Нежнее чем шелк - Эмералд Бакли Страница 34

Ванесса молча кивнула. В желудке появилось неприятное ощущение, словно она проглотила тяжелый камень. Вот она сидит тут, готовая признаться, что хочет покончить с сексуальными играми, а реальность оказалась еще более фантастичной, чем сама фантазия.

Именно когда она позволила себе надеяться, что Генри может быть настоящим другом и любовником, вдруг выясняется, что он Джеймс Бонд.

Она покосилась на него. Ее потрясенный мозг пытался осмыслить свалившуюся на нее новость. Генри в квартире Джулии, все те странные шумы…

– Теперь я понимаю, – достаточно громко сказала Ванесса. – Понимаю, почему ты рылся в нижнем белье Джулии.

Маргарет закрыла журнал и встала.

– Не обижайся, Ванесса, но мне кажется, что я не должна это слушать. Хотя у Генри такая профессия, что любому поступку можно найти логическое объяснение. Кофе кто-нибудь хочет? Я уже не могу сидеть, мне надо пройтись.

– Спасибо, нет, – с улыбкой отказалась Ванесса.

Она восхищалась выдержкой Маргарет и сожалела, что они не встретились при других обстоятельствах, когда сын Маргарет не лежал бы на операционном столе, а Ванесса не металась бы, пытаясь разобраться в своих отношениях с Генри.

Генри тоже отказался от кофе. Маргарет поцеловала брата в лоб, по-матерински растрепала ему волосы и нервной походкой покинула приемный покой.

Ванесса посмотрела на Генри, на его взлохмаченные волосы. Маргарет сейчас очень тяжело. Хотя, возможно, даже Джеймс Бонд был чьим-то младшим братом.

– Значит, ты занимался Джулией?

Генри пожал плечами.

– Что-то в этом роде.

У Ванессы кольнуло сердце от жалости к Джулии. Бедняга. Теперь понятно, почему она хотела исчезнуть из города.

– А что именно? – спросила Ванесса.

– Я не могу сказать.

– Да, разумеется. Извини.

Она виновато улыбнулась. Частный детектив. Теперь многое прояснилось. Постоянная настороженность Генри, сдержанность, чрезмерная наблюдательность. Естественная склонность держать мысли и чувства при себе. Неудивительно, что при нем она никогда не могла полностью расслабиться. Когда он смотрел на нее, она чувствовала себя бабочкой, наколотой на булавку.

В его жизни был огромный кусок, который она никогда не сможет понять, оценить или стать частью его. Генри живет в другом мире, в мире, о котором Ванесса ничего не знает. Какая ему польза от такой женщины, как она?

Понятно, почему он не принял предложенную ею игру с наручниками. То, что для Ванессы было игрой, для него – серьезное дело. Генри крутой парень, которому нередко приходится выполнять опасную работу. А она занималась безопасными предметами искусства. Это все равно что соединить боевика с наивной школьницей.

«Послушай, милый, тебе сегодня удалось освободить какие-нибудь страны от деспотических диктатур? О, великолепно! Пока тебя не было, я сделала две чудесные статуэтки из двух ручных гранат, которые ты хранил в нашем гараже».

Это уже агония.

Все было ужасно, если не считать, как Генри целовал ее сегодня вечером, когда вошел в квартиру. И как он обнял свою сестру, когда они примчались в приемный покой. И какое выражение лица у него было, когда санитары увозили на каталке его племянника в хирургическое отделение, – расстроенное, испуганное и очень человечное.

– А чем занимаешься ты? – Генри наклонился к ней и убрал прядь с ее лба. – Когда не приковываешь мужчин к своей постели.

– О… я работаю в Музее искусств. Мои обязанности заключаются в том, чтобы сделать наши экспонаты привлекательными для посетителей. Еще я разрабатываю учебно-образовательные программы для школьных групп и тому подобное. – Ванесса едва не рассмеялась, настолько глупым ей показался собственный ответ. – Я… извини меня за наручники. Мне казалось, что это будет очень сексуально.

Генри подвинулся на край стула и снова наклонился к Ванессе. Его глаза, окруженные морщинками от усталости и напряжения, продолжали оставаться пронзительно притягательными.

– Эта идея действительно была сексуальной. Но она не сработала по одной очень простой причине. Нам обоим хотелось заниматься совсем другим, – сказал Генри низким, соблазнительным голосом. Он нежно коснулся рукой щеки Ванессы, и в ней снова ожила надежда. – Когда мы в следующий раз окажемся в постели, то там будем только ты и я. Никаких игр, никаких посторонних предметов.

– Что за игры? – заинтересовалась Маргарет, вернувшаяся с чашкой кофе в руке.

Генри перестроился на ходу и даже глазом не моргнул:

– Я только что говорил Ванессе, что комод, который я мастерю для Патрика, нуждается в каком-нибудь украшении.

У Ванессы по спине пробежал холодок. Генри переключился с одной темы на другую, даже не задержав дыхания. У него не изменилось ни выражение лица, ни поза, ни тембр голоса. Перешел с секса на мебель так гладко, что она даже не заметила, как это произошло. Нажал кнопку, и пожалуйста – совсем другой человек. То же самое произошло, когда она застала его роющимся в ящиках Джулии. Генри спокойно заявил, что ищет сексуальное белье для нее.

– Вот как? – Маргарет бросила взгляд на Ванессу, затем на брата. – Любопытно. Ты уже видела его, Ванесса?

– Я… еще нет, – запинаясь и краснея, пролепетала Ванесса. – Но Генри… гм… рассказывал мне о нем и говорил, что он хочет… в общем… сделать его не таким строгим.

– Ну ладно. – Маргарет недоверчиво усмехнулась. – Похоже, именно ты можешь помочь ему в этом деле.

Генри улыбнулся сестре мальчишеской улыбкой.

– Ты, как всегда, права.

Ванесса, сбитая с толку этим разговором, подумала, что чего-то не поняла и комод, о котором шла речь, имел какое-то важное значение.

Внезапно ей захотелось уйти из приемного покоя, удрать от Генри и вернуться к спокойному, понятному Алану, все поступки которого предсказуемы. Алан настолько честен, что даже после того, как они расстались, не смог начать новый роман, не поставив предварительно в известность Ванессу. Алан, конечно, немного скучноват, но зато не умеет убивать людей. И Ванесса не могла вспомнить случая, чтобы чувствовала себя в обществе Алана дискомфортно. А уж чтобы смущаться в его присутствии, об этом и речи не могло быть. И, конечно, ей ни разу не приходилось заставать его копающимся в чужом нижнем белье.

Были, были качества, которые Ванесса ценила в мужчинах. И даже считала их обязательными для сильного пола.

Из отделения в приемный покой вышел молодой красивый врач и сразу направился к ним. Маргарет, Генри и Ванесса вскочили со своих мест и замерли в ожидании.

Врач ободряюще улыбнулся, его глаза блеснули за стеклами очков.

– Операция прошла великолепно. Мы подержим Патрика несколько дней в стационаре, и примерно через недельку вы получите его совершенно здоровым. Он даже забудет о том, что был здесь.