Под счастливой звездой [= Пленница горца ] - Ханна Хауэлл Страница 36

Прошло еще несколько минут, и Эмил решила, что с нее довольно и вина, и насмешек. Она тихо извинилась перед присутствующими и направилась в спальню. Правда, перед дверью в покои Парлана она заколебалась, не зная, как поступить. Все это время за ней неотступно следовал Лаган.

Стоило ей сделать шаг по направлению к комнате Лейта, как тот в точности повторил ее движение.

— На твоем месте я не стал бы этого делать, — сказал он.

— Знаешь, я не привыкла спать в кровати втроем.

— Тебе и не придется. Ему не нравится эта женщина.

— Но ведь когда-то нравилась. Возможно, я и не поняла всего, что говорилось за столом, но я не слепая, — прошипела девушка.

— Ну, было дело. И он до сих пор жалеет об этом.

Кэтрин охотится за новым мужем, но она не та женщина, на которой женится умный мужчина. Она, знаешь ли, потаскуха. — Лаган отворил двери в спальню Парлана и провел Эмил внутрь. — Твое место здесь, девчушка, это тебе говорю я, друг Парлана.

Девушка решила больше не спорить. Раздевшись, она вымылась и причесалась. Забираясь в огромную кровать, на которой не так давно они спали вместе с хозяином замка, она спросила себя, точно ли ее место здесь, как утверждал Лаган. Впрочем, ей оставалось одно: ждать Парлана и молить Бога, чтобы он явился в спальню в одиночестве.

Парлану оказалось не так-то просто отделаться от Кэтрин, не проявив откровенной грубости. Даже когда он во всеуслышание объявил, что собирается идти спать, та не отставала. Женщина наконец вывела его из себя, проводив до самых дверей спальни.

— Кэтрин, ты знаешь, где твоя комната. Что касается моей спальни, то в настоящий момент она отнюдь не пустует.

— Ты можешь так говорить со мной после того, что между нами было? — воскликнула Кэтрин и обвила его шею руками.

Эмил, находившаяся за дверью, тревожно вслушивалась.

— У нас с тобой было то, что обыкновенно именуется соитием. Совокупления такого рода бывали у тебя и с другими мужчинами. Ничего другого между нами не было.

— Очень может быть, но и такого ты не в состоянии в полной мере получить от того ребенка, что заперт в твоей спальне!

Эмил не сдержалась и показала запертой двери, перед которой происходил этот разговор, язык.

— Позволь напомнить тебе, какое удовольствие может доставить мужчине настоящая женщина.

За дверью послышались весьма подозрительные звуки, и Эмил решила, что лучше ей не слышать того, что там происходило. Она даже прижала к ушам подушку. Надув губы, она сказала себе, что все это не стоит слез.

— Я очень старался быть вежливым, Кэтрин, но ты можешь и ангела вывести из себя, — проревел Парлан, отталкивая назойливую женщину. — Ты ничего не можешь сделать, чтобы заставить меня позабыть о той, что ждет меня в моей постели. Найди себе другого мужчину для развлечений.

Бесцеремонная гостья наконец удалилась, и Парлан смог войти в свои покои.

— Что, черт возьми, ты устроила у себя на голове?

— Я не могла слушать ваших препирательств с Кэтрин Данмор и накрыла голову подушкой, — бросила Эмил.

Он ухмыльнулся, прошел через всю комнату и заглянул за уголок означенного заграждения.

— Пожалуй, мне стоит смыть с себя слюни, которыми она меня измазала, как ты думаешь?

— Посмотрим, удастся ли тебе с той же легкостью смыть с себя отпечаток лапы хищника. — Эмил знала, что ведет глупейший разговор, что от ревности потеряла голову, но ничего не могла с собой поделать.

Он негромко рассмеялся и принялся разоблачаться, готовясь ко сну. Ревность девушки немало его забавляла.

— Более всего меня беспокоят следы щипков, оставленные тобой.

— Ты такой крупный мужчина. Удивляюсь, как это ты их почувствовал? — Она выругалась себе под нос, но Парлан лишь рассмеялся.

Прошла одна минута обиды, миновала вторая — и вот подушка была отброшена в сторону и девушка уселась на кровати. Парлан стоял перед тазом с водой с широким полотенцем в руках, заканчивая вечернее омовение. Он и в самом деле был удивительно привлекательным мужчиной, и Эмил поняла, что руководило поступками Кэтрин. Впрочем, ее больше волновало другое — что толкнуло Парлана в объятия этой женщины.

— Парлан? — произнесла она в тот момент, когда он принялся гасить свечи, оставив только одну — рядом с их кроватью.

— Что, девочка? — спросил Макгуин, проскальзывая под одеяло и прижимая ее к себе.

Эмил порадовалась, что горела только одна свеча, — слишком сильно она покраснела.

— Когда эта женщина сказала, что за обедом самое время поговорить об этом, что она имела в виду? Она что, в самом деле своим ртом?..

— Ну да. Вот почему, собственно, я к ней и ходил.

— Бог мой! Тебе нравится, когда тебя целуют там?

— Слушай, я знал, что у нее прямо-таки талант к подобным затеям, оттого и поддался ее чарам. Признаться, ничего особенно хорошего не было. Кэтрин обыкновенно оставляет у мужчины чувство, будто его съедают заживо. Один разок она меня, что называется, обслужила, но больше мне не хотелось.

Неожиданно выяснилось, что Кэтрин для Эмил не угроза. Он говорил об этой женщине так, словно ее уже не было на свете. Но Эмил сделала кое-какие выводы и для себя.

Она поняла, что Парлану хотелось от нее большего.

— Тебе правда нравится, когда тебя целуют там? — спросила она шепотом, когда Парлан прикоснулся губами к ее горлу.

Он коснулся груди Эмил, и соски девушки мгновенно затвердели под его ладонями.

— Положим, нравится. А какому, скажи, мужчине не понравится такое?

— Тогда почему ты не просил, чтобы это сделала я?

Или считаешь, что на это способны только шлюхи?

— Нет, — медленно ответил он, — хотя большей частью мужчина получает радости такого рода у шлюхи.

— Если хочешь, я сделаю то же самое. — Эмил почувствовала дрожь, пробившую ее при этих словах.

— Но почему? — спросил он, хотя его плоть уже напряглась в предвкушении.

— Ну… Ты столько для меня всего делаешь, что будет только справедливо, если я сделаю это для тебя. Ты ведь даешь мне удовольствие. И я хочу сделать то же самое.

Признаться, это было не совсем то, что он хотел услышать от нее, но спорить не приходилось.

— Поцелуй меня там, малышка.

Когда он отодвинулся от нее и улегся на спину, она — не без сомнений в сердце — начала путешествие по его телу.

Инстинкт уверил ее, что медленное движение доставляет мужчине большее удовольствие. Она опускалась все ниже и ниже, не забывая касаться языком и губами его груди и живота. Его тело слегка подрагивало, и зрелище того, какое удовольствие благодаря ей получает мужчина, несказанно увеличивало и ее собственную чувственность. Этому способствовали и слова одобрения, вырывавшиеся из его горла, и стоны, которые он издавал.