Жизнь полна неожиданностей - Миранда Ли Страница 35

— Не думала, что ты можешь быть таким негодяем, в сердцах бросила она, больше не думая о том, что теперь вся очередь прислушивается к их перебранке.

Льюис бросил на нее гневный взгляд и молча отвернулся. Выражение его лица стало мрачным и отстраненным. О! Оливия хорошо знала это выражение лица босса. Таким оно бывало перед наказанием или увольнением служащего.

Отчаяние клещами сжало ее сердце. Неужели достаточно одного акта непослушания, и всему конец?

Оливия почувствовала, как к горлу подступают рыдания. Но нет! Она не доставит ему такого удовольствия. Оливия смотрела в спину бесконечно любимого ею мужчины, и ее сердце разрывалось от боли.

Утром в пятницу Оливия проснулась совершенно разбитой. Это не было утренним недомоганием беременной, на нее накатила глубокая депрессия. Она с трудом выбралась из постели, за завтраком не смогла проглотить ни кусочка, душ и одевание заняли втрое больше времени, чем обычно.

Когда с двадцатиминутным опозданием Оливия чуть ли не вползла в здание компании, все сотрудники уставились на нее, поскольку на их памяти это было впервые. Оливия пробормотала какое-то малоубедительное объяснение и поспешила в свой офис. В распахнутых дверях ее поджидал Льюис.

С несчастным выражением лица он двинулся ей навстречу, но у Оливии не было настроения объясняться. Обида и разочарование глубоко укоренились в ее сердце в эту бессонную ночь. Все, на что ее хватило, это пробормотать: “Доброе утро”.

Когда Оливия попыталась обойти босса и сесть за свой рабочий стол, тот мертвой хваткой вцепился ей в локоть.

— Оливия, пожалуйста.., извини меня… Я совсем не то имел в виду.

Она даже не взглянула на него. Льюис вздохнул и отпустил ее руку.

— Прими хотя бы мои извинения, — попросил он.

— Нет, — отрезала Оливия, по-прежнему не глядя на него. — Разреши мне занять мое рабочее место, я и так опоздала.

— Оливия, я…

Она резко подняла голову и бросила на Льюиса холодный взгляд.

— Если ты снова намерен выяснять наши отношения на публике, Льюис Альтман, то прежде хорошо подумай. Тем более, что между нами больше нет никаких отношений, кроме деловых!

Оливия села на стул и включила компьютер, пытаясь сосредоточиться на работе. Но как могла она работать, если сердце колотилось в горле, а голова шла кругом?

Через десять минут Льюис вновь возник возле ее стола.

— Оливия, мы должны поговорить.

— Не сейчас, Льюис. — Она даже не подняла головы.

— Сейчас! — выкрикнул он. Выдержка изменила Оливии.

— Нам не о чем говорить, — произнесла она с холодной яростью. — Ты оказался совсем не таким, каким я тебя представляла. На поверку ты оказался высокомерным и эгоистичным. В течение часа я положу тебе на стол заявление об уходе.

Неверие и ужас отразились на лице Льюиса.

— Но ты не можешь! Ради Бога, я хочу сказать… Оливия, у тебя будет мой ребенок!

— Так вот в чем дело! Это первое и единственное, что тебя беспокоит? Для тебя любая женщина была бы хороша, если бы она носила твоего ребенка? Плюс немного секса и опыт секретарской работы, да? Я начинаю симпатизировать Дине. Если представить на минуту, что я имела несчастье выйти за тебя замуж, я бы тоже развелась с тобой. Ты, по сути, ничего не смыслишь в женщинах и ничего не знаешь о настоящей любви! Твой словарь начинается и заканчивается буквой “я”. Я, Льюис Альтман!

Оливия видела, что ее отравленные стрелы попадают в цель. Льюис выглядел обескураженным и виноватым, но она уже не могла остановиться.

— Знаешь, вначале я поверила, что под внешностью амбициозного преуспевающего бизнесмена скрывается добрый и щедрый мужчина. И ты бываешь таким, когда тебе это выгодно и нужно добиться желаемого, насмешливо добавила она. — На данном этапе желаемое — твой бесценный ребенок. Я как-то сказала, что ты будешь замечательным отцом, но теперь я уже сомневаюсь в этом. Мне кажется, ребенок будет для тебя не живым существом, личностью, а просто еще одним продуктом, произведенным тобой и отражающим твое раздутое “эго”. Я сделала ошибку, назвав тебя однажды глубоким. Ты мелочный и пустой! А теперь оставь меня, Льюис, или я сама уйду. Мне не нужны ни ты, ни эта работа, ни твои деньги!

Оливия ждала, даже хотела, чтобы он начал спорить, но Льюис молча повернулся и ушел в кабинет, подозрительно тихо притворив за собой дверь.

Подбородок Оливии задрожал, на глазах выступили слезы. Она осознала, что перегнула палку. Конечно же, Льюис вовсе не так плох, она явно переборщила, сильно его обидев. Теперь она потеряла его навсегда.

Оливия, Оливия! Какая же ты дура!

Она была уже готова встать и, поджав хвост, пойти в кабинет Льюиса с извинениями, когда дверь офиса открылась и на пороге возник улыбающийся Николас.

— Привет, Лив, — приветствовал он Оливию, внимательно следя за выражением ее лица.

Не дождавшись ответа, Николас закрыл дверь и подошел к ее столу.

— Я приезжал домой в среду вечером, чтобы повидать тебя, но не застал. Потом я позвонил в офис, и мне сказали, что ты улетела с боссом в Мельбурн, но сегодня вернешься. Наверное, я не должен был приходить на работу, но до вечера я бы просто не дожил.

Оливия по-прежнему молчала, только качала головой. Неужели когда-то этот парень с белокурыми волосами и худощавой фигурой казался ей верхом совершенства? Сейчас она видела перед собой молодого человека с еще окончательно не оформившимися чертами лица и фигурой. Даже сверхмодный костюм не мог скрыть его незрелости.

Неужели ее вкус успел измениться так кардинально? Теперь ей нравились высокие, темноволосые мужчины с проницательным взглядом умных глаз, твердыми мускулами и нежными, умелыми губами.

Господи, Льюис, что я натворила?

Увидев Николаев “во плоти”, Оливия поразилась, как быстро он канул в ее прошлое. Он стал лишь воспоминанием, навсегда покинув ее сердце и мысли.

— Что тебе нужно, Николас? — спросила она спокойно. В ее голосе не было ничего, кроме удивления.

— Ты, Лив! — воскликнул он.

Оливия невольно рассмеялась — еще недавно она бы многое отдала, чтобы услышать эти слова.

На красивом лице Николаев появилось виноватое выражение.

— Я знаю, что очень обидел тебя. Прости меня, Оливия. Моим единственным извинением может служить то, что я был слишком молод. И глуп.

— Ты и сейчас такой, Николас.

— Нет, я повзрослел. — С этими словами Николас обогнул стол и опустился перед ней на колени. Когда же он схватил руки Оливии и прижал к своей груди, та от неожиданности вскрикнула. — Я был таким. Пока не осознал, как сильно я люблю тебя, — со страстью в голосе стал говорить он. — Я не могу жить без тебя. Ты нужна мне. Пожалуйста, разреши мне вернуться. Обещаю, что больше никогда не взгляну на другую женщину. Иветт — просто потаскушка, ее даже сравнивать с тобой нельзя. Ты лучше всех. Теперь я знаю это точно. Давай немедленно поженимся. Лив, скажи, что ты прощаешь меня, что все еще любишь. Бог свидетель, я не знаю, что с собой сделаю, если это не так!