Всего один поцелуй - Элизабет Ренье Страница 35

Онор в ту же минуту поняла, почему в кармане Баннистера оказалась ее расписка, почему на его накидке были сухие листья и отчего его лицо приобрело сероватый оттенок. Она вспомнила его закушенную, словно от боли, губу, вспомнила просьбу подойти к лошади с правой стороны и сдавленный стон. «Он был ранен, но не хотел, чтобы я об этом узнала, – подумала Онор. – Джон уехал, поскольку не хотел омрачать мне встречу с Сусанной. Уехал, может быть, со смертельной раной. И сделал это Баннистер только ради меня, той, которая была к нему так несправедлива. Неужели я мщу ему только за то, что после двух лет разлуки он не узнал меня? А может быть, я ревную к Шарлотт?»

– Ранена не Сусанна, а мистер Баннистер, – сказала она мальчику и посмотрела на свои часики. – Сколько времени прошло после его отъезда? Полчаса? А может быть, больше? Барти, седлай серого пони и скорей догоняй мистера Баннистера. Может быть, он нуждается в помощи. И скажи ему… Хотя подожди. Я поеду вместе с тобой. Через пять минут буду готова. Вот только платье сменю. Сусанна, пойдем со мной. Хотя нет. Будет лучше, если Барти отведет тебя к Шарлотт. Барти, не забудь захватить накидку мистера Баннистера.

Мальчик почесал затылок.

– Мисс Онор, так что же мне сделать первым? – спросил он.

– Ах, не морочь мне голову, делай, что я сказала. Ну, давай, Барти, быстрее!

Девушка подобрала подол платья и стремглав побежала к дому. Бартоломью удивленно посмотрел ей вслед, затем посмотрел на Сусанну, недоуменно пожал плечами и, посадив Сусанну себе на шею, побежал к Шарлотт. Та поинтересовалась, что ему сказала Онор. Бартоломью вновь почесал себе затылок.

– Не знаю, мисс, что там задумала хозяйка, – ответил он. – Я был уверен, что мистер Баннистер ее злейший враг и что она не желает его видеть, а теперь утверждает, что он ранен, и мчится к нему. Простите, мисс, но я начинаю думать, что женщины народ непостоянный.

Оставив девочку с Шарлотт, Бартоломью со всех ног помчался к конюшне. Вскоре серый пони и лошадь под седлом ждали Онор. Девушка вышла, надевая на ходу перчатки. Услышав знакомое постукивание трости леди Мартиндейл, мальчик спрятался за пони.

– Я запрещаю тебе ехать за ним, – услышал он гневный голос старухи. – Где твое самолюбие? У тебя что, нет чувства гордости?

– Вероятно, нет, – сухо ответила Онор. – Милосердие сейчас важнее. Мистер Баннистер оказал мне неоценимую услугу, и я не хочу, чтобы он думал, что я не помню добра.

– Но ты же не знаешь, нуждается он в помощи или нет.

– Да, верно. Вот это я и хочу выяснить, – ответила Онор и, приподняв юбку, быстрым шагом направилась к лошади.

Пока она садилась в седло, леди Мартиндейл не унималась.

– Я запрещаю, – угрожающе размахивала тростью старуха. – Слышите, мисс, запрещаю!

Онор взяла поводья.

– Мэм, вы, похоже, забыли, что мне двадцать три года, и я вам больше не подчиняюсь. Если вам не нравится, что я делаю, то можете при этом не присутствовать.

Старуха стукнула тростью по мощенной булыжником дорожке и провизжала:

– О, ты пожалеешь! Ты горько пожалеешь!

– Прошу вас отойти от лошади, – сказала ей Онор. – Мне пора.

Леди Мартиндейл взмахнула тростью и изо всех сил ударила ею по передним ногам лошади. Та встала на дыбы. На какое-то мгновение Онор показалось, что она взлетела и повисла в воздухе. Затем лошадь опустилась на передние ноги, и девушку швырнуло к шее животного. В отчаянии она схватилась одной рукой за луку, и ей каким-то чудом удалось удержаться в седле. Но лошадь вышла из повиновения и, рванув с места, сразу перешла в галоп.

Онор услышала крик Бартоломью. Однако серый пони мальчика был не так резв, как ее кобыла. Собрав последние силы, Онор натянула поводья. У самых ворот ее лошадь встала как вкопанная.

Бартоломью смотрел на нее круглыми от страха глазами.

– Ох, мисс, я думал, что она вас скинет, и вы покалечитесь, – задыхаясь от волнения, произнес он. – Мисс Онор, с вами все в порядке?

Девушка нервно улыбнулась. Она вся тряслась, руки у нее от напряжения болели. Спрыгнув на землю, чтобы успокоить лошадь, она стала гладить ее по шее.

– Не видал женщины, которая так ловко управлялась бы с лошадьми, – с восхищением заметил Бартоломью. – Мисс Шарлотт, будь она на вашем месте, непременно бы упала.

– Барти, мисс Шарлотт многое делает лучше, чем я.

Он упрямо помотал головой.

– Что случилось с леди Мартиндейл? Она что, задумала вас убить?

«Он так это произнес, словно речь шла о конце света. Хотя, наверное, так оно и есть, – подумала Онор. – С моей смертью для него и остальных детей, полностью от меня зависящих, действительно наступил бы конец света».

Девушка наклонилась и похлопала Бартоломью по плечу.

– Ничего, Барти, – сказала она, – все в порядке. Я усмирила взбунтовавшуюся лошадь и, если подобное произойдет снова, сделаю то же самое. Но думаю, что такого уже не случится. Ведь моя лошадь очень спокойная и послушная. Ну, а сейчас едем на поиски мистера Баннистера.

Они нашли его лежащим на берегу речки. Джон черпал рукой воду. Лошади рядом с ним не было. Увидев Онор и Бартоломью, он медленно поднялся на ноги. Бартоломью тотчас соскочил с пони и помог хозяйке слезть с лошади.

Онор в волнении подбежала к Джону.

– Мистер Баннистер, – мягко, но с упреком произнесла она, – неужели я так плохо с вами обошлась, что вы не позволили мне осмотреть вашу рану?

У Баннистера слегка закружилась голова.

– Совсем нет, мисс. Просто вы были так счастливы, что мне не хотелось омрачать вашу радость. Кроме того, было бы не совсем прилично, если бы я перед вами упал в обморок.

– Вы потеряли сознание?

Джон провел ладонью по лбу и кивнул.

– Еще у ваших ворот. Вот почему я без коня.

– И вы весь этот путь прошли пешком? – с отчаянием в голосе спросила девушка и взяла его за руку. – Что у вас с плечом? Вы ранены?

– Боюсь, что сместился сустав. Со мной уже было такое, в Италии. Так что его надо просто вправить.

– Просто! Да в десяти милях отсюда нет ни одного хирурга. Ну, почему же вы об этом мне раньше не сказали? Мы что-нибудь придумали бы.

– Простите, мисс, наш лесник в таких делах дока, – вмешался в разговор Бартоломью. – Я видел, как он оказывал помощь мальчику. Тот боролся и вывихнул себе плечо.

– Да, Барти, ты прав! – вздохнув с облегчением, воскликнула Онор. – Действительно, лесник перенял врачебный дар у своей матери. Кое-кто считает его колдуном, но он многих вылечил. Мой отец очень хвалил его. – Она повернулась к Баннистеру: – Сэр, позвольте ему вами заняться. Он быстро вправит вам сустав.