В этот раз - навсегда - Эбби Грей Страница 37

До двери, казалось, была по меньшей мере сотня миль, а сама Трейси нервничала даже больше, чем когда они впервые занимались любовью шесть лет назад. Он открыл дверь, легко поднял ее на руки, будто она ничего не весила, перенес через порог и захлопнул дверь каблуком. Осторожно поставив ее посреди комнаты, он швырнул ключ на туалетный столик, притянул ее к себе и поцеловал долгим, голодным поцелуем.

Ни один из них не заметил кричащего красно-синего покрывала и дешевой картинки с изображением маяка, висевшей на стене. Их не заинтересовали яркие рекламные проспекты новых фильмов и двух ресторанов-барбекю. Через час они даже не могли сказать, каким образом им удалось раздеться и оказаться в постели.

Первые минуты близости были яростными, неистовыми. Они встретились так же страстно, как и прежде, в дни своей юности, и, достигнув пика наслаждения, ощутили в себе все счастье мира.

Второй раз Остин начал медленными поцелуями… и нежными прикосновениями, которых, он знал, так жаждала она. Даже после шести лет разлуки он помнил, как она любила, когда он поглаживал ее. И он согрел ее всю, лаская груди и медленно двигаясь вниз по ее телу, пока она снова не открылась навстречу.

Он сделал так, чтобы на этот раз любовная игра была долгой, смакуя каждое прикосновение, каждый поцелуй, пока чувство не стало таким всесильным и всемогущим, что ни один из них не мог больше ждать. Тогда Остин начал двигаться в медленном ритме, и Трейси отвечала тем же, приняв его сильное мускулистое тело своим мягким и нежным, уступая каждому его желанию, неистово целуя его, пока они снова вместе не достигли вершины и не увидели один и тот же фейерверк, озаривший их крохотную комнату. Блаженно выдохшиеся и умиротворенные, они прижались друг к другу и лежали, наслаждаясь покоем.

Остин вытянулся рядом с ней, ощущая тепло ее тела, не решаясь поверить, что может просыпаться утром рядом с Трейси всю оставшуюся жизнь. Она свернулась клубочком у него под мышкой и почти уснула, почти, но не совсем. Еще нет. Она увидела, как поднялась в окне луна и в положенное время ушла, и наконец погрузилась в сон.

А снаружи синий неоновый ковбой подмигивал и прикасался к своей шляпе, приветствуя звезды.

Сегодня был день свадьбы Трейси. Она выходила замуж за мужчину, которого любила больше всего на свете, за отца ее ребенка. Каждый день будет приносить им что-нибудь новое. Что-то они будут вместе любить, о чем-то будут спорить. Этим утром, когда она потягивалась на кровати в доме Миллеров, в сердце у нее царили мир и покой.

Она раздвинула занавески, выглянула наружу и увидела, как Остин и Джексон вместе шли по двору, направляясь к ограде пастбища, но Мейбелл и Абу там не было. Они уже находились в их новом стойле в Калере. Трейси не могла поверить, как много всего произошло так быстро. Она, Остин и Джексон осмотрели землю и дом, а потом малыш Джексон поехал к Папе Джеку и рассказал ему обо всем.

На следующий день им позвонил риелтор и сообщил, что Джек Уокер полностью оплатил этот участок вместе с домом. Трейси тотчас бросилась звонить отцу и с возмущением выпалила, что так дела не делаются, он же велел ей закрыть свой хорошенький ротик и помолчать. Это его свадебный подарок и он не собирается выслушивать ее возражения. И кроме того, напомнил он ей, все, что у него есть, однажды станет ее, и к тому же совершенно неинтересно иметь деньги, если не на кого их тратить.

Семейство Миллеров энергично взялось за дело и за четыре уик-энда и вечер после работы дом был выкрашен снаружи и изнутри, а Мейбелл и Абу вселились в новенькое стойло. На этой неделе во всем доме поменяли ковровые покрытия, и вчера они с Остином перевезли мебель из обеих квартир.

Трейси первым делом занесла в спальню старую качалку и шестигранное зеркало, и Джексон впервые увидел в нем свою макушку.

Он был в высшей, степени горд самим собой и с криком помчался по дому, разыскивая Эмили, чтобы рассказать ей, каким он уже стал большим.

Спустя несколько часов Трейси вернулась в спальню, чтобы приготовиться к церемонии. Ее свадебный наряд был разложен на огромной кровати, и она осторожно потрогала пальцем парчу цвета слоновой кости, до сих пор не в состоянии окончательно поверить, что это именно она сегодня выходит замуж. Молли помогла ей выбирать наряд и делала вид, что совсем не плачет, снова и снова повторяя, какая Трейси в нем будет красавица.

Огромный стоячий воротник украшал пригнанный в талии жакет, застегивающийся на двадцать четыре крошечные обтянутые тканью пуговицы. Длинные рукава заканчивались стрелками и застегивались двенадцатью такими же пуговицами. Шляпа была из парчи того же цвета, что и костюм, украшенная огромным бантом и розой из тончайшего шелка.

Сьюзен сунула нос в дверь:

– Эй, ты собираешься меньше чем через час стать моей невесткой, а сама до сих пор еще в неглиже.

– Я как раз думала, где это ты пропала. Никак не могу сама все это застегнуть.

Трейси натянула на бедра узкую юбку, и Сьюзен быстро застегнула сзади молнию и пуговицу.

– Так, а где пояс? Надевай сразу, а то потом забудешь.

– Он старенький, но зато синий, – мягко сказала Трейси. – Это мамин. – Она вытащила из чемоданчика с шелковым бельем полинявший синий шелковый пояс, надела его и пристегнула чулки.

– О'кей. Синее есть. А что у тебя новое, а что одолженное [5]? – засмеялась Сьюзен.

– Новое – это, конечно, наряд, а вот одолженное… пока ничего нет, но, может, ты чем-нибудь поможешь?

Сьюзен расстегнула замок медальона в форме сердечка, висевшего у нее на шее.

– Мой дорогой муженек купил мне это на прошлой неделе. Но ты должна будешь это вернуть, а то его хватит удар.

Трейси хихикнула:

– Спасибо, Сьюзен.

Сьюзен повесила медальон ей на шею, застегнула замок и помогла Трейси надеть жакет, торопясь поскорее застегнуть все пуговицы.

– Что, уже надо спешить? – нервозно спросила Трейси.

– Некоторым образом. Все уже расселись в гостиной. Кроме мамы и Молли, которые до сих пор разрываются на части на кухне, но я им велела бросать все это. Они такие смешные в их нарядных платьях и холщовых фартуках.

Трейси улыбнулась:

– Ты видела торт? Молли украсила его дюжиной настоящих роз, потому что у моей матери на свадьбе был такой же.

– Он просто шикарный. Дед расставил все столы для ужина на открытом воздухе. Мама постелила лучшие дамастовые скатерти, и на всех столах посередине стоят вазы с подсолнухами, кроме того, где будете сидеть вы с Остином, конечно. Она настояла на полевых цветах и розах на вашем столе. Дед зажарил все, что нашел пригодным для жарки. Так что если кто-то уйдет голодным, то это его проблема, – трещала Сьюзен. Она подала Трейси шляпу и помогла правильно надеть ее. – О! А твой букет? Он до сих пор внизу?