Таинственный всадник - Марша Кэнхем Страница 37

Настойчивый тревожный голос, возникший где-то на задворках разума, призывал вернуться к реальности. Грохот выстрела разорвал тишину ночи. Тайрон оттолкнул Рене, а сам метнулся в противоположную сторону, прыгнув с кошачьей ловкостью и выставив перед собой оба пистолета. Выстрел раздался со стороны кареты, и Тайрон успел только прицелиться, когда увидел еще одну вспышку и еще один выстрел прогремел в ночи.

— Финн! Нет! О мой Бог!.. Нет! — Рене с трудом держалась на ногах, она запуталась в проклятых юбках и растянулась на влажной траве, но падение и даже ушиб — ничто по сравненное со страхом, который Рене испытала. Стреляли, несомненно, из кареты и целились явно в них. Вспышки осветили темную фигуру Тайрона всего на краткий миг, но девушка успела заметить, каким гневным стало лицо Капитана Старлайта.

Финн, должно быть, видел, как Тайрон обнял ее, и он подумал… о Боже, что он мог подумать? Но сейчас ей надо непременно, во что бы то ни стало остановить Тайрона!

Рене побежала к дороге, надеясь предупредить Финна прежде, чем тот сможет перезарядить свое оружие и выстрелить снова. В это же время Рене услышала, как щелкнули у нее за спиной взведенные курки пистолетов, и вспомнила, что пистолеты Тайрона с двумя стволами.

Финна нигде не было, и Рене снова побежала вперед, выкрикивая его имя. Она обернулась и увидела огромного черного жеребца Тайрона, а рядом с ним хозяина, который остановил животное, чтобы прыгнуть в седло.

— Нет! Нет!

Но он уже пустил коня в галоп, направляя его в поле.

— Нет, — рыдала Рене. — Погодите!

Она смотрела вслед исчезающей фигуре всадника, которая становилась все меньше, а в ушах еще звучали четыре выстрела, которые разнесли карету.

— Финн! Финн, где ты?

— Здесь, черт побери. Здесь я.

Рене пошла на голос и увидела, что Финн вылезает из укрытия, которым стало для него кучерское сиденье. Он наклонил голову и прикоснулся к шеке — на руке осталось что-то теплое.

— Ты ранен! В тебя попала пуля!

— Ублюдок, он едва не вышиб мне глаз! — закричал Финн. Он вошел в круг света и, увидев кровь, капающую с ладони, снова огласил ночь проклятиями. — Господи Иисусе, он заплатит за все! Он заплатит!

Рене, задыхаясь, отступила на полшага. Сутулые плечи больше не были сутулыми, седой парик слетел при стрельбе, а полковник Бертран Рос, явившийся перед ней, был таким же разгневанным, каким Рене только что видела Харта.

— Вы! — Она едва не задохнулась. — Но где Финн?

— Вероятно, в Гарвуд-Хаусе к этому часу, — прорычал Рос, направляясь мимо нее к задней части кареты. Подняв крышку багажника, он залез внутрь и вытащил еще два пистолета, порох, пули, а также меч. Все это он сложил вместе в стороне, потом сорвал плаш и заменил его алой туникой. — Вы что, полагали, что я позволю пустить события на самотек? Иисусе Христе! — снова проговорил он, прижимая к лицу льняной носовой платок.

Рене была ошеломлена и не знала, что сказать. Сегодня, поспешно покидая прием, она думала только о предстоящей встрече и очень волновалась, но все же могла поклясться, что Финн, а не кто иной, сидел на высоком кучерском месте.

— Почему вы не сообщили мне? Я думала, что стрелял Финн. Я думала, что в Финна попала пуля! — взволнованная и раздосадованная до крайности, заявила наконец Рене.

Рос на секунду замер и, не вытирая кровь с лица, резко и крепко схватил ее и потащил к карете.

— А какого черта вы там стояли? Я пытался сделать точный выстрел, но было невозможно разобрать, где кто! Вы стояли слишком близко друг к другу! — прорычал он.

Рене старалась удержать свои чувства в узде, ничем себя не выдать. Что именно видел полковник Рос? Что слышал? Они с Тайроном Хартом находились в двадцати шагах от кареты и старались разговаривать шепотом. Ночь выдалась темная, невероятно темная. Луна лишь слабо освещала небо из-за тяжелых облаков, а каретный фонарь был специально прикрыт.

— Я… я только следовала вашим указаниям, вашим распоряжениям. — Она запнулась. — Вы приказали мне сделать все возможное, чтобы войти к нему в доверие.

— Так что же, вы целовали его?

— О-он… он собирался уезжать, вы, должно быть, видели это. Он был очень сердит. Вы, должно быть, заметили, как он вытащил меня из кареты, я не хотела выходить. О-он… он стал подозревать, что это западня, ловушка, я… поцеловала его… в награду. Он прибыл на эту встречу, чтобы сообщить мне свое окончательное решение: он не согласен на этот грабеж, он считает, что такой поступок чрезвычайно опасен для него.

— А вы решили поцелуем заставить его передумать?

— Я не знала, что еще предпринять. Разве не вы говорили мне, что я должна использовать абсолютно все средства, чтобы заставить его пойти на это?

— А если бы это не сработало, что еще вы могли сделать, дабы убедить бандита в необходимости принять нужное нам решение? Вы упали бы к его ногам, встали перед ним на колени и поцеловали бы его еще куда-нибудь?

Было ли это реакцией на недавнее насилие или причина заключалась в другом — ведь она все-таки Рене Мари Эмануэль д'Антон, а полковник Рос зашел слишком далеко, — но девушка размахнулась и изо всех сил ударила его по щеке.

Звук пощечины был похож на выстрел; Рос дернулся назад, пораженный скорее ее смелостью, чем силой удара. Он не привык к подобному обхождению, никто не посмел бы ударить его, тем более женщина. Он отреагировал инстинктивно и совершенно дико — Рос вернул Рене пощечину. Удар пришелся в челюсть и был настолько сильным, что она, качнувшись, повалилась боком на заднее колесо кареты.

Рене совершенно забыла про завернутую в бархат брошь, которую она сжимала в руке. Пытаясь удержаться от падения, она разжала пальцы, и сверток приземлился на гравии у ее ног. Бархат раскрылся, брошь выскользнула, и Рене в ужасе смотрела на мерцающие искры ярких драконьих глаз.

В следующее мгновение Рос схватил Рене и потащил к двери кареты. Его рука была у нее под подбородком, пальцы вцепились в горло, а рот его оказался так близко, что брызги слюны полетели ей в лицо, когда он закричал:

— Я полагаю, что достаточно ясно предупредил вас однажды относительно пределов моего терпения, которое я вам не советовал испытывать!

Рене напряглась: тело ожидало следующего удара, и она не сомневалась, что этот удар последует, но их обоих отвлек грохот приближающихся копыт. Патруль драгун возник на дороге из темноты и остановился, обдав их облаком пыли.

Рос подался вперед, наклонился и прошипел ей в ухо, оставляя за собой последнее слово:

— Мы не закончили нашу беседу, мадемуазель.

Он оттолкнул ее и отступил на шаг — капрал Мальборо спешился и отдал честь великолепно точным взмахом руки.

— Мы услышали выстрелы и сразу поспешили сюда, сэр. О Боже… ваше лицо! — Он шагнул было вперед, но хищный блеск янтарных глаз был холоден и остудил горячий порыв молодого капрала. — Все ли в порядке, сэр?