История одной страсти - Патриция Поттер Страница 35

Выезжая и въезжая во двор, он видел, как продвигается пересадка табака на большом поле. Фэнси Марш вывела свою маленькую армию, хотя Эми, конечно, больше играла, чем помогала. Каждый раз, бросая взгляд на эту женщину, пытавшуюся силой воли привязать его к своей семье, Йэн вспоминал их последний разговор.

Он не винил Фэнси за угрозы в свой адрес. Наоборот, то, что ей пришлось прибегнуть к ним, лишь усиливало чувство вины перед хрупкой мужественной женщиной. Он понимал, что она лишь старалась защитить свою семью, так же как он пытался спасти то, что осталось от его собственной семьи. Трагедия заключалась в том, что их устремления были несовместимы.

В полдень Ноэль принес ему в конюшню хлеб и сыр. Не дожидаясь приглашения остаться, мальчик уселся на перевернутую бочку и наблюдал, как он ест.

— Мама говорит, что я должен выпустить Джозефа на волю.

— Кто это — Джозеф?

— Мой лисенок.

— А, тот зверек, который живет в вольере за домом.

— Да, это Джозеф. Фортуна вытащила его из капкана совсем маленьким, а мама вылечила. Я хочу оставить его, но мама говорит, что он начнет охотиться на цыплят.

Йэн приподнял брови.

— Твоя мама права.

Мальчуган на миг нахмурился и вздохнул:

— Наверное. Все равно он уже вырос, чтобы охотиться, и нужно его отпустить в лес. — Замолчав на секунду, он спросил: — Вы пойдете со мной?

— С тобой может пойти твоя мама или тетя, — ответил Йэн. Черт возьми, он не мог напрасно обнадеживать мальчика. Ни к чему хорошему это не приведет.

Ноэль не ответил, и Йэн посмотрел на него. На лице мальчика было написано разочарование, но, решив настоять на своем, Йэн продолжал молча есть.

Ноэль тоже не собирался сдаваться.

— Держу пари, вы много знаете о лисах, — предпринял он еще одну попытку. — Вы обо всем знаете. Мама говорит, что вы так же хорошо разбираетесь в лошадях, как… как папа. — Блеск в его глазах внезапно погас, и он поспешно отвернулся.

«Прячет слезы», — догадался Йэн.

Этого он не мог вынести. Он не мог отказать ребенку, который недавно потерял отца и не сделал ничего плохого ни ему, ни кому-либо другому. Что, если бы на месте Ноэля оказалась Кэти? Что, если сейчас, в эту самую минуту, ее благополучие зависит от доброты незнакомца? Разве не молился бы Йэн, чтобы этот незнакомец не сделал все от него зависящее, чтобы помочь Кэти, забыв о собственных нуждах? Конечно, молился бы.

— Хорошо, — уступил он. — Мы отпустим Джозефа завтра утром. А сейчас беги помогай маме. Лицо Ноэля просветлело.

— А вы позанимаетесь с нами сегодня?

—Да.

— И почитаете «Робинзона Крузо»?

— Немного. Потом мне нужно будет сажать табак. Мальчик снова нахмурился.

— А когда вы будете спать? Йэн пожал плечами.

— Мне не нужно много отдыхать.

— Мне тоже, — очень серьезно сказал Ноэль. — Но мама говорит, что я должен много спать, потому что я расту. Она не понимает, что я уже почти взрослый.

Йэн едва сдержал улыбку. Действительно, хотя Ноэлю было всего семь лет, он видел, как мальчик работает, как доит корову на рассвете, носит дрова и целый день, не жалуясь на усталость, помогает матери сажать табак.

— Да, — согласился он. — Ты делаешь мужскую работу.

Ноэль засветился от похвалы.

— А теперь беги помогать маме и тете, — напомнил Йэн, — а я вернусь к лошадям. Сэр Грей все еще дожидается своей очереди побегать.

— А я могу помочь вам? — спросил Ноэль.

— Нет, сейчас твоя помощь больше нужна маме. На этот раз не споря, Ноэль побежал к двери. На пороге он обернулся.

— Я рад, что вы приехали нам помочь, — застенчиво сказал он и убежал.

Поднявшись, Йэн подошел к стойлу Принца. Оттуда сквозь открытую дверь конюшни ему был виден Ноэль, бежавший в поле, где Фэнси и Фортуна сажали табак, а Эми лепила из земли куличики. За полем простирались обширные луга с высокой травой, которая колыхалась под легким ветром.

Траву нужно было скосить. Табак осенью собрать. Забор необходимо поправить. А кобыла через несколько дней ожеребится. И одному богу известно, что еще нужно сделать здесь, о чем, он, не будучи фермером, не подозревал.

Как же могла с этим справиться женщина, имея в помощниках странную юную девушку и семилетнего мальчика?

Ответ был очевиден: не могла. Но Йэн отчетливо понимал, что Фэнси Марш скорее умрет, чем позволит отобрать ферму.

Отвернувшись, Йэн уткнулся лицом в гриву Принца.

* * *

Фэнси изучала свое имя, написанное шотландцем на листе бумаги, затем старательно переписала его. Наконец эти непонятные знаки — буквы — начали наполняться смыслом.

Она не могла сдержать торжествующей улыбки, снова и снова выводя на бумаге свое имя. Больше никогда она не поставит крестик вместо подписи.

Она могла прочитать еще два слова: «кот» и «пес». Это были простые слова, но ей было все равно. Она выучит более длинные и сложные слова. Ей нужно только время. Если бы она могла уделять занятиям столько времени, сколько приходится проводить на поле, пересаживая табак! Три дня прошло после поездки в Честертон, Йэн успел дать им четыре урока, и Фэнси уже ощущала себя совершенно другим человеком.

Ноэль тоже довольно улыбался, сумев написать свое имя. Он посмотрел на шотландца таким взглядом, как будто тот преподнес ему на блюдечке весь мир. Фэнси понимала, что так оно и было. Она также понимала, что у Сазерленда прирожденный талант учителя. Он обладал бесконечным терпением и умел поправить ошибку учеников, не унижая их достоинства. Более того, он приветствовал любой, самый маленький успех, что вызывало довольные улыбки детей. Йэн смог даже настолько увлечь Фортуну, обычно наблюдающую за ними со стороны, что она время от времени присоединялась к ним.

Йэн всегда оставлял за столом место для Фортуны. Она присаживалась на краешек стула и шевелила губами, повторяя вместе со всеми алфавит.

Даже Эми не отставала от остальных, старательно выговаривая буквы. Когда она ошибалась, Йэн не поправлял ее, вместо него это делал Ноэль.

Йэн писал слова на грифельной доске, и они по очереди пытались прочесть их. Предложения были всегда простыми, и главными действующими лицами были они сами.

Он никогда прямо не обращался к Фортуне, поэтому Фэнси удивилась, когда Йэн написал на доске «Фортуна» и протянул девушке.

— Фортуна, — четко сказал он, разделяя слоги. Протянув ей мел, Йэн спросил: — Ты хочешь научиться писать свое имя?

Фортуна молча взирала на него. Фэнси затаила дыхание.

— Ты сможешь, девочка, — мягко сказал он. — Я знаю, что ты сможешь.

Фэнси помнила жестокие слова, брошенные в лицо сестре много лет назад; «Она всего лишь глупая чероки». С того дня Фортуна не проронила ни слова.