Лесная земляника - Сандра Мэй Страница 38

Там работали крепкие орешки, и потому Комиссия продержалась аж до трех часов пополудни, после чего Джон и Майра получили на руки свидетельство о том, что Шейн Тренч, как фактически воспитанный Майрой Тренч младенец, чьи биологические родители неизвестны, может являться ее приемным сыном в связи с достижением Майрой Тренч совершеннолетия и вступлением в брак с… смотри выше. Затем Комиссия придирчиво изучила рекомендации Джона Фарлоу, подписанные графом Сазерлендом, герцогиней Мальборо и сэром Перси Гуггенхаймом и, скрепя сердце, признала вопрос об установлении отцовства решенным в связи с полным согласием сторон.

Последним пунктом повестки того суматошного дня значилось сложение Джоном Фарлоу полномочий президента и директора банка, но решение этого вопроса сэр Перси взял на себя полностью, в качестве свадебного подарка молодым.

Таким образом, к восьми часам вечера Джон Фарлоу оказался женатым молодым отцом и эсквайром — то есть владельцем собственного поместья, не отягощенным никакими иными занятиями, кроме как заботой о собственной семье и собственной земле.

Сэр Перси горделиво выпрямился и подмигнул Кларенсу Финли.

— Я всегда говорил, мой юный друг, что для финансиста Джонни недостаточно очерствел душой. Вот брал бы пример с нас с Тревисом…

Пахло весной, молодой травой, влажной землей, повсюду горели огни, взрывались петарды, сверкали фейерверки, и только два человека удрали с веселого праздника, не в силах больше сдерживаться.

Джон Фарлоу легко приподнял свою молодую жену и поставил ее на невысокий пенек, торчавший среди можжевеловых кустов. Наклонился и осторожно поцеловал округлившийся животик, потом коснулся губами нежных рук — и тогда Майра рассмеялась и обвила руками его шею.

Джону больше незачем было клясться в вечной любви — она горела на губах Майры его поцелуями.

Майре нечего было больше бояться одиночества — потому что рядом с ней отныне и навсегда был ее муж.

И где-то там, за деревьями, на лужайке перед новым старым домом звонко смеялся их старший сын, обнимая за лохматую шею огромного черного пса, одуревшего от радости.

Нос Байкера отлично ВИДЕЛ в эту ночь, как выглядит настоящее счастье.

КОНЕЦ