Пятерняшки для фитоняшки - Светла Литвин Страница 35

— Такая сладкая малышка. Кати дальше. — всех натерпелось посмотреть, подержать на руках каждого малыша, и я паниковала.

— Это Влад, а это Саша. — пояснил Макс, имена им написали на бирках вокруг ручек чтоб не перепутать малышей.

Мальчишки были поменьше, чем Аня ненамного, но разница была так явно заметна. Пальчики совсем тоненькие и просвечивали. Максим покатил к последнему кувезу.

— Это Витя и Егор. — одного из мальчишек назвали в честь нашего врача волшебника Егора Семёновича.

— Я могу их подержать? — обратилась к медсестре, стоявшей молчаливо в сторонке.

Я думала расплачусь, когда увижу наших детей, но нет. Слёз не было, только чувство тревоги и радостное волнение трепыхались в груди.

— Можете. Сейчас пеленку принесу. — Максим откатил меня к стене, медсестра постелила на плечо и грудь тёплую прогретую пелёнку, — Детки ещё тепло плохо сохраняют. — пояснила она.

— Давайте Юлю, а то она одна. — мило вступился Максим за свою царицу.

— Так всех придётся подержать. Чтоб никому обидно не стало. — хохотнув, ответила медсестра, ловко достав из кувеза доченьку.

— Такая тяжёленькая. — медсестра, уложив на грудь дочку, накрыла её сверху краем пелёнки и показала, как правильно придерживать крошку.

Максим встал слева от меня, и мы оба любовались личиком нашей дочурки.

— Нос курносый, твой. — шёпотом заявила я, не перестав улыбаться и всё ещё не веря, что я мама наконец-то.

— Ну, скажешь тоже. Смотри какой носик тонкий и изящный, как у тебя. Да она твоя копия. — безапелляционно заявил Макс, а я не стала с ним спорить.

Малышка спала, совсем не плакала, лишь изредка причмокивала маленькими губками. Она побыла на моих руках совсем ничего, а я запомнила её так, словно видела всю свою жизнь. Затем была встреча с мальчишками. Они все были так похожи и в то же время разные, но у каждого курносый папин нос, что Максим упорно отрицал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Все малыши крепко спали, один лишь Влад на несколько секунд открыл свои глазки. Яркие невероятные синие глаза. Я так радостно обалдела, но Максим потом огорчил, сказав, что цвет глаз сменится совсем скоро.

Разговор с Анной Константиновной о состоянии малышей приободрил ещё больше. Все здоровы, осталось только набрать вес и научиться сохранять тепло. А ещё она уверила, что выпишут меня не раньше чем деток и я могу быть спокойна за это.

Максим

— Теперь ты спокойна? — поинтересовался у жены, как только вернулись в её палату.

Она тут же фыркнула.

— Это что-то нереальное, я теперь никогда не смогу быть спокойной. За всех волнуюсь каждую минутку, особенно за Витю. Он самый маленький. Такой крошечный и хрупкий.

— Они быстро наберут вес. Поверь мне. Всё будет хорошо. — это мы с Синичкой произнесли хором, — Вообще я говорил о ремонте. Нужно успеть подготовить детскую, купить всё необходимое, а то у нас пока только одна пара носочков. — достал из кармана брюк те самые носки, с удовольствием наблюдая, как Танюша улыбается.

— Я давно про них забыла уже. Где ты их нашёл?! — спросила с восторгом, забирая нежными пальцами забавную мини-вещичку.

— Ох! Смотался на квартиру пока ты спала. Перерыл всё, знаешь, где они были? — придержал улыбку, держа в секрете совсем необычное место для них, хотя вполне в духе Синички.

Может она сама вспомнит, куда их спрятала.

— Помню, что я их куда-то припрятала, но совсем не помню куда.

— Да, ты их спрятала под рамку с моей детской фотографией. Кстати, бабуля просит сделать ей копию, заприметила пропажу с дачи.

— Точно! — вспомнила Таня, прижимая носочки к губам.

— Так что с ремонтом? Выписывать детей некуда. — спросил более настойчиво, нужно было срочно получить от Тани добро, ведь всё подготовить дело не пяти минут.

— Да. Конечно. Я хочу всё в светлых тонах. — радостно и очень коротко заявила Таня.

— И это всё? — удивился, вспоминая, как мы несколько месяцев назад спорили насчёт отделки и цвета кухни.

— Я тебе доверяю. — с милым ехидством ответила Синичка.

— Тогда тебе отдыхать, набираться сил, а я помчал договариваться с бригадой рабочих. — покрыл поцелуями бледное, но такое любимое лицо Синички.

— А я в интернете закажу одёжку. — воодушевлённо предупредила меня, я помог ей лечь на кровать, и одарив контрольным поцелуем в лоб, нехотя покинул палату.

Отец ещё накануне Таниных родов освободил от работы, но я примерно догадывался, что за каждый выходной придётся отработать вдвойне, а то и втройне, всё ещё продолжая вникать в систему. И всё что отец дал мне, и нашим с Таней детям я собирался отрабатывать. Совесть бы не позволила взять просто так, когда так плевался. Конечно, душа не лежала к отцовским делам, тянуло на прежнее место, но ту дверь я закрыл уже точно навсегда. Хотя очень боялся стать таким же, как мой отец, работая на износ не найти времени на царицу и четырёх гномов. Сейчас это время у меня было, немного, но всё потрачу с пользой для семьи.

Сев в машину, первым делом поехал за бабулей. Тане не стал говорить, но точно знал, она против не встанет, узнав, что бабуля и Пирожок будут жить с нами. Конечно, бабушкиной помощи будет не хватать, нужна няня хотя бы на первое время. Но об этом я Синичке тоже не говорил, догадываясь, куда она меня пошлёт. А мне что-то совсем не хотелось в пешее эротическое путешествие.

Максим

Ещё до Таниных родов я был выжат как лимон, невероятно устал и думал, что всё! Скоро кончусь от такого бешеного ритма. Но рождение детей, Синичка, выкарабкавшаяся к нам с того света — это всё, словно пачка волшебных пилюль. Сил и энергии было хоть отбавляй, я всё старался успеть, и у меня это неплохо выходило. Поэтому к выписке наших уже нашумевших на всю округу пятерняшек было всё готово.

Конечно, телевизионщики понаехали, Танины родители, дядя Ваня со своей семьёй, бабуля, все приехали в этот чудный день. И лишь один отец остался верен себе, ограничившись скупым поздравлением и тремя выходными днями.

Если при выписке из центра было ещё неплохо, помогали медсёстры, и столько родни, интервью давала Таня с радостным личиком, то спустя неделю дома у неё случилась первая истерика.