Королевское наслаждение - Шеннон Дрейк Страница 35

Когда труп сняли, Адриан все свое внимание сосредоточил на лошади.

Из крепости вызвали подкрепление, и солдаты понесли кобылу в конюшню. Эта работа заняла почти весь день. Их старания увенчались успехом, и, хотя люди взмокли от пота, лошадь доставили в конюшню, где для нее изготовили подвеску из дубовых перекладин и старой походной палатки сэра Текери. Даниэлла внимательно выслушала наставления Адриана о том, как делать настойку, как прикладывать ее к ране, и, следуя его советам, приступила к делу.

— Три, а то и четыре раза в день, миледи, — предупредил он ее, — вы должны внимательно следить за этим. Пропустите хоть один раз — и рана может нагноиться. Вы меня поняли?

Бледная, с широко раскрытыми глазами, Даниэлла кивнула.

Было уже поздно, Адриан устал, к тому же был весь в грязи и соломе, однако не изменил решения уехать завтра на рассвете. Он ушел из конюшни, оставив Даниэллу одну, попросил сэра Текери распорядиться, чтобы ему приготовили ванну с горячей водой, и, выпив большую кружку превосходного английского эля, сел в кресло в ожидании, когда выполнят его просьбу.

— Это просто неслыханно, лэрд Мак-Лахлан, — сказал сэр Текери. — Бедная девочка видела уже столько смертей, а мы добавляем ей еще одно испытание. Молю Бога, чтобы ее лошадь осталась в живых, но, милорд, ни с чем подобным я раньше не сталкивался!

— У лошади есть шанс выжить, — ответил Адриан. — К тому же я еще никогда не видел Даниэллу такой… такой взволнованной.

— Девочка любит свою кобылу. Это животное подарил ей король Франции.

Адриан чуть не подавился элем. Он поставил на стол кружку и напомнил себе, что это его вовсе не касается, поскольку завтра утром он уезжает за Джоанной, а значит, снимает с себя всякую ответственность за Даниэллу.

— Завтра на рассвете я еду во дворец по личному делу, но постараюсь вернуться как можно быстрее, сэр Текери.

— Я присмотрю за миледи во время вашего отсутствия, — заверил его управляющий.

― Буду вам очень признателен, и, пожалуйста, сэр Текери, подготовьте еще одну гостевую комнату. Я хочу привезти сюда леди Джоанну.

— Леди Джоанну? — удивился сэр Текери.

— Почему вас это так удивляет? Что-то не так?

— Нет, конечно, нет, милорд. Просто я…

— Что?

Сэр Текери прочистил горло.

— До вашего прибытия сюда вместе с графиней я получил личное послание короля, где он пишет…

— Что пишет?

Сэр Текери явно почувствовал себя не в своей тарелке.

— Король хочет, чтобы вы с графиней обручились до того, как он отзовет вас отсюда.

— Даже короли иногда могут ошибаться, — твердо сказал Адриан после некоторого раздумья.

— Я как мог расхваливал вам достоинства этого места. Если мне не удалось…

— Вам ничего не удалось! — раздался женский крик, и они увидели стоявшую в дверях Даниэллу. Она неспешно пошла в комнату, глядя поочередно на Адриана и сэра Текери. — Сэр Текери, вы не должны давить на лэрда Мак-Лахлана. У него свои планы на будущее, не так ли, милорд?

— Но король приказал… — начал, запинаясь, сэр Текери.

— Я всегда и во всем повиновался королю, — сказал Адриан, — но, как правильно заметила графиня, у меня свои планы на будущее. Я желаю всем спокойной ночи.

Адриан низко поклонился им и поспешил к себе наверх. Слуги уже приготовили ему сидячую ванну. Он с удовольствием погрузился в нее. Вода и пар, исходящий от нее, быстро заставили Адриана расслабиться, и он с наслаждением закрыл глаза.

Немногим позже что-то заставило его открыть их вновь. Ему почудилось, что в умывальне присутствует кто-то посторонний. Вздрогнув, Адриан посмотрел на дверь. Сквозь пелену пара он разглядел Даниэллу.

— В чем дело? — простонал он, хватая полотенце и прикрываясь им.

Адриан снова закрыл глаза и потер виски: внезапная головная боль сжала голову тисками. Только Даниэлла могла выкинуть такое — решиться заглянуть в умывальню к мужчине. Мак-Лахлан чувствовал, как его тело реагирует на присутствие женщины.

— Я пришла поблагодарить вас, — тихо сказала Даниэлла.

От удивления глаза Адриана снова раскрылись, и он, продолжая кутаться в уже мокрое полотенце, с интересом посмотрел на нее.

— За что же?

— За мою лошадь.

Адриан неопределенно помахал рукой в воздухе.

— У нас и без того слишком много печального в жизни. Если лошадь выживет, я буду очень рад.

— Но ведь это действительно возможно?

― Да.

Даниэлла провела языком по пересохшим губам.

— Я вам очень признательна, и считаю себя вашей должницей.

— Если вы таковой себя считаете, то постарайтесь в дальнейшем поменьше раздражать меня, — ответил он, но на этот раз в его словах не было язвительности. «У этой маленькой графини, пожалуй, есть чувство юмора», — подумал Мак-Лахлан, и его недовольство исчезло.

— Постарайтесь о ней хорошо заботиться, — посоветовал он.

— Вы все еще собираетесь к Джоанне завтра утром?

― Да.

Она улыбнулась одной из своих самых очаровательных улыбок, которой всегда улыбалась другим и которая никогда не предназначалась Адриану.

— Да поможет вам Бог, Адриан. Я буду рада принять даму вашего сердца.

— Она тоже вас любит, — ответил он.

Даниэлла смущенно потопталась на месте и сказала:

— Спокойной ночи, Адриан, желаю вам счастливого пути. Еще раз от всего сердца благодарю вас.

— Спокойной ночи, Даниэлла.

Девочка ушла. Адриан улыбнулся ей вслед: он вспомнил, что у него всегда чесались руки как следует отшлепать ее. Однако сейчас в его душе зародилось какое-то теплое чувство к маленькой искусительнице.

Может, наконец между ними установится мир.

Однако ночью ему приснился кошмарный сон. Адриан впал, что это только сон, но никак не мог вырвать себя из его удушающих объятий. Ему снилась кровавая битва. Рыцарь явственно слышал, как трубили трубы, лязгало железо, ржали лошади, кричали, умирая, люди. И там была Даниэлла. В самом пекле. Босая, она бесстрашно шла по полю битвы сквозь кровь и смерть, и ветер раздувал ее черные, как эбеновое дерево, волосы. Мак-Лахлан почему-то знал, что сражение происходит где-то во Франции.

Сердце Адриана больно сжалось, и он проснулся весь в холодном поту, ругая себя за то, что поддался этому кошмару. Рыцарь вскочил с постели, подбежал к столу, схватил бутылку вина и сделал несколько больших глотков, затем снова вернулся в постель. Но сон уже не шел. Мак-Лахлан лежал с открытыми глазами, пока не пропели первые петухи.

Он никак не мог понять, что послужило причиной такого страшного сна. Немного поразмыслив, Адриан пришел к заключению, что виной тому его неосознанное беспокойство. Лошадь, которую Даниэлла так любит и которую он пытался спасти, была подарком, и подарком не просто француза, а самого французского короля.