Похищенная невеста - Сильвия Торп Страница 36

— Кто пустил сплетню? — нахмурившись, спросил Доминик. — Вы?

— Нет! — замахала руками Мария. — Это все Мег.

Фейн тяжело вздохнул и тихо выругался. Появление подобных слухов они с Пайком должны были предусмотреть и сделать все, чтобы они не расползлись. Ведь знали о длинном языке глупой Мег.

Не проронив ни слова, Доминик развернулся и отправился на поиски Барнабаса.

В пивной «Хэнд энд Флауер» толпился народ и плавал такой густой дым, что хоть топор вешай. В воздухе витал крепкий запах эля и вина. Расталкивая посетителей и нарываясь на их презрительные взгляды, Фейн с трудом пробрался к Пайку.

С задумчивым видом Барнабас сидел на скамье у стены. Когда Доминик уселся рядом, актер поднял на него глаза и от неожиданности вздрогнул.

— Мария рассказала мне, где тебя искать, — произнес Фейн.

Барнабас молча кивнул, но лицо у него по-прежнему оставалось серьезным.

— А она рассказала, что натворила эта балаболка Мег? — тихо спросил он. — Дьявол побери глупую бабу! Теперь ее сплетня разнеслась по всему городу.

Чем дольше говорил Пайк, тем больше хмурился Доминик. В том, что слухи о нем и Верити так быстро распространились, была виновата ярмарка — на нее съехалось огромное число людей. Обычно они виделись друг с другом не более трех раз в году, а тут ярмарка в Кловертоне свела их всех вместе. Сама атмосфера, царившая на ней, как нельзя лучше располагала к обмену новостями. Ну как не проявить интереса к предстоящему скандалу? Тем более, что в нем, согласно слухам, замешаны самые известные и самые неприятные люди в округе. Вот у всех и развязались языки. Каждый, узнав что-то новенькое, тотчас сообщал об этом другому. Короче говоря, имена Темплкомба, Фейна и Верити Холланд были у всех на устах.

Доминик заказал себе эль. Пока он пил его, Пайк, понизив голос, стал рассказывать ему обо всем, что произошло за то время, пока они не виделись. Но рассказ он свой так и не закончил.

Как только Доминик вошел в гостиницу, его немедленно узнал один из посетителей. Весть о том, что Фейн вернулся, распространилась мгновенно, и народу в пивной стало еще больше. Однако никто не решался обратиться к нему. И тут в зал ворвался парень, а вслед за ним два его приятеля. Все трое навеселе.

— Говорю вам, не может этого быть, — орал новоприбывший. — Кто-то пошутил, а вы все поверили. Бьюсь об заклад, что от такой новости у Темплкомба поджилки затряслись!

— Гарри, но Тим говорит: он здесь, — возразил его приятель. — Более того, он видел его в компании актера! Тим, черт тебя подери, где ты? Тим!

— Я здесь, сэр! — крикнул третий и, растолкав перегородивших ему дорогу деревенских парней, подошел к друзьям. — Да, я сам видел его. Десять минут назад. Вон там!

Он с победным видом указал рукой на скамейку, на которой сидел Фейн. Гарри, опершись руками о край стола, наклонился и уставился на Доминика. В пивном зале гостиницы воцарилась тишина.

— Черт возьми! — наконец воскликнул Гарри и распрямился. — Оказывается, Тим нас не обманул! Это и в самом деле Фейн! Такая мерзкая рожа может быть только у него.

Он посмотрел по сторонам, ожидая аплодисментов, но никто ему не захлопал.

— Кто этот петушок, который каркает, как ворона? — спросил Доминик стоявшего неподалеку от него мужчину.

Тот его вопросом был явно удивлен.

— Так это же мистер Гарри Дункан, кузен миссис Маннеринг, — не сразу ответил он. — А второй — Чарльз Деллаби. — Он помолчал, а потом, понизив голос, добавил: — Будьте с ним осторожны! Несмотря на свою молодость, мистер Дункан в совершенстве владеет шпагой.

— Да неужели? — усмехнулся Доминик. — Когда-то и обо мне говорили то же самое.

Теперь он вспомнил Гарри Дункана. Когда Доминик Фейн и Джон Маннеринг добивались расположения Элис Барлоу, ее двоюродный брат, тогда еще мальчишка, вредил им чем только мог. Джон к его выходкам относился спокойно, а Доминик, менее сдержанный в проявлении чувств, нередко лупил Гарри.

Дункан тем временем пристально разглядывал лицо Фейна. Похоже, что и на него нахлынули те же воспоминания.

— Нет, вы только посмотрите на этого урода! — заорал он. — Променять на него Темплкомба могла только слепая или сумасшедшая!

Доминик прищурился, в его глазах вспыхнули золотистые огоньки. С огромным трудом он сумел подавить в себе ярость.

— Гарри Дункан, — не сводя с парня глаз, четко произнес Фейн, — когда я видел тебя в последний раз, ты уже был грязным подонком. Не думал я тогда, что с возрастом ты станешь еще подлей.

Дункан, выпучив от удивления глаза, глотнул воздуха. В зале раздался чей-то сдавленный смех. Придя в себя, кузен Элис схватил со столика кружку с недопитым элем и с диким криком плеснул его Фейну в лицо.

Все замерли в ожидании. Доминик вытер лицо, затем отбросил столик в сторону и, вскочив на ноги, выхватил из ножен шпагу. По пивной прокатился тревожный ропот. Барнабас тоже вскочил со скамейки и схватил своего приятеля за руку.

— Доминик, не надо! — сказал он. — Ты же видишь, как этот молокосос нализался. Ради всего святого, не связывайся с ним!

— Не так уж я и пьян, чтобы не отвечать за свои слова, — отпарировал Дункан и тоже обнажил шпагу. — Если тебе, мистер шут, дорога твоя шкура, то отойди в сторону!

Вытянув перед собой руку со шпагой, он двинулся на Фейна. Пайк отскочил назад и прижался спиной к стене. В этой пивной он был, пожалуй, единственным, за исключением самого Доминика, кто точно знал, чем закончится поединок.

Противники скрестили клинки. После нескольких обменов ударами шпага Дункана вылетела у него из руки и упала на пол. Он зашатался и отступил на пару шагов назад. На правом рукаве его рубахи появилось багровое пятно.

Фейн подолом плаща вытер лезвие шпаги и, убрав ее в ножны, с усмешкой посмотрел на Дункана.

— Хватит для начала, — проговорил он. — Это только первый урок. Скажи спасибо, что ты родственник Джона Маннеринга и его жены. Я не хочу причинять им боль. Так что попридержи свой поганый язык и посоветуй другим не распускать его. Если они не прекратят лезть в мои дела, то у меня найдется чем ответить.

Доминик положил руку на эфес шпаги и, презрительно усмехнувшись, обвел взглядом толпу.

— Запомните, что я сказал! — произнес он и направился к выходу.

Все расступились, освобождая ему дорогу.

Фейн и последовавший за ним Барнабас вышли из «Хэнд энд Флауэр» и направились в конюшню.

На улице уже стемнело. Они в полном молчании пересекли центральную площадь Кловертона.

— А я люблю смотреть, как фехтуют! — неожиданно произнес Пайк. — Знаю, что бывают моменты, когда прибегнуть к помощи шпаги просто необходимо. Но я не понимаю, зачем тебе потребовалось разыгрывать этот спектакль. Совсем на тебя не похоже.