Ты моя судьба - Пола Сангер Страница 34

Мейбел пропустила ехидные слова Лорин мимо ушей. Отведя волосы с глаз, она в упор взглянула на Джереми.

— Но мы не можем обходиться без воды. Тебе придется что-то сделать.

— Не раньше завтрашнего дня. Нужны новые трубы.

В дверь опять позвонили. На этот раз принесли пиццу.

— Извините, что не можем предложить вам ни чая, ни кофе, — сказала Мейбел Лорин и Хорасу. — Без воды совсем не тот уровень гостеприимства, что в Круксбери-Хилл.

— Круксбери-Хилл? — впервые за все это время подал голос Хорас. — А это мысль! Почему бы вам туда не перебраться?

Мейбел его предложение показалось легкомысленным.

— Вы очень добры, Хорас. Но мы вполне можем пожить в гостинице или где-нибудь еще. Разберемся.

— В том-то и дело, — отозвался Хорас, — что вы не можете остановиться в гостинице, по крайней мере, не сегодня. За ужином Лорин сказала мне, что в этот уик-энд все гостиницы в городе переполнены. Проводится какая-то крупная экологическая конференция.

Взгляд Мейбел случайно упал на Лорин, и она заметила, как окаменело ее лицо. На мгновение из него ушла вся привлекательность. Холодная, застывшая маска. Но уже в следующее мгновение она взяла себя в руки и вернула улыбку на место.

— Как жаль, что я не попросила двуспальную кровать, когда въезжала в гостиницу. С удовольствием пригласила бы вас к себе.

Моя самая сладкая мечта — провести с тобой ночь в одной кровати, мысленно ответила ей Мейбел.

Она вопросительно посмотрела на Джереми, но тот только пожал плечами.

— Вы очень любезны, Хорас, но…

— Я настаиваю, Мейбел, — продолжал упорствовать Хорас. — Вы столько делаете для университета, что о такой малости просто не стоит говорить. Возьмите необходимые вещи и располагайтесь там на весь уик-энд. Кстати, завтра вам все равно пришлось бы туда ехать: нужно проследить, как идет подготовка к деловому ужину.

В чем Хорасу не откажешь, подумала Мейбел, так это в прагматичности, когда речь идет о его интересах.

— Да, вы правы, — согласилась она.

— Тогда все улажено! — жизнерадостно воскликнул Хорас. — Я отвезу Лорин в гостиницу и встречу вас у Круксбери-Хилл.

Лорин поджала губы.

— Хорас, дорогой, я уверена, вы не хотели, чтобы это прозвучало так, будто вы торопитесь избавиться от меня.

Он рассыпался в извинениях.

— Вам не стоит менять свои планы, Хорас, — сказала Мейбел. — У меня есть ключ, разве вы забыли?

Хорас с благодарностью уцепился за соломинку, которую она ему протягивала.

— Да, конечно. Все комнаты для гостей в полном порядке. Я настаиваю, чтобы домоправительница всегда держала их наготове. Пользуйтесь любой из них.

Лорин прищурилась.

— Как интересно, — промурлыкала она, глядя на Мейбел. — Ваш собственный ключ?

— Вообще-то я никогда им не пользуюсь, — сказала Мейбел. — В доме постоянно находится кто-нибудь из прислуги или официанты, они всегда могут меня впустить.

— О, в самом деле, — проговорила Лорин. — Вы так много времени проводите в Круксбери-Хилл. что должны чувствовать себя там как дома. Ну, оставляем вас наслаждаться пиццей. — Она подхватила Хораса под руку. — Не навестить ли нам тот ночной клуб, о котором вы мне рассказывали?

Мейбел проводила их до двери.

— Спасибо, Мейбел, — шепнул Хорас. — Мне не хотелось бы, чтобы Лорин неправильно истолковала ваши слова насчет ключа. Согласитесь, разве она не чудо?

«Чудо»? Да, Хорас нашел правильное слово, хотя и вложил в него совсем другой смысл. Лорин действительно настоящее чудо, не могла не согласиться с ним Мейбел.

Она закрыла дверь и вернулась на кухню, где Джереми пытался ликвидировать последствия наводнения.

— Помнится, ты говорил, что Лорин тонкая обаятельная женщина. Мне кажется, тонкости в ней не больше, чем у реактивного снаряда. И столько же обаяния.

Джереми пожал плечами.

— Ее расстроило известие о тебе. Сейчас она пребывает в состоянии защиты, поэтому не такая, как всегда.

Возможно, он прав, решила Мейбел. Не исключено, что Лорин действительно чувствует себя не в своей тарелке. Но почему ей все еще кажется, что пуля только случайно пролетела мимо?

В Круксбери-Хилл было тихо и темно, лишь горели огоньки на пульте охраны. Мейбел и прежде доводилось проходить через все здание, но не в такое позднее время. После ее крошечного коттеджа дом казался просто огромным, и их шаги отзывались гулким эхом по всему коридору.

— Это — основной гостевой номер. Здесь есть не только спальня, но и гостиная, а в ней — кресло-кровать, — открыв первую дверь и включив свет, пояснила Мейбел.

Джереми оглядел комнату без особого интереса, хотя она была декорирована с большим вкусом.

— Не думаю, что мы им воспользуемся, — заметил он.

— Чем? Номером?

— Нет, раскладным креслом. Я не хочу, чтобы Лорин услышала от Хораса, как именно мы провели ночь.

— Ты что? — удивилась Мейбел. — Думаешь, она попросит Хораса проследить, спали мы на одной кровати или нет? Спустись на землю, Джереми.

— А ты думаешь, она этого не сделает?

— Конечно, она его спросит. Но, знаешь ли, у Хораса нет такой привычки расхаживать по утрам с подносом для завтрака. Этим занимается прислуга.

Джереми поставил свою сумку рядом с креслом-кроватью и удобно растянулся на нем, скрестив ноги и откинувшись на спинку.

— Я так и думал.

Мейбел уставилась на него.

— Что ты хочешь сказать? Ты же знаешь, Хорас не делает ничего, что, по его мнению, должна делать прислуга. Почему ты тогда…

— Я говорю не об этом. Ты ведь никогда не принимала Хораса всерьез, верно? И сейчас это подтвердила.

Мейбел хотелось отхлестать себя по щекам. Она была очень осторожна, она следила за каждым своим словом и действием, чтобы не натолкнуть Джереми на мысль, какого она сваляла дурака, снова влюбившись в него. И, вероятно, поэтому совершенно перестала следить за тем, что и, главное, как говорит о Хорасе.

Теперь нет никакого смысла отрицать, подумала она.

— Мне кажется, тебе сразу очень понравилась эта мысль. Я заметила, какое ты получал удовольствие, придумывая клички моим будущим детям.

— Я предпочел бы получать удовольствие от других вещей, — спокойно заметил Джереми.

Не стоило спрашивать, что он имел в виду. Хрипота в его голосе заставила Мейбел замереть в тревожном ожидании.

В ожидании чего? — спросила она себя. Да, она испытывает сильнейшее чувственное влечение к этому мужчине. И не только потому, что он притягателен, как первородный грех, — Мейбел достаточно было вернуться памятью в прошлое, чтобы кожа ее покрылась горячей испариной. И не к тому прошлому пятилетней давности, к тем дням, когда она думала, что достаточно любить Джереми и их брак будет счастливым. Те воспоминания износились, растаяли в длительном самовнушении о том, что ей вспоминался идеал, а не реальный, во плоти и крови человек, с которым она прожила почти четыре месяца.