Сломанные каблуки, или Миссис Совершенство - Джейн Портер Страница 34

Я постоянно думала о Натане. До безумия. Если бы я только могла рассказать кому-нибудь о случившемся… но у меня не настолько доверительные отношения со здешними подругами. Честно говоря, у меня нигде и ни с кем не было таких отношений. В ранней юности я настолько стеснялась своей семьи, что делала вид, будто никаких проблем нет, и держала всех, кроме ближайших друзей, на расстоянии вытянутой руки, но даже они не знали, как я живу.

В выпускном классе меня посетила мысль, что я могу стать другой. Наша группа поддержки выступала на матче «Розовой чаши» [4], и во время интервью я назвалась Тэйлор вместо Тэмми. Это было несложно. Люди верят в то, во что хотят верить.

Подавая заявление в колледж, я назвалась Тэмми Тэйлор Джонс; поступив в Университет Южной Каролины, я начала потихоньку выбрасывать отовсюду «Тэмми» и к выпуску сделалась просто Тэйлор Джонс.

Если бы у меня были близкие подруги в старшей школе, то, возможно, у них возникли бы вопросы по поводу Тэйлор — она была стройнее, красивее и умнее Тэмми, — но таких подруг не было. Я никого не подпускала близко из-за матери, которая то покидала нашу жизнь, то снова в ней появлялась.

Впервые за долгое время я пожалела, что у меня нет хороших старых друзей, которые могли бы выслушать и дать совет.

Пэтти — моя самая близкая подруга в Беллвью, но я не спешила открываться ей. Дело в доверии. Я знаю, что могу доверять Пэтти. Но у моих здешних подруг нет серьезных проблем. Разве что у Люси, и посмотрите, что с нею сталось.

Дети охотно поехали к Пэтти и пришли в восторг, когда Дон объявил, что заказал на ужин пиццу и чесночный хлеб. С тех пор как Натан уехал, девочки почти нигде не бывали, и пицца для них — настоящее развлечение.

— Ты что, их не кормишь? — дразнился Дон. Они с Пэтти — давние друзья нашей семьи. Мы буквально вместе растим детей. Дон родом из Калифорнии, они с Натаном выросли в Хиллсборо, поступили в разные колледжи, а потом оба получили работу в Сиэтле.

— А что, похоже?..

— Кстати, чем там занят Натан? Давно его не видел.

Натан никому не рассказывал о своей новой работе. Неудивительно. Он не сказал даже ближайшим друзьям, что ушел от Макки.

— Работает. Разъезжает.

— Попроси его позвонить. У меня для него новости.

— Конечно. — Я поцеловала девочек, и мы с Пэтти пошли к двери.

Мы ехали вместе. Пэтти была необычайно молчалива, и я беспокойно взглянула на нее:

— Ты в порядке?

— Да… — Она помедлила и крепче сжала руль. — У меня для тебя тоже новости. Просто не знаю, как сказать…

— Надеюсь, вы не разводитесь?!

— Нет! Господи, нет, конечно. — Пэтти в ужасе мотнула головой. — Ничего подобного.

— Тогда что?

Она нахмурилась:

— Давай поговорим после собрания. Выпьем кофе и посидим. Мне стыдно, что я так на тебя налетела, а теперь даже не в состоянии все как следует объяснить.

Ее слова меня не успокоили, но я не могла настаивать. Когда мы остановились перед домом Джен — сплошь стекло и сталь, современное чудо со страниц архитектурного журнала, — я попыталась расслабиться, но это было непросто. Меня беспокоило то, что творилось дома. И вдобавок я гадала, что именно хочет рассказать Пэтти. Судя по всему, нечто серьезное. Надеюсь, не проблемы со здоровьем.

Дети Джен не ходят в начальную школу Пойнтс. Обитатели Медины обычно отсылают детей в школу Лейкс. И если вы считаете родителей из Пойнтс перфекционистами, то посмотрите на жителей Лейкс. Такое ощущение, что все здешние мамочки — стройные блондинки с нулевым размером.

Джен открыла дверь. Она живет на маленькой улочке, всего в двух шагах от Билла Гейтса.

Джен стройная и носит нулевой размер, но не блондинка. Она китаянка и нравится мне больше всех прочих жительниц Медины. Во-первых, она умная, а во-вторых, веселая. У нее приятный смех, который приносит радость окружающим. Ее муж — хирург, уроженец калифорнийской глубинки. Обоим уже за сорок, но они по-прежнему выглядят на двадцать пять.

— Добро пожаловать, — сказала Джен, целуя нас с Пэтти. — Будьте как дома. Наливайте вина, берите еду. Есть гранатовое мартини.

Мы с Пэтти пили мартини и жевали сыр, печенье и красный виноград, болтая с Рэйн и Сюз. В противоположном конце комнаты, у огромного зеркального окна, Люси задушевно беседовали с Кейт и Эллен. Я была рада видеть ее здесь, хотя Люси скверно выглядела.

Вскоре приехала Моника, и не одна: привезла с собой — о Господи! — Марту Зинсер.

У меня отвисла челюсть, когда они обе вошли в гостиную. Я раздавила печенье в кулаке.

Что творит Моника?! Разве не знает, что у нас с Мартой война? Или же слишком поглощена тем, что ежегодно платит за обучение сына пятнадцать тысяч долларов и умудряется напомнить об этом буквально в любом разговоре.

Моника представила Марту присутствующим и напоследок подошла к нам с Пэтти.

— Девочки, — с непомерно широкой улыбкой объявила она, — вы знакомы с моей подругой Мартой Зинсер? Ее дочь учится в начальной школе Пойнтс…

Пока Моника говорила, я упорно пыталась понять, что в ней изменилось. У нее по-прежнему моя прическа. Но вот зубы выглядели иначе, стали просто огромные. Понятно — Моника сделала коронки, только они слегка великоваты. Как у лошади.

— Очень рада, что ты решила присоединиться, — сказала Пэтти Марте.

Я кивнула и натянуто улыбнулась:

— Привет, Марта.

Она столь же натянуто улыбнулась в ответ:

— А я и не знала, что ты в книжном клубе.

Я подняла бровь. Марта думает, что я не умею читать?..

— Ну что ты, я просто заехала выпить вина, — спокойно ответила я.

— Неправда, — возразила Пэтти. — Тэйлор сама организовала клуб, это была ее идея. Потом она позвала меня, а я — Кейт, ну и так далее. Мы вместе уже… сколько? Четыре года, пять?

— По-моему, Тэйлор больше нравится просто числиться в книжном клубе, чем читать книги, — хихикнула Моника. — Она считает, что большинство произведений, которые мы обсуждаем, — крайне депрессивные.

Я пожала плечами:

— Так и есть. Печальные истории о бедных.

Моника снова хихикнула:

— Да уж, Тэйлор и «синие воротнички» — понятия несовместимые.

Отчего я не стерва? Тогда бы выплеснула мартини на ее бледно-золотистый топик, который подозрительно смахивает на тот, что висит у меня в шкафу. Весь наряд Моники — топик, широкий пояс и длинная юбка в тон — это «Шанель», ну или подделка под «Шанель».

— Новая коллекция? — спросила я, пытаясь сменить тему.