Бумажные розы - Патриция Райс Страница 38

Но Эви не могла идти быстро. Ей приходилось одной рукой придерживать юбки, другой цепляться за перила и осторожно выискивать в темноте каждую следующую ступеньку, скользкую от дождя. «Неужели это я выхожу сейчас из борделя, куда заглянула, чтобы справиться о том, как мне избавиться от моего ребенка?»

Сент-Луис, воспитательница и благополучная безмятежная жизнь канули в безвозвратное прошлое. Время мечтаний закончилось и теперь уже не вернется никогда.

Но она понимала, что падет еще ниже, если не пойдет на аборт. У нее не было средств на содержание ребенка. Она не сможет сделать для него даже того, что сделала для нее самой ее мать. Она не сможет заплатить людям, чтобы те спрятали ее незаконнорожденного малыша и дали ему достойное воспитание. У Эви просто не оставалось выбора.

Неожиданно, когда она была уже в самом низу лестницы, из темноты, словно призрак, выплыл знакомый силуэт… Этот человек схватил Эви за плечи и укрыл от дождя под своим длинным плащом.

— Какого черта вы тут делаете?! — рявкнул Тайлер, торопливо уводя Эви прочь от звуков играющего пианино, взрывов мужского хохота и знойного голоса поющей женщины, доносившихся из освещенного салуна.

— Не ваше дело, — с трудом разжав судорожно стиснутые зубы, пробормотала Эви.

Она потратила все физические и душевные силы на переговоры со Старр, и теперь ей казалось, что она умирает. Коленки дрожали, и с этим ничего нельзя было поделать. Она была почти благодарна Тайлеру за то, что он поддерживал ее Почти. Эви молила про себя Бога о том, чтобы этот мужчина замолчал и ушел. Ведь это все из-за него. Она видеть его не могла, и ей было неприятно, что он обнимал ее сейчас за талию. Ее мутило от жара, который исходил от него.

Словно почувствовав, что она может лишиться чувств, Тайлер толкнул ее к ближайшему крыльцу, закрыл собой от дождя и прислонил к стене. Было темно, и он мог различить лишь ее смертельную бледность. Он давно уже не видел ее так близко и успел позабыть о том, какая она хрупкая. Она не простила его и все так же ненавидела, но, с другой стороны, это была все та же милая маленькая лгунья, которой удалось разбудить в нем дремавшего зверя…

— Не могу взять в толк, что вы там делали, мисс Пейтон? Отвечайте! — Внешней грубостью Тайлер пытался заглушить голос сердца. На самом деле он не хотел знать, что она там делала, но неумолимая интуиция подсказывала ему единственный вариант ответа. Ему захотелось схватить ее за плечи и как следует встряхнуть.

Она качнула головой:

— Уходите Это не ваше дело. Идите к Старр. Я не сомневаюсь, что она вас ждет не дождется. Вы же не хотите ее огорчить, не правда ли?

Перспектива словесной дуэли заставила Эви собраться с мыслями, но ей все равно было худо.

— Старр ждет любого, кто способен ей заплатить. Не будем сейчас этого касаться. Вы сами мне скажете, что там делали, или предоставите мне право строить догадки?

— Думайте что хотите, только оставьте меня в покое, мистер Монтейн. Иначе я закричу и скажу, что вы приставали ко мне.

Эви усилием воли расправила плечи и выпрямилась, опираясь о стену. Колени все еще дрожали, но она уже не обращала на это внимания. Появление Тайлера Монтейна обозначило перед ней новую проблему.

— Попробуйте, мисс Пейтон. Представляю, что будут думать люди, когда увидят учительницу в таком месте и в такой час! Итак, продолжим. Поскольку мне точно известно, что вы ходили сюда не затем, чтобы торговать своим фарфоровым телом, остается только…

Губы Тайлера скривились в усмешке, исполненной почти такой же враждебности, с какой смотрела на него Эви. Девушка попыталась оттолкнуть его от себя, уперевшись руками ему в грудь, но Тайлер не сдвинулся с места. От него исходил такой жар, что она отдернула руку, словно обжегшись. Но он тут же поймал ее и вновь прижал к своей груди.

— Если я ошибся и вы действительно решили заняться проституцией, простите мне мою недогадливость. Я готов заплатить большие деньги за то, чтобы вновь оказаться с вами в одной постели. Вы даже представить себе не можете, сколько раз я корил себя за тот упущенный шанс! Какой я был болван, что даже не насладился всласть тем, что вы положили к моим ногам! Сколько раз перед моим мысленным взором вставал ваш образ… Боже, я держал в руках такое сокровище и отшвырнул его от себя! — Тайлер стиснул ей руку, пытаясь поймать ее взгляд, но Эви стояла, опустив голову. От сделанного признания ему не стало легче, но в следующее мгновение он вдруг настолько остро почувствовал беззащитность девушки, что голос его дрогнул. — Я понимаю, что извинениями делу не поможешь. Что случилось, Эви, скажите мне.

— А случилось то, что я на свою беду связалась с вами! Убирайтесь прочь, Тайлер Монтейн! Вы сломали мне жизнь! Я больше не хочу вас видеть!

Он услышал, как она глотает слезы, и внезапно понял, что произошло. С подобной ситуацией Тайлер уже сталкивался однажды, правда, тогда он был гораздо моложе. Ему показалось, словно чья-то сильная и липкая рука сжала его сердце. Он притянул к себе Эви и крепко обнял ее. Она пыталась вырваться, но безуспешно.

— Ты беременна и ходила к Старр просить, чтобы она помогла тебе избавиться от ребенка, — проговорил Тайлер так уверенно, словно присутствовал при том разговоре. Он чувствовал, что она может сейчас опять соврать, но на этот раз не собирался выслушивать ложь. Он убьет ее, если она попытается сказать неправду.

— Что вы несете! — рыдая, вскричала она, отчаянно пытаясь высвободиться из его рук. — Отпустите! Меня Дэниел ждет!

— Может, пойдем спросим саму Старр, а? Тайлер выпустил ее из своих объятий, но в душе у него бушевала ярость.

Эви попыталась убежать от него, но он вновь пригвоздил ее к стене, и тогда она обратила на него взгляд, исполненный ненависти:

— Идите! Спрашивайте! Мне все равно. Вам меня не остановить, мистер Монтейн! Вы не имеете на меня никаких прав!

Тайлеру показалось, будто его ударили кулаком в солнечное сплетение. Боль была такая, что он едва не согнулся пополам. Но тут он вспомнил о том, что Эви талантливая актриса, схватил ее за плечи и сильно встряхнул:

— Скажи только: да или нет? Ты носишь моего ребенка?

Ей захотелось плюнуть ему в лицо. Она пожалела, что не видит его глаз, ибо в этом случае выцарапала бы их. Но под его широкополой шляпой угадывалась лишь неясная тень. Его руки больно сжимали ее плечи, и ей хотелось, чтобы и он испытал боль.

— Я собираюсь избавиться от вашего ребенка, и вам меня не остановить!

Руки его неожиданно разжались, и он весь как будто сгорбился. Только по-прежнему продолжал искать ее взгляд.

— Ты сделаешь это? Ты убьешь невинного младенца?

Лучше бы он ударил ее, чем сказал это. Голос его, исполненный боли, проник в самое ее сердце. Эви торопливо окружила себя защитной стеной гнева, хоть понимала, что стена эта уже дала брешь.

— Так будет лучше для него. Мне хорошо известно, что такое быть незаконнорожденным.