Граф ищет жену - Амелия Грей Страница 36

Мистер Астон снова взглянул на Анджелину.

– Это все? Или у вас есть еще что-нибудь?

– Да, есть еще кое-какие работы, – ответила девушка. – Я довольно долго рисовала. Видите ли, я расписываю еще и веера, но, к сожалению, сегодня мне нечего вам показать.

Мистер Астон скрестил на груди руки и вновь стал рассматривать ее работы. Минуту спустя проговорил:

– Если я этим заинтересуюсь… Скажите, вы готовы доказать, что все это действительно ваши изделия?

Анджелина тотчас кивнула:

– Да, конечно. Я буду рада нарисовать все, что вы предложите.

– Хорошо. Полагаю, с вами нет кистей и красок, не так ли?

Девушка отрицательно покачала головой, и мистер Астон сказал:

– Ничего страшного. – Он взял со стола чернильницу с пером и поставил перед девушкой. Потом положил перед ней чистый лист бумаги. – Вот, пожалуйста… Докажите, что художник – вы.

Анджелина кивнула и взглянула на чернильницу. Она давно уже не рисовала чернилами, но знала, что сможет. Только вот что нарисовать?… Как лучше показать свой талант?

– Мисс Савилл, что-то не так?

– Нет-нет, все в порядке. Могу я позаимствовать ваши очки, мистер Астон?

Хозяин протянул ей очки, и Анджелина, сняв со стула саквояж, присела.

– Что изобразить? – спросила она.

Хозяин взглянул на миниатюру с изображением джентльмена и леди на прогулке в парке.

– Вот это, – указал он.

Анджелина немного расслабилась. И даже мысленно улыбнулась. Ей указали на самую легкую для исполнения вещь. Взяв перо, она нарисовала в центре листа двухдюймовый круг размером с крышечку табакерки. И решила, что начнет с джентльмена.

Она совсем не волновалась. И беспокоилась только о том, примет ли мистер Астон ее работы.

Полчаса спустя леди Рейлбридж и епископ Уорсли все еще сидели на диванчике, а мистер Астон по-прежнему стоял за плечом девушки, дыша ей в затылок. Ее глаза, непривычные к этим очкам, слезились от напряжения.

Наконец послышался голос хозяина магазина:

– Все, довольно. Я верю, что вы и есть художник.

Анджелина с облегчением вздохнула, отложила перо и поднялась. Баронесса с епископом тотчас подошли к столу.

– Мне понадобится время, чтобы оценить каждую вещь, – сказал хозяин. – Но все-таки я уже наметил покупателей для некоторых ваших работ.

– Прекрасная новость, мистер Астон! – воскликнула Анджелина. – Ах, спасибо вам огромное…

– Я хотел бы к концу недели видеть все, что у вас есть, если это возможно, – продолжал хозяин. – Оценив все, я пришлю вам список с указанием сумм, которые готов заплатить за вещи.

У Анджелины на глазах показались слезы радости. Неужели ее безумный план действительно удался?

– К концу недели мы все пришлем, – ответила она.

Дружба постоянна во всем, кроме дел и любви.

Было темно, как в полночь, стоял ледяной холод. Клочки утреннего тумана, висевшие в холодном сыром воздухе, медленно рассеивались перед мордами лошадей. Харрисон невольно поеживался, хотя и был в теплом макинтоше. Повернувшись к ехавшему рядом Брэю, он проворчал:

– Начинаю думать, что нам стоило подождать до полудня, прежде чем проехаться по этому парку.

– Я как раз пытался вспомнить, чья это была идея: твоя или моя. Хотелось бы знать, кого из нас называть идиотом.

– Твоя. И ты это прекрасно знаешь, – ответил граф и, усмехнувшись, добавил: – Трудно поверить, что мы когда-то наслаждались такими поездками.

– Да, верно, – кивнул герцог. – Но ведь тогда мы проводили ночи за игрой и были счастливы, что карманы набиты.

– А также пинтами глотали эль и бренди, чтобы согреться.

– Ты скучаешь по тем дням? – неожиданно спросил Брэй.

Харрисон молчал, не зная, что ответить. Осмотревшись, он сделал глубокий вдох и уловил запах мокрой листвы. Ему вдруг вспомнились их давние прогулки. Когда-то они с Брэем и Адамом, будучи главными лондонскими «негодяями», каждый день мчались через парк верхом или в экипажах независимо от погоды.

– Нет, – ответил наконец Харрисон и с ухмылкой добавил: – Но, черт возьми, в свое время я наслаждался нашими поездками.

– И я тоже, – отозвался Брэй.

Какое-то время они скакали молча. Внезапно Харрисон заметил, что небо на горизонте порозовело. И послышался собачий лай где-то в глубине парка – лай, напомнивший ему о псах Анджелины. В тот же миг вспомнилась ее милая улыбка. И вкус ее чудесных губ. Ему ужасно хотелось ее увидеть. Лай напомнил также и об идее, появившейся два дня назад. Тогда он выбросил ее из головы. Вообще-то идея была весьма рискованная, но разве его когда-нибудь это останавливало?

– Так почему же ты хотел встретиться со мной на утренней прогулке в парке? – спросил Харрисон.

– Что заставляет тебя думать, что у меня имелись еще какие-то причины, кроме желания поболтать с тобой?

Граф с усмешкой ответил:

– Все очень просто: я знаю тебя с десяти лет.

– Неужели так долго? – Брэй тоже усмехнулся.

– Да, именно так. Скажи, у тебя все готово для нашего путешествия на север, к Адаму?

– У меня все в порядке. А у тебя?

– И у меня. Я очень хочу увидеть его, но и Торнуик – тоже. Новости от моего управляющего прибывают каждые два дня, но в них никогда нет того, что я действительно хочу знать.

Герцог натянул поводья, придержав лошадь. Граф сделал то же самое, решив, что сейчас друг наконец-то скажет то, что послужило истинной причиной встречи.

– У меня для тебя есть кое-какие сведения, если они тебе еще нужны, конечно.

– Продолжай, – кивнул Харрисон, немного озадаченный словами друга.

– Ты должен знать: я этого специально не искал. Тема возникла, когда я разговаривал с несколькими джентльменами о проблеме, которая скоро будет обсуждаться в парламенте.

– Прекрасно, – пробурчал Харрисон, уже сгоравший от любопытства. – Но не забывай: я еще не научился быть графом, поэтому у меня нет желания пускаться в плавание в политических водах парламента.

Брэй сунул руку в карман макинтоша и, вытащив флягу, бросил приятелю.

– Вот и прекрасно. Можешь не беспокоиться об этом. Речь идет об армии.

Харрисон замер в изумлении. Было ясно: сейчас Брэй заговорит о Максуэлле.

– Думаешь, мне это понадобится? – Харрисон встряхнул флягу.

– Только для того, чтобы согреться.