Принцесса на вечеринке - Мэг Кэбот Страница 37

А Майкл даже не подошел ко мне и не спро­сил, не сошла ли я с ума. И не вызвал Джея Пи на дуэль или что-нибудь в этом роде. Он пошел за своими родителями, наверное, чтобы спро­сить, почему они вернулись раньше срока: что-нибудь случилось или просто конференция закончилась раньше.

Наверное, минуты две я сидела и слушала, как все вокруг веселятся и развлекаются, и чувствовала, как мои ладони становятся лип­кими от холодного пота. Меня со всех сторон окружали люди, но никогда еще мне не было так одиноко. Сексуальный танец! Я танцевала сексуальный танец! С другим парнем!

Даже Лилли перестала меня снимать, впер­вые она наконец решила, что вид Ду Пака, про­бующего «доритос», интереснее, чем зрелище моего глубокого унижения.

После этого со мной заговорил только Джей Пи. Ну и еще Тина, которая сидела на диване напротив меня, наклонилась ко мне и сказала:

— Это был очень милый танец, Миа.

Как будто я выступала на сцене или что-ни­будь в этом роде.

— Привет. — Ко мне подошел Джей Пи. — Кажется, это твое.

Я посмотрела, что он мне протягивает. Мою на три четверти пустую бутылку пива! То, из-за чего мне вообще могло прийти в голову, что это нормально, — танцевать сексуальный танец с другим парнем перед моим бойфрендом!

— Убери это! — простонала я и спрятала лицо, уткнувшись головой в колени.

— Ой, — сказал Джей Пи. — Извини. Ты в порядке?

— Нет, — сказала я, не поднимая головы.

— Я могу что-нибудь для тебя сделать?

— Можешь создать разрыв в пространствен­но-временном континууме, чтобы все забыли, какой я себя выставила идиоткой?

— Хм, вряд ли. А как ты сумела выставить себя идиоткой?

С его стороны это было очень мило — я имею в виду, было очень мило притвориться, что он ничего не заметил и все такое. Но если честно, от этого мне стало только хуже.

И я сделала единственное, что мне казалось разумным в моем положении — собрала вещич­ки, прихватила телохранителя и ушла, пока никто не увидел, как я реву.

Что я делала всю дорогу до дома.

Теперь у меня одна надежда — что Джей Пи соврал, а на самом деле он умеет создавать разрыв в пространственно-временном контину­уме, который позволит сделать так, что все, кто был на той вечеринке, забудут, что я тоже там была.

Особенно Майкл.

Который, наверное, сейчас даже слишком хорошо понял, что я тусовщица — в самом худ­шем смысле этого слова.

О господи!

Кажется, мне нужен аспирин.

7 марта, суббота, 9.00, мансарда

От Майкла ни одной СМСки, ни одного пись­ма по электронной почте, ни одного звонка.

Все ясно: он больше не желает меня знать.

И я его нисколько в этом не виню. Я бы уто­пилась со стыда в Ист-Ривер... если бы мне не надо было идти на репетицию.

Я позвонила в «Забар» и, воспользовавшись маминой кредитной карточкой (без разрешения, потому что мама еще спит, а мистер Дж. взял Рокки и пошел вместе с ним в магазин за апельсиновым соком), заказала с доставкой на квартиру Московитцев бублики. В качестве из­винения с моей стороны.

После того как каждый получит по бублику из «Забар», они уже не смогут на меня злиться.

Ведь правда?

Сексуальный танец! И о чем я только дума­ла?????

7 марта, воскресенье, 17.00,

Большой бальный зал в «Плазе»

Зря мы волновались, что не выучим к поне­дельнику свои слова. Мы их столько раз повто­ряли, что лично я уже знаю их назубок.

И у меня жутко болят ноги после бесконеч­ных танцев (не сексуальных). Физер сказала, что нам всем нужны некие джазовые туфли, завтра она принесет их целую кучу.

Только я боюсь, что к завтрашнему дню мои ноги просто отвалялся.

А еще от пения у меня болит горло. Мадам Пуссен дала нам всем выпить горячего напит­ка с витаминами.

Фил, наш аккомпаниатор, казалось, вот-вот упадет со стула. Даже бабушка, и та поникла. Только сеньор Эдуардо, который все время дре­мал в кресле, казался отдохнувшим. Ну и еще Роммель.

О боже, она заставляет их еще раз спеть «Дженовия, моя Дженовия». Терпеть не могу эту песню. Хорошо еще, что в этом номере я не участвую. Но все равно, неужели она не видит, что мы все уже на пределе и даже дальше? На­верняка есть какие-то законы, определяющие, сколько времени можно заставлять детей рабо­тать.

Ладно, по крайней мере, эта репетиция за­нимает мои мысли и помогает не вспоминать о вчерашнем унижении. В некотором роде по­могает. Это я к тому, что Лилли все равно при каждом удобном случае вставляет что-нибудь вроде: «О, Миа, спасибо за бублики». Или: «Эй, Миа, может, стоит вставить твой сексуальный танец в сцену, где ты убиваешь Албуана? » Или: «А где твой берет?»

Естественно, те, кто не был на вечеринке, тут же начинают расспрашивать, о чем речь. В ответ на их вопросы Лилли многозначитель­но улыбается.

А еще эта история с Майклом. Лилли сказа­ла, что утром его даже не было дома, и он не видел бублики, присланные от моего имени. Майкл еще ночью сразу после вечеринки уехал в общежитие, потому что его родители верну­лись, и ему больше не нужно было присматри­вать за Лилли.

Я послала ему штуки три СМСки с извине­ниями зато, что была такой дрянью. А в ответ получила от него только одно сообщение, вот оно:

Нам надо поговорить.

Что может означать только одно. Он...

Ой, минуточку, Джей Пи передал мне запис­ку, так что нам больше не нужно будет, как раньше, кричать друг другу или шептаться, как в прошлый раз, когда ему пришлось наклонить­ся ко мне, чтобы сообщить, что у меня развя­зался шнурок на ботинке.

— Эй, ты ведь на меня не сердишься?

Я: А за что мне на тебя сердиться?

Джей Пи: За то, что я с тобой танцевал.

Я: С какой стати я бы стала сердиться за то, что ты со мной ТАНЦЕВАЛ?

Джей Пи: Ну, если у тебя из-за этого воз­никли неприятности с бойфрендом.

Мне все больше казалось, что так оно и есть. Но в этом не виноват никто, кроме меня. Уж во всяком случае, не Джей Пи.

Я: Да нет, с твоей стороны это было очень мило. Благодаря тебе я не выглядела самой странной чудачкой на свете. Я была такой дурой! Самой не верится, что я напилась пива. Понимаешь, это я от волнения. Я ужасно нерв­ничала из-за того, что я на самом деле не тусовщица.

Джей Пи: Не знаю, станет ли тебе от этого легче, но со стороны казалось, что ты прекрас­но проводишь время. Не то что сегодня. Сегод­ня у тебя такой вид, что я решил, ты на меня злишься. Или из-за вчерашнего вечера, или, может, из-за того, что я однажды рассказал, как я узнал, что ты вегетарианка, потому что ты устроила в кафе истерику.