Второй шанс для мажора или Фей-крестный поневоле - Анна Литвинова Страница 36

– Мне плевать, что он там думает! – кулаки сжались сами собой, вдавив до боли ногти в ладони.

– Что вас связывает? – не отставал парень, и я сорвалась. Эмоции требовали выхода, и сдерживать их было выше моих сил.

– Да какое тебе дело, Баринов? – я резко повернулась к нему, повышая голос. Но к моему изумлению, парень остался спокоен и серьезен, как никогда, – ничего нас не связывает! Ничего!

– Просто в следующий раз меня может не оказаться рядом, – мы уже почти подъехали к гаражам, и я принялась нервно дергать ремень безопасности, пытаясь отстегнуться.

– Следующего раза не будет! – от того, что он был прав, только сильнее злилась. Но правда состояла в том, что я не знала, что можно с этим сделать, кроме как сбежать. В другой район, другой город, другую страну… Но сначала нужно было доучиться. Я сомневалась, что Баринов может предложить что-то другое, в свое время изрядно измучив себе извилины этим вопросом.

Ремень поддался как раз в тот момент, когда машина остановилась, и я быстро вылетела из машины, обрывая этот тяжелый разговор. Баринов даже не представляет, о чем он сейчас говорит! Как невозможно для меня вообще про это вспоминать!

– Лазутина, стой! – он ухватил меня за руку, когда я почти успела обойти капот и ринуться в темноту, к знакомому гаражу.

– Я уже все сказала, Баринов! Отстань! – попыталась вырваться, но меня только сильнее притянули к себе, обхватив за плечи.

– Не знаю, что вас связывало, да и неважно это, – мотнул парень головой, заставляя меня затихнуть, – но Брагин очень опасен. Вы слишком разные, и он точно не лучшая для тебя компания.

Я чувствовала, как от удивления приоткрывается рот. Это что сейчас происходит? Баринов беспокоится? Обо мне?

Но мои широко распахнутые глаза навели парня на совершенно другую мысль. Он закатил глаза и устало протянул:

– Да знаю я, что ты сама со всем привыкла справляться! – но вопреки ожиданию, меня не отпустили. Даже притянули еще ближе, заставляя глядеть прямо в глаза.

А глаза то у него оказались красивые… не совсем серые, с желтоватым ободком вокруг зрачка и темной окантовкой по краю…

Парень продолжил говорить, отвлекая от беззастенчивого разглядывания.

– Просто знай, что если будет совсем край, то ты всегда можешь мне позвонить.

– Что? – не сдержала я искреннего изумления. Мне предлагали помощь, что само по себе уже удивительно. А в исполнении Баринова, так и вовсе невероятно. Я ожидала услышать в ответ насмешку, но парень и не думал язвить.

– Обещай, что если Брагин снова будет тебе угрожать, то ты мне позвонишь, – он смотрел на меня, не отрываясь, а я все больше чувствовала его близость. Тонкий парфюм ненавязчиво смешивался со стылым воздухом, а руки властно удерживали за плечи, оставляя жалкие сантиметры расстояния между нами. Только в отличие от хватки Брагина, мне сейчас вовсе не было страшно. Даже как-то надежно, что ли… а еще тепло…

Все происходящее казалось нереальным, ведь именно в сказке в самый нужный момент появляется рыцарь и спасает беззащитную девушку. Вот только у нас все совсем по-другому… И момент давно упущен…

Но Баринов продолжал гипнотизировать меня, ожидая ответ.

– Хорошо, – в каком-то полусне кивнула я, а потом добавила зачем-то, – обещаю. Я позвоню.

Чуть улыбнувшись, он отпустил меня. А я незаметно выдохнула, озадаченная и растерянная одновременно. Как относится ко всему сказанному, пока не знала. Впрочем, сейчас это и не требовалось – Баринов, наконец-то, вспомнил, зачем мы приехали, и отвернулся, приглашая следовать за ним.

И больше ни слова не говоря, мы направились к ставшему почти родному за эти недели гаражу.

Никита

Встреча с Куртом оставила тяжелое послевкусие. Как бы я не убеждал себя в том, что он сам сделал свой выбор, на душе было неспокойно. Невозможно одним днем вычеркнуть почти двадцать лет дружбы, и никакие причины не в состоянии успокоить взбунтовавшуюся совесть.

А память раз за разом прокручивала наиболее веселые совместные выходки. Обычные шалости, но мы умудрялись «влипать» по полной программе, тренируя психику родителей. Позже к богатой фантазии присоединились мотоциклы, выпивка и девушки. Секс, адреналин и эйфория. Мы жили одним днем, отрываясь по полной, но в какой-то момент все изменилось. Я не мог сказать точно, когда, но за последний год не раз отчетливо замечал это.

Курт всегда очень ревностно относился к нашей дружбе, а с поступлением в университет я все больше уделял время учебе, предпочитая не копить долгов и не ссориться с преподавателями. Тогда как Курт так и не желал взрослеть, остановившись в «переходном» возрасте. И все чаще я слышал от него слова недовольства из-за очередной пропущенной вечеринки.

Но еще никогда, ни единого разу, не было такого, чтобы мы настолько отдалялись друг от друга. И от этого злость, обида и какая-то досада, бурлили нестабильной субстанцией, требуя выхода. Хотелось найти этого ублюдка Брагина и переломать ему ноги и руки, обеспечив смену места жительства месяца на три-четыре. И даже понимание того, что он – не основная причина того, что творится сейчас с моим лучшим другом, а лишь звено в цепочке «удачно» сложившихся обстоятельств, не помогало. Кулаки зудели от желания жесткого мордобоя.

В итоге, за пару дней основательно промассировав самому себе мозг, я твердо решил попытаться еще раз вразумить Курта. Вполне возможно, что у меня ничего не получится. Еще вероятнее, что мое решение мне же и аукнется. Но это определенно стоило сделать. Хотя бы даже для того, чтобы иметь полное право сказать самому себе, что сделал все, что мог.

Но не успел я успокоиться, как меня вновь взбодрили. Договорившись подъехать к дому Лазутиной в полночь, я немного задержался. Перед самым выходом позвонила мама – она редко ложилась спать раньше часа ночи – и мы немного заболтались, обсуждая последние новости. А когда, попрощавшись, я обратил внимание на часы…

Два превышения скорости, один проезд на почти красный сигнал светофора и несколько забористых выражений – и вот я уже въезжаю в знакомый двор, опоздав всего на пять минут. Но каких…

Вид крепкого парня, стиснувшего плечи девушки в странно знакомой куртке, хоть и удивил, но не особо. Полночь, тихий дворик, мало ли какая может быть причина этому?

Но знакомые голоса, отчетливо долетевшие до меня, когда я вышел из машины, заставили на мгновение ошеломленно замереть. Теперь сцена приобрела новые оттенки. Брагин, сжимавший плечи Лазутиной, его угрозы и ее испуг… даже в самой извращенной фантазии я не мог бы представить двух более неподходящих людей вместе. Он – отморозок из неблагополучной семьи, с темным прошлым, с сомнительной перспективой на будущее, погрязший в криминале и разборках. И она – отличница, любимая и единственная внучка, «синий» чулок, помешанная на работе и учебе…