Ярчайшая мечта - Кэтрин Кингсли Страница 34

– Мы абсолютно уверены. И нет, мы не передумаем, – решительно заявил граф.

– Если тебя это успокоит, то знай, у нас уже есть опыт с приемными детьми, – добавила Джорджия. – Когда-то мы приняли в семью отца Андре, и это случилось много лет назад, когда он был еще совсем маленьким. Он и до сих пор является членом нашей семьи.

– Вы взяли к себе отца моего Хандрея? – в замешательстве пробормотала Али.

– Да-да, отца твоего Андре. И мы считаем его своим старшим сыном.

– Но я думала, что ваш старший – Чарли, а за ним идут Жислен, Уилли и Кейт, – проговорила Али, загибая пальцы.

– Но самый старший – Паскаль, который живет во Франции, – сказал Николас. – Я думал, что Андре просветил тебя по поводу всех своих родственных связей, прежде чем отправить к нам.

– Ничего он не объяснил. Сказал только, что я должна уехать, чтобы стать противной англичанкой. Вообще-то я… Мне почему-то казалось, что его родители умерли, – призналась Али. – Он никогда не писал им и не упоминал о них – не то что Жожан. Он вообще отказывался говорить о своей семье. Почему так, а?

– Это давняя история… и очень болезненная, – проговорил Николас. – Но мы все очень надеемся, что в один прекрасный день все уладится. А пока лучше не говорить об этом, хорошо?

Али кивнула и тут же спросила:

– И поэтому Хандрей остается в моей стране?

Николас немного помолчал, потом ответил:

– Мне кажется, есть несколько причин, по которым он проводит большую часть своей жизни в той части света. Но, как я уже сказал, давай оставим это. Все очень сложно.

– Да, конечно, – кивнула Али. – Хандрей тоже очень сложный. – Она вдруг вскочила, и лицо ее оживилось – как будто ей в голову пришла какая-то замечательная идея. – Но ведь это означает, что Хандрей, когда он наконец-то вернется домой… Это означает, что я буду здесь, а не в каком-нибудь другом месте! О, как чудесно! Я знала, что Аллах не заберет его у меня! А теперь еще Он дал мне прекрасную семью!

Али с радостной улыбкой окинула взглядом комнату с огромными окнами, удобной мебелью и столом, за которым сидел Николас, когда что-нибудь писал. Какое счастье, что теперь все это станет ее домом. Наверное, ее сердце не выдержало бы, если бы ее в очередной раз заставили переехать куда-нибудь. Она повернулась к Николасу и Джорджии.

– О, вы даже не представляете, что это значит для меня. Ведь я… – У нее вдруг перехватило горло. – Я так переживала, когда думала о том, что придется оставить вас. Но теперь я обещаю, что сделаю все, что в моих силах, чтобы угодить вам – только бы вы не пожалели о том, что оставили меня.

– Пожалуйста, не старайся угодить нам, – сказала Джорджия. – Нам нужно только одно – чтобы ты была счастлива. По правде говоря, я уже даже начала немного беспокоиться – думала, а вдруг мы найдем какого-нибудь твоего родственника и будем вынуждены отпустить тебя. Но теперь-то мы точно знаем, что можем оставить тебя здесь. И мы очень рады, что ты сама хочешь остаться с нами.

– Ах, конечно, хочу! – Али боролась с подступившими слезами. – Мне кажется, теперь я могу снять с себя кринолин. Ведь больше нет нужды становиться хорошей английской девочкой ради родственников…

– Нет, ни в коем случае. – Граф расплылся в улыбке. – Все равно тебе нужно тренироваться танцевать вальс.

Али всплеснула руками и воскликнула:

– Ах, бедный Николас! Я приношу вам одни мучения! – Она снова обняла его за шею и радостно засмеялась. – Вы будете учить меня вальсу до скончания дней.

Граф на мгновение задумался, потом с лукавой улыбкой проговорил:

– Но, Али, если ты будешь очень упорно тренироваться, то сможешь станцевать вальс с Андре, когда он вернется. Представляешь, как он удивится? Андре ведь наверняка думает, что из тебя никогда не получится настоящая леди.

Али покусала губу. Такая мысль не приходила ей в голову. Она думала, что ее учили всем этим английским премудростям только для того, чтобы потом отправить к родственникам. Но теперь все изменилось, и, следовательно… Что ж, прекрасная идея! Хандрей приедет домой, а она, маленькая дикая турчанка, которую он отбросил от себя как нечто ненужное, будет ждать его. О да, она встретит его здесь. Интересно, он пожалеет о своем поступке?

– Если мы обо всем договорились, может, пойдем поужинаем? – предложила Джорджия.

Сообразив, что проголодалась, Али по своему обычаю бросилась к дверям, чтобы отправиться в столовую. Однако тотчас остановилась и, вернувшись к Николасу, старательно присела перед ним. Реверанс получился неловкий и кривоватый, но все же это был реверанс!

– Лорд Рейвен, не будете ли так любезны проводить меня к ужину? – пропела она, легонько коснувшись пальчиками его руки. Причем ее английский был почти безукоризненным.

– О господи… – пробормотал Николас. – Ведь можешь, когда захочешь.

– Я еще и не так могу! – просияла Али. – Подождите – и увидите!

* * *

Андре никак не удавалось заснуть. Он лежал под открытым ночным небом, отслеживая звездные очертания Персея. Сколько раз, лежа точно так же, он рассказывал Али про разные созвездия, указывая на небе их расположение? Бесчисленное множество раз. Он убаюкивал ее и самого себя этими своими идиотскими россказнями.

Господи, как же он скучал по ней! Ему не хватало ее глупых тихих песенок и еще более глупых заявлений на разные темы – начиная с ее любимого Аллаха и заканчивая предсказаниями погоды на следующий день. Он даже скучал по спорам с ней. Как странно!.. Когда-то Али доводила его до сумасшествия своей постоянной болтовней, а теперь на него давила тишина…

Временами он забывался и, возвращаясь в лагерь после трудного дня, ожидал, что вот-вот увидит ее сияющее личико, но вместо него видел перед собой морщинистое лицо Хуссана, что, конечно же, было не одно и то же. И это постоянно ввергало его в тоску…

Андре надеялся, что Али сейчас в безопасности. У него сердце разрывалось, когда он, посадив ее на пароход, увидел ее несчастное личико в момент отправления. И его поразили ее последние полные муки слова… «Я всегда буду принадлежать тебе!.. Так предопределил Аллах!» – закричала она тогда.

Андре прикрыл лицо локтем, чтобы не видеть звезд.

– Нет, Али, – прошептал он. – Ты принадлежишь самой себе. Только себе. Забудь обо мне, малышка. Забудь обо мне навсегда.

На сегодня занятия закончились. Али выбежала из библиотеки, а потом и из дома. Она помчалась к своему любимому месту на берегу огромного озера, а впереди нее неслась Шерифей.

Али очень любила лето, когда деревья были сплошь покрыты зеленью и повсюду расцветали цветы. И сейчас по пятам за ней следовал Мэтью, который приехал к ним на каникулы. Увы, его почти постоянное присутствие начинало казаться Али немного утомительным. Но дело было не в том, что он не нравился ей – как раз наоборот. И Али относилась к нему с сочувствием из-за его манеры глупо таращиться, потому что она страдала тем же самым недостатком. Они оба напоминали жеребят, только он – крупного и мосластого жеребенка, а она – маленькую стройную кобылку. Эта сходство объединяло их; к тому же они были почти ровесники.