Сабрина - Барбара Делински Страница 34

— Ну… ты же говорил, что подумаешь об этом…

— Никак не пойму, почему ты выбрала объектом своего творчества мою скромную персону? Кругом полно куда более важных и интересных тем.

— А меня интересует эта, — сказала она, стараясь не смотреть на его губы. — С тех пор как я наняла сиделку, я могу посвящать писательству от четырех до пяти часов в день.

— Стало быть, ты передумала отдавать сына в приют?

— Подожду еще немного. — Сабрина не могла объяснить Дереку, почему она не отдала Ники в частный реабилитационный центр, поскольку и сама этого не знала. Еще совсем недавно ей казалось, что она обретет новую жизнь только после того, как отдаст сына в приют, но когда Николас уехал, неожиданно решила с этим повременить. Она поняла, что пока к этому не готова. Ей было необходимо, чтобы Ники находился рядом. Она была чрезвычайно одинока, и при мысли о том, что колыбелька Ники опустеет, у нее болезненно сжималось сердце. — Хочу использовать в его лечении новую методику. Вдруг получится?

— Что заставило тебя изменить мнение? Уж не родные ли?

— Я передумала, — не вдаваясь в подробности, ответила она.

— Но почему?

— Ты же сам назвал причину. Все дело в родственниках. Мать считает, что Ники, находясь со мной, быстрее войдет в норму. Она гордится тем, что провела всю жизнь рядом со мной и братом, хотя это ее «рядом» — вещь весьма относительная. Так уж сложилось, что моя мама большей частью обитает в тех мирах, которые сама же и придумывает.

— А что говорит по этому поводу твой отец?

— Он полагает, что мы поднимаем по поводу болезни Ники слишком много шума, — сказала Сабрина. — По его мнению, ребенка следует оставить в покое и положиться на мать-природу.

— А твой брат? — спросил Дерек.

— Джей Би? О, у него существует целая теория. Ты готов ее выслушать? — Когда Дерек кивнул, Сабрина изложила ему в нескольких словах соображения старшего брата по поводу болезни Ники.

— Интересно, — произнес Дерек, потирая подбородок. — Завоеватели из ядра земли… Неплохо придумано. Похоже, эти чуждые сущности тоже хотят, чтобы ты оставила Ники дома.

— Точно не знаю. Если верить брату, они способны вершить свои дела где угодно. Но сам Джей Би считает, что место Ника со мной.

— Кто-нибудь, кроме тебя, выступает за госпитализацию?

— Ты — сказала Сабрина, едва заметно улыбнувшись. — Ты — и Маура.

— Кто это?

— Мой агент и приятельница. Она хочет, чтобы я продолжала писать.

Дерек задал наконец вопрос, который не давал ему покоя.

— Ну а твой муж? Что он говорит?

— Он предоставил решать этот вопрос мне, — сказала она, старательно избегая его взгляда.

— Сабрина? Посмотри на меня.

Она послушно подняла на него глаза. Взгляд Дерека жег как огнем, проникал ей в мозг.

— Николас знает, что ты здесь?

— Нет.

— Ты играешь в опасную игру.

Она готова была с этим согласиться, хотя Николас никого отношения к этому не имел. Сидя рядом с Дереком, она не могла не прийти к выводу, что он — чрезвычайно привлекательный мужчина. Сколько бы она ни изобретала причин, чтобы объяснить себе, зачем она к нему ездит, эта была самая главная. Дерек ее возбуждал, зажигал в ее теле невидимые взгляду искры страсти. В его присутствии она чувствовала себя женщиной в полном смсыле слова — женственной и желанной.

— Ты любишь своего мужа? — спросил он.

— Мы с Ником прожили в браке восемь лет, — сказала она дрогнувшим голосом.

— Я спрашивал не о том.

— У нас с Ником есть ребенок…

— Ты его любишь?

— Ники? Конечно, я его люблю…

— Не Ники — Николаса. Его отца. Своего мужа. Ты его любишь?

— Не понимаю, к чему все эти вопросы…

— Перестань, Сабрина, — проворчал Дерек. — Мы оба чувствуем, что между нами происходит нечто важное — такое, чего никогда бы не произошло, если бы ты любила Николаса Стоуна.

— Я никогда не изменяла Нику.

— Измена измене — рознь. Может быть, ты и не изменяла Нику с другим парнем, но кто поручится, что ты эго не хотела? А если хотела, стало быть, в вашей семейной жизни есть какая-то червоточина. Похоже, Ник не в состоянии дать тебе того, что нужно.

Неожиданно Сабрина поняла, что ей нужен простор. Она поднялась с места и двинулась по одной из дороже, которые пересекали тюремный двор в нескольких направлениях. На мгновение Дереку показалось, что она хочет уйти, и у него екнуло сердце. Вскочив, он в два шага ее нагнал и пошел рядом.

— Скажи, Сабрина. Эта книга… Неужели она имеет для тебя такое значение?

— Мне необходимо что-то делать, чтобы доказать, что я чего-то стою.

— Это кому же?

— Себе, своей семье. Миру, наконец.

— Значит, заботиться о Ники недостаточно? Разве мысль о том, что ты ухаживаешь за больным сыном, не приносит удовлетворения?

Сабрина обошла стол, за которым сидели двое мужчин со зловещими физиономиями, и лишь после этого заговорила:

— Откуда же взяться удовлетворению, если Ники не становится лучше? Как и ты, я тоже веду счет дням. Ты, к примеру, стремишься побыстрее освободиться, чтобы отомстить врагам, добиться правосудия или еще чего-то. Но у меня тоже есть стремления, и я тоже хочу кое-чего достичь.

— Но почему ради этого надо писать книгу?

— Я воспитывалась на книгах. Росла среди них, была окружена ими. Писать — это единственное, что я умею.

— Если ты пытаешься что-то доказать…

Сабрина, не останавливаясь и не сбавляя шага, подняла голову и заблестевшими от гнева глазами посмотрела на Дерека.

— Да, я действительно пытаюсь кое-что доказать. Да разве я одна? Все в этом мире что-то доказывают. Поскольку я пишу книги, мне необходимо доказать, что я состоялась как писатель. Заявить о том, что я — личность каким-нибудь другим способом, у меня не получается.

— Вот так-так! — сказал Дерек, останавливаясь, обхватывая ее за плечи и притягивая к себе. — Оказывается, ты считаешь себя неудачницей!

— Так именно я и считаю.

— И это говорит женщина, которая написала и издала отличную книгу, когда ей не исполнилось еще и двадцати трех лет! Я уже не говорю о статьях и очерках. Сколько их было — двадцать, двадцать пять? И заметь: все они были публикованы не в каких-нибудь дешевых изданиях, а в «Атлантике», «Сквайре» или «Ролинг Стоуне».

Она с удивлением на него посмотрела.

— Я ничего тебе об этом не говорила.

— Да, не говорила. Потому что ты — очень скромная женщина. После нашей первой встречи мне пришлось перерыть уйму литературы, чтобы до всего этого докопаться. А потом я пошел в магазин, купил твою книгу и прочитал от корки до корки. Со временем я прочитал и почти все твои статьи.