Розы во льдах - Розалинда Лейкер Страница 36

– Она для меня кое-что значит. Мне кажется, я поняла ее, побывав в доме. Она была мягкой, доброй и любящей, просто многого в жизни не понимала, и никто не научил ее.

– Значит, вы знаете ее лучше меня. Пожалуй, это что-то новое. Я ее знала вечно хныкающей дурочкой, которая бросилась на шею Паулю и вышла за него замуж, потому что он унаследовал Нилсгаард. Уверена, что она вышла бы за самого дьявола, чтобы вырваться из когтей деда и убраться из Холстейнгаарда.

Анна встала, лицо ее выражало сожаление, голос стал визгливым, словно принадлежал другому человеку.

– Любящая! – губы скривились в презрительную усмешку. – Что вы понимаете в чувствах? Чем измерить любовь? Вы, старая дева, что вы знаете о мужчинах?

Бет отступила от кузины:

– Прошу вас уйти, Анна. Нам больше нечего сказать друг другу.

Анна схватила плащ – она вся дрожала от волнения – и, гордо вскинув голову, вышла. Бет, расстроенная, наблюдала, как кузина спустилась к заливу, остановилась и долго смотрела в сторону чердака. Потом, наконец, свернула на дорогу и исчезла за деревьями.

После ухода Анны Бет, несмотря на дождь, отправилась на поиски цветов. Голубика уже поспела, женщины с ферм собирали ее для заготовки на зиму вместе с дикой красной смородиной. Но была и другая, более изысканная ягода, которую подавали на Рождество и иные праздники. Ее прозвали «облачной», потому что она росла только на высоких местах.

Бет поднималась по склону, с которого водопад низвергался в Черный Залив; от продолжительных дождей он, казалось, стал еще более сильным и могучим. Она присела отдохнуть на мокрый камень, сорвала голубику и залюбовалась окутанным туманной дымкой пейзажем. Вершины были скрыты за облаками, которые густой белой пеленой затягивали долину, Ей казалось, что серый цвет, доминировавший в природе, символизировал темные силы, ополчившиеся против нее в Тордендале: непонятную угрозу Дома у Черного Залива, враждебность Анны и Зигрид, неразрешимую загадку трагической смерти Джины, неприязнь местных жителей, для которых она оставалась самозванкой, и, наконец, ее двойственное отношение к Паулю: с одной стороны, она не могла не уважать в нем некоторые качества, с другой – продолжала испытывать враждебность.

Бет показалось, что кто-то движется в тумане: она различила маленькую фигурку Джулианы, девочка в плаще с капюшоном карабкалась вверх по склону. Бет догадалась, что Джулиана заметила ее из Нилсгаарда и осторожно следовала за ней. Внезапно теплое чувство наполнило сердце Бет. В конце концов, не все в Тордендале было плохо, к ее маленьким бедам следовало отнести то, что удалось завоевать дружбу и, возможно, любовь дочери Джины. Если она в какой-то степени сможет повлиять на выздоровление девочки, помочь ей снова обрести речь, то будет считать, что не зря приехала в Тордендаль.

Бет стала спускаться к Джулиане. Когда между ними оставалось небольшое расстояние, обе пустились бежать навстречу друг другу. Хохоча, они обнялись, Бет подхватила легкое тельце и закружила, потом опустила девочку на тропинку. Остаток времени они провели вместе, собирая голубику, потом зашли в брошенную кем-то хижину и ели ягоды до тех пор, пока губы, зубы и пальцы не сделались темно-синего цвета.

В таком виде их и застал Пауль Рингстад.

Он не уехал в Кристианию, несмотря на сообщение с пометкой «срочно», о котором говорила Анна. Сейчас он стоял, загораживая вход в хижину своей фигурой в длинном плаще, с широкополой шляпы струйками стекала вода. Бет насторожилась при его появлении, не зная заранее, как они отнесутся друг к другу при встрече, но Джулиана приветствовала отца звонким смехом, от радости с озорством подбросила вверх оставшиеся ягоды, и они рассыпались по полу. Отец благодушно улыбался, глядя на ее игру, оставаясь стоять у входа.

– Так вот вы где! Лакомитесь голубикой, и это в то время, когда одну ждет дома срочная работа, а другую уроки! Обе решили прогулять.

Пауль говорил это добродушно, но Бет была смущена тем, что ее уличили в недостаточном рвении. Она почувствовала робость перед этим человеком, подобного ощущения она не испытывала даже в детстве. К счастью, он ничего не заметил, обратив все свое внимание на ребенка. Джулиана сознавала, что провинилась перед фрекен Ларсен, и не знала, что ее ожидает за самовольный уход из дома. Но Пауль по всей видимости, не считал ее проступок тяжким преступлением.

– Пошли, фрекен Ларсен уже давно тебя ищет, – сказал он, подавая руку дочери.

Джулиана взяла отца за руку, другую протянула Бет, и они втроем стали спускаться по длинному склону. Когда они, наконец, оказались внизу и должны были разойтись по домам, Пауль обратился к Бет:

– Не подумайте, что я забыл об обещании показать вам, где растет арктическая роза. В том месте она расцветает поздно. Как только прояснится, я отведу вас туда.

– Очень вам обязана, сэр, – ответила Бет официально, чувствуя, что ей меньше всего хотелось бы оказаться с ним наедине в горах, что, разумеется, не было связано с цветком. Она решила, что тогда, во время обвала, совсем потеряла голову от его поцелуев. Это было какое-то сумасшествие.

Джулиана настаивала, чтобы Бет пошла с ними в Нилсгаард, но девушка повернула к старому дому, пообещав навестить их в скором времени. Бет заметила, что походка ее стала легче, чем утром, когда она выходила из дома, и подумала, что прогулка с Джулианой пошла ей на пользу.

Пауль сдержал слово. Через пару дней, когда снова выглянуло солнце и вся долина была залита теплым светом уходящего лета, он заехал за ней в двухместном экипаже. Одет он был как подобает для неблизкой поездки – клетчатые брюки, сюртук и дорожная шляпа. Он объяснил, что должен в тот же день отправиться в Кристианию:

– Мне казалось, что удалось уладить дела по почте, но я ошибся. Так как парохода не будет ни сегодня, ни завтра, придется ехать через перевал. Арктическая роза растет в тех же местах, мы сорвем ее, я отвезу вас в деревню и поеду.

Он помог ей взобраться на сиденье. Бет вспомнила, что уже видела этот экипаж – он ехал на нем из Лиллехаммера. Щелкнул кнут, они отъехали не спеша, свернули на дорогу, ведущую к Нилсгаарду, оттуда на восток и вскоре поднимались по извилистой тропинке в гору. Бет никогда не ездила этим путем. За деревьями были видны Нилсгаард и живописно раскинувшееся озеро. Пауль охотно рассказывал Бет обо всех местных достопримечательностях, о том, как хорошо изучил местные горы, когда мальчишкой приезжал в Нилсгаард, показал несколько склонов, которые выглядели доступными, но на самом деле были не менее опасными, чем Торденгорн, – не потому, что грозили обвалами, но потому, что нужно было обладать незаурядным мастерством, чтобы не свалиться в пропасть.

– Это значит, что из долины, действительно, можно выбраться только двумя способами – либо через перевал, либо водным путем, – заметила Бет.

– Именно так, особенно если время дорого. Когда живешь в горах, привыкаешь уважать их; только глупец может недооценивать силу гор.

– Торденгорн – самая опасная из них?