Царица эльфов - Дороти Шелдон Страница 34

В продолжении всего месяца температура воздуха неуклонно росла, погода стояла жаркая, душная, и к тому времени, когда они добрались до дома, отец совсем измучился.

– Знаешь, что мне сейчас не помешает? – Он с наслаждением вытянулся на кушетке и позволил Мэри аккуратно подложить ему под ногу подушечку. – Стаканчик моей медовой наливки. Это единственное, чем не могла меня обеспечить больничная кухня.

Она налила вино в небольшой бокал и принесла отцу. Он поблагодарил ее с усталой улыбкой. Позже он настоял еще на одной порции за обедом, и на третьей вечером, и Мэри это совсем не понравилось. Однако отец не слушал ее возражений. И когда ночью он проснулся от резей в желудке, она сразу заподозрила вино.

– Папа, ты говорил, что у тебя бывали приступы еще до больницы?

Она присела на край кровати и потрогала его лоб. Кожа была сухой и прохладной. Отец сморщился и потер живот ладонью.

– Да, но тогда была виновата моя паршивая стряпня.

Мэри нахмурилась.

– Ты думаешь, что съел что-нибудь испорченное? Но я ничего не чувствую, а мы ели одно и то же – кроме вина.

Он затряс головой.

– Я не верю, что с моей наливкой что-то не в порядке. Я готовлю ее уже много лет, а боли начались года два назад.

Его лицо вдруг потемнело.

– Разве что... кто-то пытается отравить меня. Это на руку только Голардо; если меня не станет, то некому будет выкупить землю.

Мэри почувствовала, как из глубины ее души поднимается решительный протест, удививший ее своей силой. Тони не способен на подобное. Она внезапно, с болезненной отчетливостью поняла, что Тони никогда не стал бы препятствовать ее усилиям получить банковскую ссуду. Ее подозрения были так же несправедливы, как и подозрения ее отца. Но она поступила еще хуже – обвинила Тони в глаза! Какой незаслуженный удар для него, и особенно после тех волшебных минут восхитительной близости, которые они пережили вместе минувшей ночью... Мэри испытала острый укол совести.

Отец негромко застонал, и Мэри отвлеклась от своих переживаний.

– Я знаю, ты считаешь, что я выдумываю, но еще раз говорю тебе – за мной кто-то охотится. И, скорее всего, это Голардо.

Мэри знала, что если прямо встанет на защиту Тони, то этим только усилит подозрительность отца, и она попробовала иной путь:

– Мне кажется, это реакция твоего организма на вино. Возможно, у тебя что-то вроде аллергии, но, может быть, само вино испортилось во время брожения. Я все-таки считаю, что его следует проверить, а пока ты его пить не станешь.

Когда она на следующий день повторила свои догадки врачу, он предположил, что аллергия более вероятна, чем отравление винными токсинами. Он согласился проверить вино в лаборатории, где работает его приятель.

Через два дня врач позвонил ей домой.

– Вино содержало токсины, – кратко сообщил он. – Мой приятель не может сказать с полной уверенностью, отнесли ли их на счет составляющих компонентов, или же ядовитые вещества были добавлены в вино уже после его получения. Однако ситуация подсказывает ему, что последнее более вероятно.

Он рассмеялся.

– У вашего отца, надеюсь, нет врагов?

Страх, словно маленькая змейка, шевельнулся в сердце Мэри.

– Вы полагаете, кто-то намеренно мог отравить вино?

– Бог мой, нет! Я только пошутил. Дело, скорее всего, просто в недостаточной стерильности оборудования.

Но, несмотря на его уверения, Мэри весь день преследовало томительное беспокойство.

На другое утро она почти упала духом, когда по очереди позвонили служащие всех банков, в которые она обращалась, и отказали в предоставлении ссуды.

– Остается еще один банк, – сказала Мэри отцу за обедом.

Она уже несколько раз пыталась осторожно завести об этом разговор с отцом, но он упорно уклонялся. Теперь он помедлил несколько секунд, и его рука с вилкой замерла. Он бросил на дочь суровый взгляд.

– В этой стране есть много банков.

Мэри подавила вздох и медленно покружила вилкой по тарелке с овощами. Несмотря на то что салат выглядел необычайно аппетитно, у нее пропало всякое желание есть.

– Не думаю, что это поможет, если мы обратимся куда-нибудь еще, – упрямо проговорила она. – Особенно сейчас, когда везде так сложно с наличными. Я рассчитывала, что в таком маленьком городке к нашему положению отнесутся с большим сочувствием. Однако даже банк, клиентом которого ты был столько лет, отказал в ссуде из-за твоего теперешнего финансового положения.

Отец опустил вилку, так и не попробовав салат, и морщины на его усталом лице проступили еще резче.

– Значит, меня можно считать конченым человеком?

Безнадежное отчаяние в его голосе больно отозвалось в ее сердце, но она попыталась ответить спокойно и уверенно:

– Нет. Это значит, что нам следует придумать запасной план, на случай, если ты все-таки не сможешь остаться здесь.

Из его рта вырвался тяжелый медленный вздох. Он словно постарел на несколько лет прямо на глазах.

– Если я потеряю ранчо, меня мало волнует, куда я денусь.

Он провел узловатой рукой по редеющим седым волосам.

– Смешно, но я никогда не верил всерьез, что Голардо сможет выжить меня отсюда.

Его слова показались Мэри слишком несправедливыми, чтобы она могла пропустить их молча. До сих пор в присутствии отца Мэри старалась держать свои чувства к Тони при себе, но, видимо, теперь настало время быть откровенной.

– Он не выживает тебя, папа, – произнесла она твердо. – Я знаю, что он, наоборот, дал нам лишний шанс спасти ранчо. Он мог выставить нас отсюда еще несколько месяцев назад, когда ты просрочил оплату по договору. Но он не сделал этого.

– Ты говоришь так, словно на его стороне. – Горькая обида, зазвучавшая в словах отца, ранила ее так же сильно, как и само обвинение. И то, что он был частично прав, не уменьшало этой боли.

– Почему я должна принимать чью-то сторону? – воскликнула она, чувствуя, как слезы подступают к глазам.

– Что-то он пообещал тебе? – спросил отец, сверля ее взглядом. – Ты ведь не попалась на это его пресловутое обаяние?

Она уже открыла рот, чтобы ответить ему резко и категорично, защищая себя, но сдержалась. В двадцать восемь лет она не обязана отчитываться перед отцом в своей личной жизни или подыскивать себе оправдания. Но все равно Мэри невыносимо больно было слышать, что отец сомневается в ее дочерней преданности.

– Я сделаю все, что могу, чтобы спасти для тебя ранчо. И, мне кажется, несправедливо с твоей стороны предполагать, что кто-то мог повлиять на меня, заставить меня отказаться от того, для чего я сюда приехала, или думать, что я стараюсь не в полную силу...