Украденные ночи - Виктория Холт Страница 37

— Вообще-то, я не нуждаюсь в помощи, — заметила я.

— Но галантный кавалер всегда предлагает даме помощь.

— Вы меня удивляете. Ни за что не подумала бы, что вы хотите прослыть галантным кавалером.

— После вчерашнего проступка я хотел реабилитироваться и произвести на вас хорошее впечатление, — сказал мне Клинтон, когда мы выехали из конюшни. — Я полностью согласен с вами в том, что вторжение в спальню девушки, с которой ты знаком всего лишь несколько часов, абсолютно недопустимо.

— Так, значит, вы все-таки это поняли. Неплохое начало.

— Видите ли, там, откуда я приехал, мы почти не имеем дела с благовоспитанными английскими мисс. Это приводит к огрубению нравов. Иногда мы встречаемся с английскими дамами — женами плантаторов и чиновников. У нас даже клубы есть — один в Канди, а второй в Коломбо, где мы время от времени вращаемся в хорошем обществе. Однако работа не позволяет нам бывать в городе часто. Кроме того, даже в городе наблюдается явный недостаток юных английских леди. Вот поэтому те из нас, кто нуждается в их обществе, вынуждены ехать в Англию, где означенных леди вполне достаточно.

— Учитывая, что вы находитесь в поиске, то вы относитесь к числу нуждающихся.

— Я подозреваю, что мой поиск близится к концу.

— Ого! А я-то думала, что он начался только вчера.

— Он мог начаться и значительно раньше. Видите ли, когда корабль покидает Коломбо, на его борту находится множество англичан, в том числе и дам, которые возвращаются на родину. Плавание в тропических широтах весьма приятное занятие… к тому же еще и романтичное.

— Понятно. Вы нашли себе жену по пути сюда.

— Точнее будет сказать, я нашел устраивающую меня кандидатуру.

— В таком случае позвольте вас поздравить. Я нисколько не сомневаюсь в том, что стоит ей узнать о своем фантастическом везении, она тут же упадет в обморок от благодарности.

— Это, разумеется, фигура речи, но, конечно же, она будет мне благодарна. В обморок? Вряд ли. Она не из тех, кто только и делает, что падает в обмороки. Но это и к лучшему. Думаю, постоянные обмороки мне быстро наскучили бы.

— Лучшее средство от обмороков — нашатырь. Я подарю вам пузырек этого чудодейственного лекарства в качестве свадебного подарка.

— Мне понадобится нечто большее… во всяком случае, от вас.

Тут я слегка пришпорила лошадь и ускакала вперед. Я почувствовала, что мне нужен краткий отдых от него самого и от его недомолвок и намеков.

Однако вскоре он опять был рядом со мной.

— Что вы делаете в этом древнем доме?

— Как «что я там делаю»? Я там живу.

— И как вы находите жизнь бок о бок с уважаемыми тетушками?

— Думаю, она ничем не отличается от жизни в других поместьях, разбросанных по всей стране. Любое поместье требует внимания. Тетя Марта отлично справляется со всеми делами. Кроме того, у нас есть управляющий и отличные работники из числа местных жителей. Еще в поселке имеется церковь, которая, как и все церкви, постоянно нуждается в ремонте. В задачу деревни входит содержание этой церкви.

— Все это мне близко и понятно. Я и сам вырос в точно таком же доме. У меня было три старших брата. Так что вряд ли вы можете рассказать мне что-то новое о жизни в английской глубинке.

— Мне кажется, вряд ли вам можно рассказать что-то новое о чем бы-то ни было… во всяком случае, вы так считаете. А значит, нет смысла вам вообще что-либо рассказывать.

— Существуют темы, в которых я разбираюсь довольно плохо, и, конечно же, мне хотелось бы, чтобы кто-нибудь заполнил эти пробелы в моих познаниях. Возьмем к примеру вас. Конечно же, мне известно, кто вы такая. Я даже смутно помню вашу матушку. Я встретил ее, приехав к дяде в гости, на плантацию, которая позже досталась мне в наследство. Когда ваша матушка уехала, слуги очень много сплетничали на ее счет. Мне тогда было лет двенадцать. В этом возрасте дети, как правило, уже довольно осведомлены о происходящем вокруг.

— Мне кажется, что вы и родились таким… осведомленным.

— Не совсем, но я довольно быстро достиг этого состояния. Я подслушивал у замочных скважин, расспрашивал слуг…

— И тем самым демонстрировали весьма неприятные качества.

— А что еще мне оставалось?

Я промолчала, и он продолжил свой рассказ:

— Можете представить все эти сплетни. «А я вам говорила!» Это было лейтмотивом всех пересудов. Это говорили все, от секретаря клуба до последнего сборщика чая. Ваш отец был очень опечален ее отъездом и махнул рукой на плантацию. С чаем так нельзя. Ему повезло, что рядом с ним оказался мой дядя, а потом я. А впрочем, это дела давно минувших дней. Что толку их сейчас вспоминать? Мы должны думать о грядущем.

— Расскажите мне о его болезни.

— Да вы ведь и сами все видели. Там эту болезнь лечить не умеют. Поэтому он и приехал домой. Я не знаю, какой приговор вынесет ему врач, но в любом случае он будет тяжелым. Это я понял еще на Цейлоне, из разговора с нашим местным доктором.

— Поживем — увидим, — пробормотала я. — Спасибо, что проявили участие.

— Мы ведь соседи. Кроме того… — он пожал плечами и замолчал. Я ждала продолжения, но его не последовало.

Несколько минут мы просто молча ехали рядом. К этому времени мы уже довольно далеко углубились в чащу. Все вокруг было окутано туманом, придававшим лесу какой-то загадочный вид. Как будто пушистое облако опустилось на верхушки деревьев, в отсутствие листьев обретших странный и фантастический облик. Я всегда считала, что зимой деревья намного живописнее, чем летом. Загадочные очертания их крон порождали в моем воображении самые невероятные истории.

— Ах, как чудесно! — неожиданно произнес он. — Знаете ли, когда я изнываю от жары, а за окном ни на секунду не прекращается тропический ливень, я мечтаю об Англии. Хотя в основном мне грезится английская весна. Но сейчас мне кажется, что на свете нет ничего лучше верховой прогулки по осеннему лесу.

— Мне приятно это слышать.

— И еще нет никого, кого я предпочел бы видеть на вашем месте. Это вам тоже приятно слышать?

— Я скорее удивлена, чем обрадована.

— Бросьте, Сэйра. Вы напрашиваетесь на комплименты.

— Я удивлена тем, что вы опускаетесь до лести. Вы успели убедить меня, что это вам чуждо.

— Разумеется, чуждо. Поэтому я говорил искренне. Я очень рад, Сэйра, что вы именно такая, какая есть.

Мы выехали на хорошо знакомую мне просеку, и я пустила лошадь в легкий галоп. Он быстро меня догнал. У меня было перед ним преимущество: я хорошо знала этот лес и решила этим воспользоваться. Мне страстно захотелось оторваться от него. Как было бы забавно, если бы он заблудился! Я резко свернула на одну из тропинок, зная, что вскоре меня ожидает обширная вырубка, где мне предоставится возможность пустить лошадь в галоп.