Соедини свое сердце с моим - Ким Лоренс Страница 37

— Многие женщины ненавидят, но результат стоит того, чтобы потерпеть.

— Беременность протекала не лучшим образом, — признался Этьен. — Кэтрин терпеть не могла делать поправки на свое состояние. Я пытался убедить ее следовать рекомендациям врачей, и это вызывало множество конфликтов. После рождения Тома я упрекал ее, что она даже не дотронулась до ребенка, — мрачно сказал он. — Точнее, она на него даже не взглянула. Заявила, что ребенка хотел я, значит, я и должен за ним ухаживать. Врач диагностировал у нее депрессию… После этого Кэтрин прожила слишком мало, я не оказал ей необходимой поддержки. Но я сознавал, что дело не только в депрессии.

— Как это ужасно для вас обоих, — сказала Анна. В ее глазах заблестели слезы сострадания.

— Она заявила, что я погубил ее жизнь. Учитывая всю цепь событий, это соответствовало действительности.

— Ты не должен винить себя в ее смерти. Это был несчастный случай.

— Она была полна решимости действовать так, как если бы не была ослаблена беременностью и родами и не имела малыша. Вот почему она села в седло и начала тренировки всего через три недели после рождения Тома. Если бы я не запретил ей брать ту травмированную верховую лошадь с плохой репутацией, когда охромел Лунный Свет, она бы не сделала это мне назло. Ей было не по силам справиться с этим конем, но она хотела доказать мне, что я не властен над ней. Я до сих пор слышу ее слова: «Ты заставил меня носить его девять месяцев, но это последнее, что я сделала под твоим давлением».

— Этьен! Она запуталась, она страдала. Люди нападают на окружающих, когда им плохо. Так было и со мной.

— Анна, обещай мне, что никогда не будешь закрывать от меня дверь.

— Никогда, — тотчас ответила она.

— Ты правда хотела близости со мной с самого начала?

Анне было приятно видеть, что широкая, несколько самодовольная улыбка прогнала остатки грусти с его лица.

— Я ничего не могла поделать с этим чувством.

— Правда? — переспросил он, заглядывая ей в глаза.

Она откинула с лица волосы.

— Да, Этьен.

— Мне кажется, мы потеряли массу времени.

Он усадил ее к себе на колени.

— Думаю, мы просто созданы друг для друга.

— Зачем так романтично?

— Я просто констатирую факт. Во-первых, я хотел, чтобы гувернанткой была женщина, миновавшая возраст романтических соблазнов. Во-вторых, ты поразила умением ухаживать за детьми, но в действительности возникло нечто большее.

— Ты сейчас говоришь то, что я хочу слышать, то есть льстишь, — игриво заявила Анна, поверив, однако, каждому его слову.

— Леди, имейте уважение. Я открываю вам душу.

— Мне кажется, вы никогда не занимались самокритикой.

— Вы действительно думаете, что я такой человек, который женился бы на гувернантке только затем, чтобы предотвратить ее уход? Я все продумал и был убежден, что наилучшим образом соблюду интересы всех сторон. Я не хотел думать об этом иначе, как о средстве удержать тебя.

— Я безумно рада, что ты мне этого не позволил, — вздохнула Анна, с любовью глядя ему в глаза. Для нее сейчас не имело значения, когда он полюбил ее. Сегодня он любит ее, и это главное. — Ты куда? — спросила она, когда он неожиданно вскочил.

Этьен пересек комнату и остановился рядом с циферблатом стенного сейфа.

— Я хочу устроить костер, — сказал он, вытаскивая из сейфа какой-то документ.

Анна удивленно наблюдала за тем, как он взял со стола массивную зажигалку и поджег уголок плотной бумаги.

— Туда его, — сказал он с довольным видом, отправляя догорающие листки в металлическое мусорное ведро.

— Что ты сжег?

— Наше добрачное соглашение в трех экземплярах. Это чисто символически и несколько неуклюже, но…

Засунув руки в рукава его пиджака, Анна подошла ближе.

— Ты не должен был сжигать соглашение.

— Нет, дорогая. Если я доверился тебе, то это должно касаться всего.

— Этьен, мне не нужны твои богатства. Я претендовала лишь на твое сердце.

— Оно твое, любовь моя!

Этьен обнял ее, и Анна вложила в долгий поцелуй всю душу и сердце…