Подари мне нежность - Донна Флетчер Страница 35

Заметив ее, Артэр в последний раз ударил по мечу и сунул его в бочку с дождевой водой. От воды пошел пар. Артэр вытащил меч и положил его на ближайший стол.

– Что-то случилось?

– Почему ты так решил?

– Потому что с тех пор, как ты вышла замуж за моего брата, мы с тобой только здороваемся.

– Это по моей вине, – призналась Гонора. – Не могу сказать, что я легко приспособилась к такому резкому изменению жизни.

– Мне жаль, что так вышло.

Гонора улыбнулась:

– Ты же не виноват, хотя мне кажется, что я лишилась хорошего мужа.

Артэр расхохотался:

– Ты в этом уверена?

Гонора решительно кивнула:

– Когда-нибудь из тебя получится прекрасный муж. Той женщине повезет.

– А мне повезет, если у нее будет хотя бы вполовину такой же хороший характер, как у тебя. Собственно, именно твой славный характер и делал для меня этот брак таким привлекательным. Мой брат не может не понимать, как повезло ему взять в жены тебя.

Гонора пожала плечами:

– Я не знаю, что думает об этом твой брат. Может быть, ты сможешь помочь мне лучше его понять?

– Хотел бы я сам его понимать. – Артэр покачал головой. – После возвращения он очень изменился. Он сторонится нас всех. Мы с ним больше не разговариваем так, как раньше.

– Это прозвучало так, словно ты скучаешь по своему брату.

– Так и есть, – согласился Артэр.

– А ты пробовал с ним поговорить?

– Вроде бы ты пришла ко мне со своими заботами, а даешь мне советы, как избавиться от моих. Ты очень чуткая женщина, Гонора. – Он шутливо подмигнул. – Может, я сделал глупость, так легко отказавшись от тебя?

– Может, тебе не следует забывать, что она жена твоего брата?

Гонора и Артэр обернулись и увидели Кавана, стоявшего со сжатыми кулаками.

– Артэр просто шутит! – воскликнула Гонора.

– Пусть найдет себе женщину и шутит с ней, – отрезал Каван, не сводя темных глаз с брата.

– Я не собирался проявлять непочтительность, – извинился Артэр.

Гонора не очень хорошо разбиралась в мужчинах, но ей показалось, что между братьями возникло напряжение. Если она сейчас же не разведет их в разные стороны, они наверняка поругаются.

– Смотри, чтобы этого не случилось, – предостерег Каван.

Артэр вежливо попытался разрядить атмосферу:

– Не забывай, что ты заполучил такую замечательную жену только благодаря моему великодушию.

Каван решительно шагнул вперед, и Гонора не задумываясь встала между ними.

– Я очень устала. Отведи меня, пожалуйста, обратно в замок.

Артэр продолжал пристально смотреть в глаза брату.

– Если ты соберешься сказать мне что-нибудь еще, я буду здесь.

Гонора взяла мужа под руку и потянула его за собой.

– Я бы с удовольствием выпила горячего отвара. Я продрогла. – И она старательно поежилась.

– Поговорим позже, – бросил Каван брату.

– С удовольствием, – ответил Артэр, отвернулся и положил меч на раскаленные угли.

Гонора молчала, пока они не отошли на порядочное расстояние от кузницы, и только потом произнесла:

– Артэр хороший человек.

– К несчастью, ты оказалась замужем за мной. Поблагодари за это своего отчима.

– Ты прав. – Гонора опустила голову, глядя на тропинку, по которой они шли к замку. Каван резко повернулся и пронзил ее гневным взглядом. Она подняла голову и торопливо поправилась: – Ты прав в том, что винить за это следует моего отчима, но не в том, что я оказалась твоей женой «к несчастью». С тобой я чувствую себя куда свободнее, чем с отчимом. Ты меня не держишь взаперти, и я благодарна за это.

– Ложные похвалы и благодарности тебе не помогут.

Его едкое замечание задело Гонору.

– Ты думаешь, что я лгу?

– Ты пытаешься мной управлять, – поправил ее Каван.

– Ничего подобного! – Гонора остановилась.

Каван насмешливо фыркнул:

– Все женщины так делают.

– Я не все женщины! – Оскорбленная Гонора отошла от мужа.

Он расхохотался, но его смех был оборван громким криком, заставившим Кавана резко обернуться.

– Ты сукин сын! – орал Лахлан. – Как ты посмел неуважительно разговаривать с отцом?

Лахлан набросился на брата с кулаками, тот ударил в ответ, и оба покатились по земле. Гонора, утратив дар речи, уставилась на дерущихся братьев, потом пришла в себя и кинулась за помощью к Артэру. Впрочем, безрезультатно. Артэр скрестил руки на груди и спокойно стал следить за дракой, оборвав мольбы Гоноры вмешаться:

– Им это нужно. Пусть выпустят пар.

Вокруг уже собирались зеваки, подбадривая братьев. У обоих текла кровь из разбитых ртов, и Гонора решила, что с нее довольно. Она повернулась, чтобы уйти.

Артэр взял ее за руку:

– Ты должна остаться и поддержать мужа.

– Я не собираюсь смотреть, как они избивают друг друга до бесчувствия.

Артэр рассмеялся:

– Думаю, эта драка как раз приведет обоих в чувство.

– Значит, пусть дерутся, а меня тошнит от их дури.

Гонора решительно зашагала прочь и направилась прямо в комнату для шитья, желая только одного – забыть двух дураков, устроивших драку, как малые дети.

Небрежно бросив плащ на стул, Гонора заметалась перед очагом. Она не понимает мужчин и не хочет их понимать. Лучше всего выбрать себе уединенное местечко в лесу, построить там домик и жить спокойно.

Сердце заколотилось сильнее. Гонора остановилась и заломила руки. Мысль о разлуке с мужем потрясла ее. Она внезапно поняла, что ее невольно влечет к нему. Она думает о нем и хочет прожить с ним долгую жизнь. Она не хочет его терять! Может быть, потому ее так расстроила эта драка? Она не хочет, чтобы муж пострадал, чтобы у него что-то болело – и чтобы между братьями пролегла пропасть непонимания. Гонора чувствовала себя совершенно беспомощной и не знала, как ей все это предотвратить. В конце концов она плюхнулась в одно из кресел перед очагом, слишком расстроенная, чтобы браться за иголку. Быть женой гораздо сложнее, чем она себе представляла. А может быть, дело в том, что она влюбилась в своего мужа? Она не чувствовала бы такого разочарования, если бы продолжала относиться к своему браку как к договору и ничего не ждала от него. «А я жду, – думала Гонора, – и должна сказать об этом Кавану».

Она зевнула, подумав, что прогулка по вересковой пустоши сильно утомила ее, хотя скорее всего виной такому изнеможению были тревожные мысли. Глаза Гоноры закрылись, и она крепко уснула.