Горячие дни - Джейн Энн Кренц Страница 35

— Я не пускал Суитуотера за Юбэнксом, — сказал Фэллон.

— Тогда кому, кроме «Джонс и Джонс», понадобилось убрать Юбэнкса?

Грейс подняла руку.

— Кому-то, кто хочет занять его место?

— Я слышу, — сказал Фэллон. — А мне нравится эта идея. Вполне разумная, если учесть все то, что нам известно о «Найтсшейд». Это крутая компания.

Лютер остановился и устремил взгляд на Грейс.

— Как сказал Суитуотер, его планировщица думает, что человек, назвавшийся Уинтрапом, — женщина. Очевидно, настоящий Уинтрап — мужчина.

— Планировщица Суитуотера — это его жена, — сказал Фэллон. — Вероятно, она права. Дар интуиции высокого уровня.

— Ушам не верю. Его жена планирует убийства?

— Это семейный бизнес Суитуотеров, — пояснил Фэллон. — Он был основан вскоре после того, как образовалось «Джонс и Джонс». С тех пор фирмы постоянно взаимодействуют. Скоро на сцену выйдет новое поколение Суитуотеров. Старший сын Гарри недавно женился.

— Он что-то говорил насчет того, что нужно успеть домой к рождению внука.

— Это очень дружная семья.

— Вместе убивают, вместе отдыхают?

Грейс, сидевшая на диване, подняла брови.

— Думаю, это только укрепляет семейные узы, — заметил Фэллон.

— Так, из любопытства: как часто «Джонс и Джонс» пользуется услугами клана Суитуотеров?

— Как можно реже и только когда нет иного выбора. Мы всегда стараемся не нарушать закон и действовать при поддержке властей, ты сам это знаешь. Но иногда случается, что с пути сбивается экстрасенс высокого уровня, либо чертовски хитрый, либо просто очень сильный. Например, Сесил Фергюсон.

— Кто такой Фергюсон?

— Гипнотизер десятого уровня, он тоже был серийным убийцей. Прикончил двенадцать человек, прежде чем мы занялись им. Мы довольно долго не догадывались, что он один из нас, экстрасенс. Гипнотизеры высокого уровня настолько редки, что я до сих пор задаюсь вопросом, а не были ли его способности усилены эликсиром основателя?

— «Найтсшейд»?

— Очень может быть. Но нам так и не удалось доказать это. Дело было давно, когда мы только-только занялись «Найтсшейд». Как раз тогда мы начали понимать, что имеем дело с полноценной криминальной организацией, а не с группкой ученых-ренегатов, которые решили поиграть в алхимиков. В общем, я знал, что мы не сможем сдать Фергюсона копам, даже если бы у нас имелись все доказательства. Любой, кто приблизился бы к нему на несколько футов, был бы введен в транс. А сам он просто ушел бы прочь.

— И поэтому ты послал Суитуотера.

— Который взял его на безопасном расстоянии. К твоему сведению, я использовал Суитуотера только как последнее средство и при единогласном одобрении Совета и магистра. И уж мы точно не направляли его на Мауи.

— Тот, кто направил его — кто бы это ни был, — знал, как выдать себя за клиента Номер Два. Суитуотер сказал, что она использовала правильные коды.

— Интересно, — мрачно произнес Фэллон.

— Ладно, вернемся к нашей маленькой проблеме. Когда ты собираешься прислать сюда людей для долгосрочного наблюдения? Эти ребята могут уехать в любой момент.

Грейс снова подняла руку.

— Я могла бы проследить за одним из агентов «Найтсшейд».

Лютер устремил на нее грозный взгляд. Она сделала вид, будто ничего не заметила.

— Я и это слышу, — сказал Фэллон. — К сожалению, у Грейс нет навыка такой работы.

Лютер улыбнулся ей.

— Он говорит, что у тебя нет навыков такой работы.

Она поморщилась и откинулась на подушки.

— Я работаю над этим вопросом, — сказал Фэллон. — В течение двадцати четырех часов на Мауи прибудут пять моих агентов. А пока следить за объектами придется вам с Грейс.

— Грейс нам больше не нужна. Я хочу, чтобы она поскорее уехала отсюда.

— Но могут приехать еще люди из «Найтсшейд», — сказал Фэллон.

— Я сам смогу выявить их.

— Да, но профиль-то ты составить не сможешь. Кстати, вспомнил: передай Грейс, что я получил профили, составленные сегодня. Очень глубокая проработка.

В следующее мгновение в телефоне воцарилась тишина.

Лютер посмотрел на Грейс.

— Ему понравились твои профили.

Она просияла.

— Я рада. Как я понимаю, мы все еще напарники?

— Ага.

— Твой безграничный энтузиазм греет душу. — Грейс встала, взяла его за руку и потянула в спальню. — Пойдем. Тебе нужно отдохнуть. Ты уже на последнем издыхании.

— Слишком много энергии ушло на Суитуотера. Я немного посплю. Будь бдительна. Держи все двери на замках. Не выходи из номера и никого не впускай, даже того типа, который пополняет мини-бар. Ясно?

— Я все поняла.

Лютер сел на кровать и задумчиво оглядел свои кроссовки. И зачем человеку, который ходит с тростью, спортивная обувь, подумал он. Прежде чем он успел ответить себе на вопрос, хватит ли у него сил снять их, Грейс встала перед ним на колени и принялась развязывать шнурки. Ее темные волосы блестели в неярком свете лампы.

— Тебя не беспокоит, — спросил Лютер, глядя на ее макушку, — что за все путешествие мы увидели только один пример идеальной семьи, да и та оказалась кланом наемных убийц?

— Семья есть семья.

Он проснулся с ощущением, что она в комнате. Ему не понадобилось открывать глаза, чтобы увидеть ее. Он знал — хотя не мог объяснить, откуда такая уверенность, — что всегда почувствует ее присутствие, когда она окажется рядом. То ощущение узнавания, которое охватило его, когда она шла по аэропорту, усилилось в сотни раз, когда она испытала первый оргазм в его объятиях; и в тысячу раз сегодня утром, когда ему показалось, что их ауры каким-то образом слились на одно бесконечное мгновение и между ними образовалась неразрывная связь.

Черт, может, она и права? Может, он действительно романтик?

— Ты проснулся, — сказала Грейс. — Как себя чувствуешь?

Вот теперь он открыл глаза и приподнялся на локтях. Она стояла у сдвижной двери на балкон. Шторы были раздвинуты на пару футов, и за окном было видно яркое утро.

Лютер обратил внимание, что Грейс одета в ту же одежду, что и вчера вечером. В ней ощущалась неестественная настороженность. Он сразу понял, что с ней. Он и сам не раз впадал в такое состояние после бессонной ночи.

— Я-то в порядке. — Он внимательно оглядел ее. — Но ты, похоже, даже не ложилась.

— Ты спал как убитый. Я и решила, что при сложившихся обстоятельствах будет лучше, если один из нас будет бодрствовать.