Поцелуй разбойника - Мэри Грин Страница 36

Чарлз взглянул на Маргерит, чтобы по выражению ее лица понять, кто там ходит, но увидел, что ее это только забавляет.

Она посмотрела на потолок, догадываясь, что Софи в очередной раз страдает бессонницей. С ней это иногда случалось, особенно если к Маргерит в гости приходили джентльмены. Она не одобряла, когда в доме ее брата невестка принимала мужчин, даже в присутствии двух дуэний. Ничего удивительного, что вечно недовольная девица превратилась в вечно недовольную старую деву. Маргерит иногда задумывалась над тем, как воспитывали Литгоу и Софи их деспотичные родители. Бесконечные нотации и, возможно, тяжкие наказания, чтобы внушить им подобающий страх перед Богом.

Маргерит содрогнулась. Ей была ненавистна мысль о таком мелочном, злобном и скаредном Боге, который повсюду сопровождал Литгоу и даже после его смерти остался в стенах этого дома.

Шаги удалились, и лишь зловеще скрипнула балка.

— По-моему, сегодня нас навестила Серая дама. Ее шаги тяжелы, ибо горе гнетет ее. — Маргерит взглянула на Чарлза и хитро улыбнулась, вспоминая, как была придумана Серая дама. Он подмигнул ей, и гнев исчез из ее глаз. Чарлз, которого переполняли нежность, страсть и любовь, смотрел на нее с такой преданностью, что ее сердце дрогнуло, оставив ощущение необыкновенной легкости.

После этого она сидела, как бы окруженная теплым сиянием, и каждое самое обычное замечание казалось ей гениальным. Она набрала целую кучу фишек. Если бы это были золотые монеты…

Зеленые змеиные глаза Ренни пристально следили за каждым ее движением, и если бы она сидела ближе, они как шипы приковали бы ее к месту.

— Вы в самом деле думаете, что в доме есть привидение? — спросил капитан Эмерсон. Он настороженно покосился на темный угол.

У него и у Ренни кожа от страха приобрела землистый оттенок. Мужчины молча смотрели в потолок, тишину нарушало лишь слабое шуршание ткани под иглой Прю.

Маргерит взглянула на Прю: вдова с округлившимися глазами смотрела на нее, а она с трудом сдерживала смех. Ей нравилось держать компанию в напряжении, с притворным ужасом глядя на качающийся канделябр. Тяжелые, приглушенные шаги раздавались над их головами.

— Серая дама сегодня беспокойна. Возможно, она чувствует присутствие зла в этом доме. Она появляется перед большой бедой. — Маргерит медленно перевела взгляд на Ренни и с удовлетворением заметила, что на лбу его выступила испарина. К ее удивлению, пламя свечи в стоявшем на столе канделябре заколебалось и погасло, а тени в комнате сгустились и стали длиннее.

Чарлз, подозрительно прищурившись, смотрел на Маргерит. Она загадочно ему улыбнулась. Пусть он поразмышляет над тем, водятся ли в Леннокс-Хаусе привидения. А может быть, оно действительно существует — пламя еще одной свечи затрепетало и погасло.

— Бывает, она сначала появляется в виде маленького облачка тумана, — задумчиво произнесла Маргерит, не сводя глаз с тоненькой струйки дыма, поднимавшейся над погасшей свечой.

Ренни бросил карты на стол и с силой оттолкнул стул, который с грохотом упал на пол, нарушив тишину, как брошенный в воду камень. Все с интересом следили за его судорожными движениями.

— Я совершенно забыл, что меня ждут в другом месте, — слабым голосом проговорил он. — У меня это совсем вылетело из головы в вашей прекрасной компании, — добавил он с легким поклоном в сторону Маргерит.

— Прощайте, мистер Ренни, — спокойно ответила Маргерит и положила карты. — Не думаю, что Серая дама причинит вам вред, когда вы выйдете, но у нее есть свои симпатии и антипатии. Я никогда не знаю, кто из моих гостей ей нравится, а кто вызывает гнев.

Чарлз, сидевший с ней рядом, тихо фыркнул.

— Ваша шутка дурно пахнет, Маргерит. Вы выставляете меня в смешном свете, — прошипел Ренни, поджимая бескровные губы. Он бросил быстрый взгляд на закрытую дверь, как бы прикидывая, успеет ли он скрыться до появления Серой дамы.

— Я бы не осмелилась шутить в вашем обществе, мистер Ренни, — возмутилась Маргерит. — Я бы не осмелилась так обманывать вас. Но нам с миссис Трент нечего бояться Дамы.

— Почему же? — Ренни вытер лоб носовым платком. Он поставил на место свой стул и, казалось, набирался храбрости, чтобы выйти за дверь.

— Она никогда не обижает дам. Ее предал джентльмен, и ее ненависть направлена на…

— Маргерит, дорогая, — вмешался Ник, голос его звучал серьезно, но глаза весело блестели. — Вы хотите сказать, что я тоже должен опасаться мести Серой дамы?

— Это было бы разумно. — Маргерит взяла карты и, сложив веером, спрятала за ними лицо. — Весьма разумно.

Ник покачал головой, глядя, как Ренни бросился к двери. Он распахнул ее и исчез в темном коридоре. Холодный воздух ворвался в комнату.

Хлопнула парадная дверь, и Маргерит перевела дух. Наконец-то атмосфера в комнате разрядилась, и она смогла свободно вздохнуть. Осталась только боль, стучавшая в висках.

Ник положил карты на стол и откинулся на спинку стула.

— А я собирался ободрать этого джентльмена, — огорченно произнес он. — Не знаю, почему он всегда меня раздражает, но это так и есть.

— Сомневаюсь, что с него было что содрать, — усмехнулась Маргерит.

— Всегда можно содрать с него шкуру, — засмеялся Чарлз.

— За эти жидкие волосы у парикмахера много не получишь, — закончил Ник разговор и, встав, расправил плечи. — Думаю, с меня на сегодня хватит Серой дамы и ее обид. — Он повернулся к Чарлзу: — Что ты скажешь, старина, насчет прогулки до Мидоу и стаканчика бренди?

Чарлз кивнул и поднялся.

— Эмерсон, вы поедете с нами или останетесь здесь, чтобы принести себя на алтарь прекрасной Маргерит?

Маргерит хлопнула его по руке, но Чарлз лишь загадочно улыбнулся. Капитан Эмерсон густо покраснел, вертя стул, который он пытался придвинуть к столу.

Чарлз не торопился расстаться с Маргерит, он склонился к ее руке, и восхитительное ощущение радости и теплоты с новой силой охватило ее. Он последний раз сжал ее пальцы и улыбнулся, его улыбка пробудила воспоминания о том времени, когда они были молоды и жизнь казалась такой простой и понятной.

— Спокойной ночи, прелесть моя, — ласково сказал Ник, тоже не торопившийся распрощаться с Маргерит. Он задержался на пороге, переводя взгляд с Чарлза на нее. Затем, криво усмехнувшись, вышел вместе с капитаном.

Чарлз ничего не говорил, он просто с улыбкой закрыл за собой дверь, и в комнате стало пусто и тихо.

— Наконец-то, слава Богу, — обрадовалась Прюнелла, откладывая вышивание. — Таращились на вас, словно хотели проглотить живьем. Стыда у них нет.

— А я бы сказала, это было довольно приятно. — Маргерит улыбнулась. — Я с каждым днем чувствую себя все моложе.

— Вы ведете себя как молоденькая, я бы сказала, не по годам.

— Давайте отнесем Софи стакан горячего молока. Судя по ее шагам, ее опять мучает бессонница.