Королева туфель - Анна Дэвис Страница 36

— Здесь воняет псиной, — заметила Лулу. И точно, на полу, прикрытом потертым половиком, лежал, почесываясь, всклокоченный грязный пес.

— Я выпью бренди, чтобы согреться, — откликнулась Женевьева.

— Тогда и мне, — приказала Лулу бармену и направилась к единственному свободному столику.

— Где это мы? — Женевьева огляделась. Собака зевнула и закрыла глаза. — Что это за место?

— Здесь сухо, — ответила Лулу и чихнула. — И главное, можно выпить.

Бармен принес выпивку. Вода просачивалась сквозь потолок и капала в эмалированный таз, стоявший на полу.

— Это ты виновата, что мы промокли, — сказала Женевьева. — Я ни за что не стала бы преследовать ее, если бы не ты.

— Ну а я ни за что не стала бы преследовать ее, если бы ты не переспала с этим башмачником, — огрызнулась Лулу.

— Теперь мы все равно ее потеряли. — Женевьева сняла свои туфли от Д'Орсэ и поставила их на стул рядом с собой. Они сильно потемнели и были забрызганы грязью. Еще одна испорченная пара… Она посмотрела на свои ноги под столом, на них красовались пятна голубой краски, а затем оглянулась назад…

Это Ольга!

Она вышла из комнатки, где, вероятно, находился туалет, закрыла за собой дверь. Промокнув насквозь, она казалась темнее, тем не менее ее волосы, глаза сохраняли тот оттенок прозрачности. Словно масло в воде.

— Так-так. — Женевьева изо всех сил старалась изобразить неподдельное удивление. — Вот так неожиданность — встретить вас здесь!

— Да, как странно, — заметила Ольга.

Женевьева быстро убрала туфли на пол.

— Ольга, познакомьтесь, это Лулу с Монпарнаса.

— Я хорошо знаю ее. Разве есть кто-то, кто ее не знает?

— Присоединяйтесь к нам. — Лулу указала на свободный стул. — Виви купит выпить. Ведь так, шери?

Прошел час, они выпили несколько напитков, никто больше не вошел и не вышел из дымного бара. Лулу курила одну сигарету за другой, прикуривая новую от окурка старой. Она пыталась смягчить Ольгу, но помощница Закари оставалась напряженной и держалась настороженно. Так же как и Женевьева.

— Вы мне нравитесь, Ольга, — говорила Лулу. — Мы с вами похожи. Мы обе пережили трудные времена. Нельзя по достоинству оценить жизнь, пока не столкнешься с ее темной стороной. Вам так не кажется?

— Думаю, это так… — Ольга неприязненно взглянула на Женевьеву.

— Почему бы вам не заказать нам еще по стаканчику? — сказала Лулу и прибавила: — Леди Тикстед?

— Я не… — Но Женевьева остановила себя и сдержалась от того, чтобы продолжать дальше. Она глубоко вздохнула. Попытавшись два-три раза безуспешно привлечь внимание бармена, направилась к стойке и заказала три бренди. К тому времени, как она вернулась, Лулу уже зашла довольно далеко в своих рассказах.

— Что касается моей матери, она не могла дождаться, когда избавится от меня. А я не могла дождаться, когда смогу уйти от нее, я ждала этого с самого момента рождения. Я так быстро проделала свой путь из ее тела, что она даже не успела дойти до дома и лечь в постель. Я упала прямо на мостовую!

Ольга одним глотком осушила стакан. Ее лицо пылало, словно у нее был жар.

— Она отправила меня в служанки, когда я была совсем девчонкой, — продолжила Лулу. — Какой от меня толк, если я не приношу в дом хоть немного денег? Я отправилась в услужение к местному священнику, убирать его гадкий дом, готовить его мерзкую еду. Он был настоящий сукин сын. Конечно, я сбежала от него, как только представилась возможность. В шестнадцать я сшивала копии Камасутры, чтобы заработать на жизнь. Я знала все сексуальные позы, какие вы только можете себе представить, и даже больше, но по-прежнему оставалась девственницей. Ирония судьбы, правда? Как часто внешность бывает обманчива! А вы, Ольга? Расскажите свою историю? — Она придвинула к ней стакан и незаметно подмигнула Женевьеве.

Ольга залпом выпила бренди Лулу, не заметив, что это не ее бокал. Когда она поставила бокал на стол, в глазах появился странный блеск.

— Я приехала из России. За несколько лет до революции. До войны.

Лулу кивнула:

— Я так и думала.

— У моего мужа Виктора были неприятности. Я не хочу вам о них рассказывать. Он боялся, что его посадят в тюрьму. Но еще больше он беспокоился о том, что станет со мной и с детьми, если они заберут его.

Внезапно она зашлась в приступе кашля, ужасном, сухом, продолжительном. Женевьева переглянулась с Лулу и придвинула к ней свой стакан.

— Мы сбежали в Париж. Потратили все свои сбережения, чтобы добраться сюда. Это было долгое и трудное путешествие.

— Это, должно быть, было… — начала Женевьева.

Но Ольга не дала ей договорить:

— Виктор заболел. Он умер вскоре после нашего приезда.

— Какая трагедия! — воскликнула Женевьева.

Ольга презрительно усмехнулась:

— Он просто отвратительная свинья! Я осталась одна, с детьми, в чужой стране, без дома, почти не зная языка!

Теперь Женевьева подбирала слова более осторожно.

— Это ужасная история. Я и представить не могу, как вы это пережили.

Неожиданно странная пелена исчезла из глаз, взгляд женщины прояснился.

— Я не справилась бы, если бы не Паоло. Он стал для меня родным человеком.

Новый приступ кашля прервал рассказ, Лулу жестом приказала Женевьеве сходить к стойке и принести еще бренди. Когда она вернулась, разговор продолжился. Ольга расспрашивала Лулу о художниках, которые рисовали и фотографировали ее, Лулу пустилась рассказывать одну из своих многочисленных историй, увлеченная вниманием к собственной персоне, совсем забыв о необходимости сфокусироваться на выуживании информации из своей жертвы.

— …Да, он хотел переспать со мной, но, понимаете, переспать с художником это нечто иное, чем переспать с обычным мужчиной. Они ищут вдохновения, им нужна муза. Иногда они находят это в постели с женщиной. Это… искусство.

Ольга фыркнула.

— Художники ничем не отличаются от других мужчин. Когда вы поживете с мое, узнаете, что я имею в виду.

— Возможно, вы правы. — Взгляд Лулу неожиданно сделался отстраненным.

Сколько ей лет? Женевьева задумалась. Сорок три? Сорок пять? Трудно сказать. Тонкая кость, безупречная фигура. Интеллигентный вид. Но лицо казалось увядшим, вероятно, ей пришлось многое пережить.

— Люди не считают сапожников творческими людьми, — начала Женевьева. — Но они настоящие творцы. Паоло Закари такой человек. Вы знаете его лучше, чем другие, Ольга. Вы ведь давно работаете у него.

— Дождь перестал, — вздохнула Ольга, не глядя на Женевьеву. — Мне пора.

— Еще так рано! — Лулу толкнула ногой Женевьеву под столом. — Поедемте с нами к Бриктопу. Возможно, я спою.