чистые-пречистые, как ты любишь…

– Да нет, я спрашиваю, в чем ты пойдешь на вечер?

– А-а… гм… еще не решила,– запинаясь, промямлила я.

Этого я вечно боялась: ляпнуть Джонатану что– нибудь не то и совершенно некстати. Я не всегда его понимала и при личных-то беседах, а когда судить о его настроении можно было лишь по голосу, терялась и того чаще.

– Впрочем, и про пижаму было весьма любопытно услышать,– добавил он, увы, слишком поздно.

Я вздохнула.

– Завтра мы с Габи поедем по магазинам. Надеюсь, что-нибудь выберу.

– Только не переусердствуй,– велел Джонатан, как мне показалось, шутливым тоном. – Не хочу, чтобы этот парень сделал неверные выводы и пустился тебя обхаживать. А потом бросил в бассейн или куда-нибудь еще.

– Я, думаешь, хочу? – воскликнула я. – Так или иначе, праздник устраивают благотворители Нельсона. Так что все будет под контролем и в должном виде.

– Нельсону ты оказываешь услугу,– сухо отметил Джонатан. – И бабушке тоже. И этому Ники. Но очень скоро мы заживем только друг для друга, правильно?

– Да,– ответила я.

– А теперь,– гораздо более ласково произнес Джонатан,– расскажи поподробнее о своей пижаме…

В среду вечером я примчалась домой после нелегкой консультации по обновлению гардероба (у Фредди Маркхема аллергия на все подряд материалы, за исключением спандекса и кевлара) и бросилась переодеваться. В семь за мной должен был заехать водитель Александра.

Нельсона уже не было. Он обожает суматоху накануне больших торжеств. Если бы ему позволяли всякий раз организовывать толпу при помощи свистка и громогласных команд, он так бы и действовал.

Араминта сейчас наверняка заполошно перепроверяет свои записи, раздумывала я, надевая новый наряд – малиновое атласное коктейльное платье с широкой юбкой и шнуровкой на спинке. Оно так утягивало мой живот, что более двух бокалов выпивки в него не могло войти.

Над шнуровкой пришлось попотеть, однако результат превзошел все мои ожидания: молочно– белый бюст приподнялся на зависть самой Марии– Антуанетте. Красные туфли на высоких каблуках и жемчужные серьги – подарок Джонатана на прошлое Рождество – прекрасно дополнили картину. Я на миг замерла, готовясь добавить последний штрих.

Светлый парик Милочки.

Когда я впервые в жизни заколола шпильками собственные волосы и превратилась в блондинку, я почувствовала себя настолько небывало красивой, особенной и смелой, что освободилась от массы проблем и комплексов, с детства методично внедряемых в меня родственниками. Когда я полюбила Джонатана, а он полюбил меня – старомодную Мелиссу, скрывавшуюся под париком,– комплексы, по крайней мере частично, оставили меня по– настоящему. Но втайне я и теперь гораздо больше нравилась себе блондинкой.

Парик менял не только мою внешность. Он придавал мне некоторой дерзости, а она защищала от грубиянов вроде Ники. Я опять на мгновение замерла, хоть и была полна решимости. Раз уж отважилась пойти огнем на огонь, вооружись добрым старым огнеметом!

Надев парик, я стала поправлять его и, пока он не сел в точности как надо, умышленно не смотрела на свое отражение. Потом затаила дыхание и повернулась к зеркалу.

Вот это да!

Мои глаза заискрились, кожа засветилась бледно-золотистым сиянием, тело как будто чуть изменило форму, удобнее устраиваясь в новом платье. А лицо озарила улыбка.

Обычно я не кручусь перед зеркалом подолгу чтобы не особенно расстраиваться по поводу выпуклостей и округлостей, однако сейчас, когда я накрасилась с особой тщательностью, мое лицо будто очнулось от спячки. Темные линии, проведенные по краю верхних век и чуть загнутые у внешних уголков, подчеркнули золотистые пятнышки в моих карих глазах. А благодаря ярко-красной помаде я вдруг заметила, что моя нижняя губа полнее верхней.