Любовь как сон - Вари Макфарлейн Страница 36

Письмо гласило:

Спасибо за то, что выказала удивительную смелость перед лицом опасности, которая грозила породе. Кстати, нам прислали много бесплатных билетов в «Донмар уорхаус», на завтра. Там играет Дилан Келли. Женщинам он обычно нравится. Я сам, правда, не вполне понимаю почему. У него рост метр с кепкой на коньках. У тебя нет двух подруг, которые бы тоже хотели пойти? Считай, что это знак признательности с моей стороны.

Еще и смайлик? Да, Джеймс явно был неравнодушен к своему коту. Анна побарабанила пальцами по столу и задумалась, как бы ответить. С одной стороны, не хотелось принимать подарки от человека, с которым они состояли в деловых отношениях. Тем более от Джеймса Фрейзера. С другой стороны, они уже окончательно нашли общий язык в отношении Феодоры, и Анна признавала, что приложение получилось отличное. А что касалось Лютера, Джеймс очень тактично отнесся к тому, что она решила проблему, которую сама же и создала.

Но все-таки Анна ему не доверяла. Не могла доверять.

Эгги убила бы ее, если бы узнала, что Анне предложили контрамарки в «Донмар уорхаус», а она отказалась. Эгги была помешана на Дилане Келли, а билеты на «Трение» разошлись в мгновение ока несколько месяцев назад. Вот пускай Эгги и идет в театр. Но разве Анна поступит лучше, если примет подарок ради члена семьи?

Но… «Донмар уорхаус». Она всегда хотела туда сходить. В любом случае какие у нее были планы на завтрашний вечер? Суп, разогретый в микроволновке, и телевизор.

Анна написала Эгги и Мишель, рассказала про билеты и спросила, есть ли желающие.

Два ответа пришли в пределах двадцати минут.

ГОСПОДИ, ТЫ СЕРЬЕЗНО? Я ПРОСТО В ШОКЕ!!! Я ОБОЖАЮ ДИЛАНА КЕЛЛИ! А-А-А-А, МНЕ НЕЧЕГО НАДЕТЬ!!!!

Эгги, в театре ты смотришь на актера, а не он на тебя. Короче, я так понимаю, что ты согласна.

С любовью, твоя рассудительная и ехидная сестра.

И письмо от Мишель:

Да! Дела я скину на су-шефа. Он не откажет, потому что я застукала его, когда он катал своего помощника на тележке по залу на прошлое Рождество. Система видеонаблюдения – такое гадство, да и я та еще сука.

Анна порадовалась, что смогла осчастливить двух человек. Она весело написала Джеймсу, что принимает его предложение. Он ответил почти сразу – да, здорово, он тоже пойдет и, если никто не возражает, прихватит своего друга Лоренса.

Вот досада! Как это ни глупо, Анна даже не задумывалась, что Джеймс тоже собирался в театр. Но… какая разница? Они с Эгги видели друг друга. А Лоренс? У него появится очередная возможность вспомнить, кто она такая. Стоит ли рисковать?

Впрочем, здравый смысл подсказывал, что если Джеймс до сих пор не догадался, после нескольких встреч при ярком свете, и даже ее фамилия не послужила подсказкой, то Лоренс вряд ли разрешит загадку, просидев рядом с ней два часа в темноте. Анна уже начала думать, что останется неузнанной навсегда, и эта мысль одновременно приносила облегчение и озадачивала.

В любом случае следовало предупредить Эгги и Мишель. Особенно Эгги.

С нами собираются Джеймс Фрейзер и Лоренс. Вы обе не против? Джеймс по-прежнему не узнает меня, и мы общаемся довольно вежливо.

Если ты не против, я тоже. И вообще, я к нему неравнодушна. Извини, я помню, что он гад, но гады бывают такие красивые. Например, Джонни Депп в роли убийцы.

Согласна.

Анна ответила Джеймсу, что ее все устраивает, и напомнила сестре, что следует уклоняться от любых вопросов насчет того, где она училась.

Патрик постучал и заглянул в кабинет.

– Мне позволено зайти в штаб-квартиру Отважного Мстителя?

– Позволено, – ответила Анна.

– Хочешь чаю?

– Да, конечно, спасибо, – сказала она, не отрываясь от экрана, вновь взглянула на фотографии Лютера и усмехнулась.

– Что это? – спросил Патрик. – Снова студенческие ляпы? Поделись. Я когда-нибудь составлю целый список. Роджер однажды написал «капец лондонской гильдии» вместо «купец». В чем-то, конечно, он даже был прав…

– Нет, нет, просто фотоприколы. Помнишь Джеймса из «Парлэ»?

– Школьного придурка?

– Да. Я спасла его кота из-под машины. И он прислал мне смешные фотки.

Патрик приподнял бровь. Температура в комнате слегка понизилась.

– Он тебе нравится?

– Кажется, да… немножко. Чуть-чуть.

– Не забывай, когда такие люди становятся обаятельными, то исключительно ради собственных целей. О которых жертва догадывается значительно позже.

Голова Патрика исчезла.

Анна перестала улыбаться. Закралось неприятное ощущение, что цинизм Патрика, возможно, оправдан.

Пришло новое письмо. Опять Нейл. Когда же он наконец успокоится?

Дорогая Анна!

Ты опять отвечаешь сарказмом – это твое любимое оружие, когда ты обороняешься. У тебя масса проблем в отношениях с противоположным полом, и ты страшно боишься искренности, даже больше, чем я думал. Я предсказываю: через несколько месяцев ты по-прежнему будешь в доступе на сайте. И тогда, возможно, ты захочешь принять мое предложение. До встречи. Разумеется, если до тех пор я никого себе не найду.

С наилучшими пожеланиями,

– Спасибо, старик, – сказал Лоренс, когда они оба сидели с пивом в тесном баре «Донмара». Джеймс подозревал, что пиво вознамерится покинуть их мочевые пузыри спустя ровно пять минут после поднятия занавеса.

– Не стоит благодарности, мне самому хотелось сходить, – ответил он, пожав плечами. Джеймс вдруг засомневался, что пригласить Лоза было так уж умно.

– Ну да, конечно. Врешь. Ты снова в игре, и я в кои-то веки этому радуюсь. Ну, кого она с собой приведет? – поинтересовался Лоренс.

– Не знаю, – сказал Джеймс и содрогнулся при мысли о том, что его друг способен выкинуть.

На самом деле Лоз был отчасти прав. Не считая звездного состава и шумихи в прессе, «Трение», с точки зрения Джеймса, представляло собой напыщенную пустышку. К тому же речь в пьесе шла о невозможности романтических отношений. Тема, которую он сейчас предпочел бы не затрагивать.

Но билеты не имели спроса в «Парлэ»; ни один сотрудник младше тридцати не понимал, зачем смотреть что-либо без 3D, цифровой графики и Джейсона Стэйтема. Джеймс ворчал, что отправлять в мусорную корзинку билеты на «Трение» – это свинство и что нужно по крайней мере вернуть их обратно в театр… когда у него вдруг родился план, который позволял решить сразу несколько проблем. В том числе проблему «бедный брошенный Джеймс сидит дома и жалеет себя».