Сердце в пустыне - Лора Бекитт Страница 34

Юноше нравилась служба, он считал своим долгом продолжать дело, которому Хасан ибн Акбар аль-Бархи посвятил свою жизнь. Один лишь момент был ему неприятен – необходимость являться в кабинет начальника с ежедневным докладом. В эти мгновения Алим всегда вспоминал отца и невольно сравнивал его с Али ибн Идрис аль-Хишамом. Если Хасан чурался неуемной роскоши, то нынешний глава барида не в меру украшал свой кабинет, загромождая его ненужными вещами. Если отец Алима не любил лесть и презирал взяточников, то его преемник упивался низкопоклонством подчиненных и обожал дорогие подарки.

Алим не испытывал к нему ни капли уважения, но старался скрывать свои чувства.

Однажды, когда юноша вошел в кабинет своего начальника и с поклоном положил на курси [19]доклад о состоянии земледелия и искусственного орошения в провинции Мосул, Али ибн Идрис аль-Хишам произнес необычайно серьезным тоном:

– Мне нужно поговорить с тобой.

Алим удивился, но не подал виду. Он сразу почувствовал, что речь пойдет не о служебных делах, однако Али начал с того, что сказал:

– С недавних пор мне кажется, что ты не слишком быстро продвигаешься по службе. Я намерен сделать тебя вторым заместителем начальника канцелярии и увеличить твое жалованье.

Юноша низко поклонился. Он тотчас понял, что тут кроется какой-то подвох. Ему не хотелось «прыгать через голову» более опытных и старших по возрасту сослуживцев, многие из которых долгие годы терпеливо ожидали повышения.

– Благодарю за оказанное доверие. Мой долг – служить халифу и государству, – ответил Алим и на всякий случай добавил: – Я доволен своим положением. Мне некуда торопиться, я еще слишком молод.

– Но умен. И обладаешь завидным рвением. Знаю, если бы не внезапная смерть Хасана, со временем ты бы занял пост своего отца. – Али откинулся на спинку кресла, более напоминающего трон, нежели рабочее сиденье, и оценивающе прищурил глаза. – Я всегда уважал Хасана и намерен восстановить справедливость. Тебе, наверное, известно, что у меня шесть дочерей и только один сын, которому едва исполнился год. Он еще долго не сможет наследовать мне, потому я решил подыскать другого преемника. Им может стать… муж моей старшей дочери. Она как раз на выданье… Что ты об этом скажешь?

Алим был ошеломлен, но при этом умудрился сохранить спокойствие. Собственно, в предложении Али не было ничего необычного. После смерти отца молодой человек сделался единственным владельцем большого состояния. Брак по расчету среди высшего багдадского общества был привычным делом, однако Алим не ожидал, что окажется втянутым в подобные игры.

Он сделал то, что сделал бы на его месте любой здравомыслящий и осторожный человек. Поцеловав руку начальника, юноша поблагодарил его в самых изысканных выражениях. Но напоследок негромко произнес: «Я подумаю».

В конце дня он вышел на улицу вместе со своим сослуживцем, а с недавних пор и приятелем – Наджибом. Это был незлобивый, бесхитростный молодой человек, которому Алим мог без опаски довериться. Они жили недалеко друг от друга, потому вместе отправились домой. В этот час на прилегавших к дворцу улицах квартала ар-Русафа было черным-черно от одежд государственных служащих Багдада. Многие ехали верхом, иные передвигались в паланкинах, немало было и таких, кто не жалел ног и предпочитал идти пешком.

Сады были полны цветов, аромат которых усиливался с наступлением вечера, струился душистым потоком, примешиваясь к легкому теплому ветерку. Алим и Наджиб свернули на узкую улочку и медленно шли, прислушиваясь к многоголосому гулу Багдада, напоминающему то раскаты далекого грома, то шум морских волн, то трепетную песнь необыкновенных сказочных существ. Алим рассказал приятелю о разговоре с начальником, предварительно взяв с Наджиба слово сохранить тайну. Тот бы поражен не меньше самого Алима.

– Похоже, тебе сделали предложение, от которого невозможно отказаться!

На губах Алима появилась улыбка, хотя взгляд его светлых глаз оставался серьезным.

– На свете нет ничего невозможного, потому я откажусь.

– Почему?!

– Я не уважаю Али ибн Идрис аль-Хишама. Не хватало, чтобы он, распоряжался моей жизнью за пределами барида!

Наджиб рассмеялся.

– Если хочешь сохранить независимость, тебе нужно жениться на сироте. Не думаю, что в Багдаде найдется много состоятельных сирот!

– В данном случае богатство не имеет значения.

– А что имеет? Неужели любовь?

Алим задумался. Многие из членов его семьи верили в это таинственное чувство, но оно не принесло счастья никому из них.

Юноша был уверен в том, что никогда не станет бросаться в любовь, как в омут, будто желая утопиться! С него хватит простой человеческой привязанности. Он не потеряет голову из-за женщины, какой бы прекрасной и необычной она ни была.

– Скромность. Красота. Доброе сердце.

С лица Наджиба сбежала улыбка.

– Если верить слухам, на женской половине твоего дома живет одна из самых красивых девушек Багдада!

Алим сжал губы. То была запретная и щекотливая тема.

– Джамиля – вдова моего отца.

– Она может снова выйти замуж.

– Может, но не хочет. Она ждет…

Алим осекся и не договорил. Он не мог спокойно произносить имя Амира. Сколько раз он был унижен старшим братом, как часто тот открыто говорил о своей ненависти, грозил возмездием, смертью!

– Ты до сих пор не имеешь о нем никаких известий? – тихо спросил Наджиб.

– Нет.

– Сколько прошло лет?

– Почти шесть.

Когда они подошли к дому Алима, Наджиб сказал:

– Если ты откажешься жениться на дочери Али, он почувствует себя оскорбленным. Не боишься, что начальник начнет тебе мстить?

Молодой человек пожал плечами.

– Как? Что он сможет сделать? У меня достаточно средств для того, чтобы жить безбедно, даже если придется оставить службу. Я понял, что главное в жизни – свобода, она стоит всего остального.

Дома Алим обнаружил, что его дожидается отец Джамили.

За минувшие годы Ахмед сильно сдал, сгорбился, словно под тяжестью тайного горя. Он часто навещал дочь и по прошествии причитающегося срока был готов взять ее обратно в свой дом, но горячо любящая отца Джамиля, тем не менее, предпочла жить рядом с родней Амира.

– Прости, что нарушаю твой покой, но мне нужна помощь, – промолвил Ахмед.

Алим пригласил его в кабинет и усадил на диван. Сам сел напротив.

– Говори все, что хочешь сказать, – у меня есть время.

– Речь пойдет о Джамиле, о ее дальнейшей судьбе. Я немолод и чувствую, что мои дни сочтены. Я боюсь покидать этот мир, не будучи уверен, что моя дочь, наконец, стала счастливой, изведала радость материнства. Пока она молода и хороша собой – за нее сватаются, но постепенно поток поклонников иссякнет, как течение пересохшей реки. Кого она ждет? Мертвеца? Человека, который давным-давно позабыл ее имя? Прошу тебя, поговори с ней, Алим!