Неразгаданное сердце - Барбара Картленд Страница 34

Вирджиния набрала в легкие воздуха и, взглянув ему прямо в лицо, спросила:

— А чем все это кончится?

Она видела, что его озадачил ее вопрос, но замешательство длилось не более секунды.

— А почему должно что-то кончиться? — спросил он.

— Обязательно, — настаивала она на своем. — Всему есть конец.

— Но только не любви, — твердо заявил он. — Любовь может длиться без конца. Это только начало, Вирджиния. Как будто открываешь первую страницу книги, зная, что впереди еще сотни страниц, одна интересней другой.

— Но все же конец неминуем, — повторила она.

— А не лучше ли не думать о трудностях заранее, пока не столкнешься с ними? — спросил герцог. — Давайте думать о нас двоих, о том, что мы значим друг для друга. Я люблю вас, Вирджиния. Вы верите мне?

Он протянул ей руку, но девушка не приняла ее.

— Я не буду принуждать вас, — мягко сказал он. — Знаю, что поторопился со своим признанием. Знаю, что нужно было дать вам время привыкнуть ко мне. Но вы ударили мне в голову. Вы очаровали меня и вдохнули в меня жизнь, и я не могу не признаться, что люблю вас!

Вирджиния поднялась со скамейки. Очень медленно, освещенная луной, она прошла по мягкой полянке к маленькому фавну. Подойдя к статуе, она остановилась рядом и коснулась рукой маленькой бронзовой головы. Пальцы ощутили холод.

— Это Эрос, бог любви! — тихо пояснил герцог. — Его привез из Греции один из моих предков. Наверное, это Эрос привел вас сюда.

Вирджиния по-прежнему молчала, не поднимая глаз, слегка склонив голову. Спустя секунду герцог произнес:

— Если бы вы знали, как я хочу поцеловать вас! Если бы вы знали, как сводит меня с ума то, что я смотрю на вас и не могу обнять. Но мне не хочется испугать вас. Я хочу, чтобы вы сами пришли ко мне и любили меня так, как я люблю вас. Думайте обо мне, Вирджиния. Обещайте, что будете думать обо мне.

Она слегка улыбнулась.

— Не думаю, что смогу иначе, — ответила она.

— О, моя любимая! Как я счастлив слышать это! Я хочу быть в ваших мыслях с первой секунды, как вы проснетесь и до того момента, когда снова заснете. И знайте, где бы вы ни были, что бы вы ни делали, я буду думать о вас, стремиться к вам, любить вас!

В его голосе было столько неожиданной страсти, что Вирджиния вынуждена была отвернуться.

— Пора возвращаться, — тихо сказала она, — Уже, наверное, очень поздно.

— Вы поедете со мной покататься верхом завтра утром? — спросил герцог.

— А что скажут люди? — засомневалась она.

— К черту всех! Какое это имеет значение? — воскликнул он. — Пусть говорят, если им угодно, мне все равно. Но я не хотел бы причинить вам неудобство.

— Мне тоже все равно, — сказала Вирджиния. — В отличие от вас, я здесь чужая.

— Тогда едем вместе, — решительно заявил он. — Я буду ждать вас в шесть часов, как сегодня.

Они молча вернулись в замок. Но, так или иначе, Вирджиния почувствовала, что молчание очень сблизило их. И сама себя укорила за глупые мысли. Он мог ухаживать и расточать комплименты, но она-то знала, кто он такой на самом деле. Она не ребенок, ее не обмануть красивыми словами. Когда они вместе, возможно, она и попадает под его обаяние, но ей лучше всех известно, что доверять ему нельзя.

Они дошли до окраины сада.

— Войдем через разные двери, — предложил герцог. — Вы, наверное, воспользовались дверью в сад, ведь так?

Вирджиния кивнула.

— Очень хорошо, — сказал герцог. — Теперь ради внешних приличий — уверен, гости уже начали задумываться, куда я мог деться — я войду через другой вход. Спокойной ночи, Вирджиния. Я не сомкну глаз. Буду лежать без сна и считать часы, когда снова увижу вас. До завтрашнего утра еще целая вечность.

— Спокойной ночи! — ответила Вирджиния и собралась было уходить, но он поймал ее руку и удержал.

— Скажите, что не сердитесь на меня, — взмолился он. — Скажите, что я не испугал и не шокировал вас. Скажите, что где-то в глубине сердца у вас пробуждается интерес ко мне.

Она хотела ответить, но он не дал ей сказать ни слова.

— Нет, ничего не говорите, — велел он. — Не отнимайте пока у меня призрачного счастья — веры, что я вам хоть немного нравлюсь и что я вам, по крайней мере, друг. Спокойной ночи, моя дорогая, моя красивая, моя любимая американка!

Он поднес ее руку к губам, и она почувствовала на ладони теплый и страстный поцелуй. Но тут же он шагнул в тень и быстро зашагал прочь, как человек, который опасается, что не сумеет совладать с собой и повернет назад.

Тяжело вздохнув, будто из самой глубины души, Вирджиния пересекла лужайку, стараясь держаться в тени деревьев, и подошла к дому. Она как раз собиралась войти через балконную дверь, когда вдруг в доме засветился огонек, совсем рядом распахнулось окно и чей-то голос произнес:

— Здесь очень жарко. И зачем только ты затащил меня сюда в такой поздний час.

Вирджиния инстинктивно отпрянула и прижалась к стене. Она сразу безошибочно узнала голос. Он принадлежал леди Шелмадайн.

— Мне нужно с тобой поговорить. — Вирджиния услышала, как заговорил Маркус Рилл. — А прийти в твою комнату было бы просто сумасшествием. Никогда не знаешь, кто может шпионить по коридорам.

— Ну, так что ты хотел? — резко спросила леди Шелмадайн. — Если нас здесь застанут, вряд ли поверят старому, как мир, объяснению, что я спустилась среди ночи за книгой.

— Подожди, я еще зажгу свечей, — произнес Маркус Рилл.

Свет из окна засветился ярче. Вирджиния взглянула через плечо. Отступать было некуда. За ее спиной находилось еще одно окно той же комнаты, и куда бы она ни двинулась, ее обязательно заметят.

— У тебя действительно какие-то неприятности? — обеспокоенно спросила леди Шелмадайн.

— Неприятности! Хуже быть не может! Я получил письмо с вечерней почтой. Не мог сказать тебе раньше. По правде говоря, я не стал читать его, пока не поднялся к себе, чтобы переодеться к обеду. Так и знал, что там будут дурные вести!

— Но что же в письме? — спросила леди Шелмадайн.

— Мне дают только неделю, чтобы найти деньги!

— Всю сумму?

— Целиком! Все проклятые сорок тысяч фунтов!

— Но это невозможно!

— Ну конечно! Абсолютно и совершенно невозможно! И отсрочки они не дают!

— Придется тебе обратиться к Себастьяну, — сказала леди Шелмадайн.

— Ты думаешь, он даст мне сорок тысяч? В прошлый раз он предупредил, что впредь не будет за меня платить, и, конечно, сдержит слово.

— Нет, ему придется заплатить! Не в тюрьму же тебе идти!