Прости за любовь - Таня Винк Страница 37

– С днем рождения! – выпалил он и выбежал в прихожую. – Слушай, я быстро. – Отступая к выходу, он показал рукой на спальню Тараса. – Прислушивайся, он там, я мигом!

На переговорном пункте была очередь. С Харьковом его соединили только через полчаса, но на работе сказали, что Лены сегодня не будет. Он позвонил Лене домой, но и там никто не взял трубку.

«Она совсем рехнулась с этой свадьбой», – подумал Дима и вдруг четко осознал, что свадьбы не будет. А Лена суетится.

Это нехорошо, надо дать срочную телеграмму, что свадьбы не будет, но он тут же остановил себя: не надо никаких телеграмм, он должен сам ей сказать. Да и телеграмму может прочесть кто угодно: сотрудники почты, почтальон – и через полчаса весь район узнает. Лена будет страдать.

И вдруг он поймал себя на мысли, что на самом деле ему не жаль Лену и что в сердце, где, как он думал, жила любовь к Лене, на самом деле всегда было пусто. Он не был потрясен этим открытием, он всего лишь удивился: почему дошло до свадьбы? Почему он хотел жениться и быть рядом в горе и в радости с нелюбимой? Ради денег, как это делали знакомые парни, женясь на дочках состоятельных папиков? Нет! Так ради чего? Ответ был прост, и он был поражен его простотой: Лена никогда не предаст, будет рядом и в горе, и в радости, а больше ничто не имеет значения. И любовь тоже не важна?

Любовь… Теплая, нежная, пушистая, солнечная, искрящаяся, пробуждающая утром прикосновением любимых рук и самым прекрасным голосом во вселенной. Неужели она не важна?

– Я люблю тебя, – сказал он и вдруг осознал, что все еще сидит в душной телефонной кабинке.

Он побежал к Насте, чтобы все ей рассказать, потому что сейчас нет ничего важнее их любви. Она все поймет. Раздумывая, с чего начать, он шел мимо магазинчиков, киосков и вдруг услышал знакомый аромат.

Это были розы. А над бутонами торчала голова усатого продавца в кепке «аэродром».

– Сматри, дарагой, выбирай! Тебе для кого? Для любимай?

Дима кивнул и показал на розу «Анастасия».

– Хароший выбор! Хочешь, чтоб любила вечно? Маладэц!

– Мне большой букет. – Дима достал из кармана купюры.

Причмокивая и кудахча, продавец собрал в один букет семнадцать роз – сегодня семнадцатое июня, четвертый из самых счастливых дней в его жизни…

«Волга» остановилась у черного входа в первый корпус. В сопровождении шофера Лена по боковой лестнице поднялась на второй этаж. Антонина Денисовна ждала ее в коридоре, возле одноместного номера. Комендант открыла дверь номера, как только Лена показалась в конце коридора.

– Здравствуйте, – уже в номере сказала Антонина Денисовна. – Извините, но остался только этот. Понимаю, места мало, но, к сожалению, ничего другого предложить не могу.

– Досадно, – довольно резко произнесла Лена и, не поворачиваясь к шоферу: – Пожалуйста, поставьте сумку на стол.

– Просьба вашего отца выполнена – о вашем приезде никто не знает, – сказала дежурная, когда шофер ушел.

– А что Тарас Игоревич? Он сейчас в номере? – спросила Лена, морщась и принюхиваясь – пахло дешевыми духами.

– Да, в номере, он спит.

– Спит? – Лена приподняла бровь.

– Он болен, у него пищевое отравление. У него был врач.

– Пищевое отравление? – Лена выпучила глаза. – Где же он отравился? В санатории?

– В нашей столовой отравиться невозможно, – с вызовом ответила комендант.

Лена подошла к окну, отодвинула штору и открыла дверь на балкон. Вышла, осмотрелась и вернулась обратно.

– А что его друг, Дмитрий Семенович, он тоже отравился?

– Нет, Дмитрий Семенович совершенно здоров. – Комендант сделала короткую паузу. – Вы будете завтракать в номере?

Лена посмотрела на часы – начало одиннадцатого. Комендант действовала ей на нервы. Впрочем, сейчас ее все раздражало. Где же они ужинали? В ресторане? С девками?

– Вы не успеваете. – Настойчивый голос коменданта оторвал ее от размышлений.

– Не успеваю? Куда?

– На завтрак. Поэтому надо срочно сделать заказ. Или вы все же пойдете в столовую? Тогда я должна немедленно позвонить туда.

– Нет, я не пойду в столовую. – Она стала к коменданту спиной.

– В таком случае приятного отдыха.

Комендант ушла, тихо прикрыв за собой дверь.

Лена тяжело опустилась в кресло. Что дальше?

Она привезла с собой парик – можно надеть его и тайно проследить за Димой, но эту ребяческую мысль она отбросила еще в самолете. Нет, она не спала всю ночь и преодолела почти тысячу километров не для того, чтобы изображать из себя Шерлока Холмса, а для того, чтобы взять Диму под пожизненный контроль. Она прижала пальцы к вискам и закрыла глаза. Посидела так несколько минут, потом глубоко вдохнула, выдохнула и поднялась на ноги.

«Итак, Тарас отравился в ресторане, – размышляла она, расстегивая сумку. – С кем они там были? С местными? С отдыхающими? Значит, существует женщина, которая ужинала с Димой, а может, и не только ужинала». Лена сжала кулаки и вышла на балкон – по тропинке к беседке направлялась парочка, и за версту видно было, что они не муж и жена.

– Сучка! – прошипела Лена в спину женщине.

Права была бабушка: большинство женщин проститутки по своей природе, и изменить их не может ни воспитание, ни образование, а уж жены и дочери номенклатурных работников… Санаторий ими просто кишит! А если в таком месте наткнешься на простушку из народа, то будь уверен, она попала сюда не за трудовые заслуги.

Лена приняла ванну, заказала обед в номер и снова вышла на балкон. Теперь надо успокоиться и как ни в чем не бывало появиться перед Димой. Главное – не выглядеть по уши влюбленной дурой. У нее подготовлена легенда, что ее срочно послали в командировку, в одесский горком. Она распаковала сумку, набитую одеждой, выбрала облегающие джинсы с широким кожаным поясом, туфли на шпильке в цвет пояса, золотистую – писк моды – трикотажную кофточку с короткими рукавами и глубоким декольте и белую кожаную сумку-мешок, привезенную папой из заграницы.

И принялась за макияж.

Дима постучал в дверь и спрятал розы за спину. Белая филенчатая дверь со следами многократной замены замков скрипнула и отворилась. На пороге стояла Аня.

– Привет. Я к Насте… – Дима с нетерпением заглянул в номер через плечо девушки.

– Она еще не вернулась с процедур.

– Я могу войти?

Аня посторонилась и впустила его. Номер был маленький и казенный – ни намека на уют: марселевые покрывала на кроватях, на прямоугольном столе обычная белая простыня с крупным чернильным штампом, прикроватные тумбочки окрашены белой масляной краской. Особенно уродовали комнату слишком короткие тюлевые гардины – обе не доставали до пола сантиметров на сорок, открывая взору крашенную-перекрашенную чугунную батарею. Платяного шкафа не было. Наверняка его роль выполняли две фанерные дверцы с оконными защелками и металлическими ручками, замазанными белой краской.