Найти тебя - Санта Монтефиоре Страница 38

Она пристально смотрела в даль океана, туда, где касающееся воды облако и туман смешались со слегка колеблющимися волнами и мелкими брызгами. Пара чаек кружила на ветру, как планеры.

— Не думаю, что я когда-либо снова полюблю море, — тихо произнесла она, — я всегда буду помнить, что оно забрало моего отца и принесло нам столько горя. Чем скорее я вернусь в Лондон, тем лучше.

— К чему такая спешка? Гарри не надо возвращаться в школу до девятого сентября.

— Да потому что я больше не могу находиться здесь.

Обе сестры не проронили ни слова. Они тоже в скором времени собирались возвратиться в Лондон: Мелисса — для того чтобы с новым рвением взяться за поиски мужа, а Лотти — к своему возлюбленному Фрэнсису и к насущному вопросу о принятии окончательного и бесповоротного решения, которое больше нельзя было откладывать в долгий ящик. Сейчас она даже не могла об этом думать.

— Бедный Гарри, — вздохнув, сказала Лотти. — Как страшно так рано потерять отца.

— Мальчику просто необходимо, чтобы рядом с ним всегда находился мужчина как пример для него, — согласилась Мелисса.

— Да, наш папочка преподнес ему прекрасный урок, — с издевкой произнесла Селестрия, побрызгав на себя духами перед тем, как спрятать их в несессер. Комната наполнилась ароматом колокольчиков, но тут осенний ветер ворвался через открытое окно. — Все кончилось, — произнесла она, и ее голос приобрел резкий и неистовый оттенок. — Лето, наше детство, Корнуолл — все перевернулось с ног на голову. Я хочу внимательно исследовать папины вещи, вот почему я уезжаю. Мне не терпится выяснить, что еще он скрывал от нас, где пропадал в течение последних двух лет якобы по делам. Я больше не уверена, что знаю его. — Она положила свой несессер на одежду, которая беспорядочной грудой лежала в ее чемодане. — А теперь, Лотти, садись сверху, а Мелисса и я попробуем застегнуть его. Чертов чемодан, он недостаточно вместителен.

Задача оказалась невыполнимой. Селестрия привезла с собой слишком много одежды, большую часть которой она так и не надела. В итоге она решила оставить все свои пляжные вещи в шкафу.

— Там, куда я еду, они не понадобятся, — угрюмо произнесла она, глядя на Мелиссу, которой наконец удалось закрыть чемодан.

Когда она вошла в холл, перед ней стоял Соумз, держа серебряный поднос, на котором лежало много писем.

— Мисс Селестрия, — сказал он, посмотрев вниз на чемодан, который она тащила за собой. — Позвольте Уоррену понести его, на вид он тяжелый.

— Он действительно тяжелый. Но только от печали, Соумз.

— Да, вы правы. — Он кашлянул. — У меня для вас около дюжины писем.

— Неужели? Вероятно, во всех сказано, каким чудесным человеком был мой отец.

— И это чистая правда, — согласился Соумз, который был о мистере Монтегю высокого мнения.

Она фыркнула и взяла письма.

— Ты не мог бы узнать расписание поездов до Лондона? Я сегодня вечером уезжаю.

— Так быстро?

— Не волнуйся, Соумз, я оставляю маму с тобой. — Селестрия засмеялась, но Соумзу это совсем не показалось смешным.

Джулия сидела в гостиной, покуривая сигарету и просматривая старые фотоальбомы, Пенелопа здесь же решала кроссворд, а Уилфрид, Сэм и Гарри тихонько собирали мозаику, которую Арчи специально разложил для них на своем карточном столе, обитом сверху бархатной тканью. На эту идиллию было приятно смотреть, и, если бы не трагедия, которая омрачала каждую минуту приятного времяпрепровождения, Селестрия получила бы истинное наслаждение, созерцая эту сцену семейной гармонии. Арчи, Мильтон и Дэвид пошли поиграть в сквош с друзьями, которые жили на другом конце Пендрифта, а малыш Баунси под присмотром Нэнни пил чай в детской. Памела лежала в кровати с Пучи, который, к ее огромному облегчению, уже стал есть, понемногу откусывая печенье.

— Я сегодня вечером еду в Лондон в спальном вагоне, — объявила Селестрия, входя в комнату. — Я получила кучу писем, — добавила она. — Полагаю, не каждый день чей-то отец кончает жизнь самоубийством.

Джулия оторвалась от детских фотографий Монти.

— Сегодня?

— Да.

— Одна?

— Да.

— А это разумно? — Она взглянула на Пенелопу, которая полностью сосредоточилась на разгадывании кроссворда. — Пенелопа, как ты думаешь, разумно ли отпускать Селестрию одну в Лондон?

Пенелопа взглянула поверх своих очков.

— Мы уезжаем на следующей неделе. Почему бы тебе немного не подождать, тогда мы могли бы поехать все вместе?

— Я не могу ждать, — сказала Селестрия, падая в кресло. Она начала бегло просматривать письма, как будто тасуя колоду карт. — Думаете, мне следует их распечатать сейчас и пусть они меня заставят плакать?

— Что говорит твоя мама? — настаивала Джулия.

— О чем? — Селестрия выбрала одно, написанное красивейшим почерком, и распечатала конверт. Оно было от миссис Уилмотт.

— О твоем решении поехать одной в Лондон?

— Я ей еще не сказала. Кроме того, думаю, что маме все равно. Она заботится только о себе. Я вообще не могу себе представить, чтобы она в ближайшее время чем-нибудь еще стала заниматься, кроме как лежать на кровати.

— Разве она хоть сколько-нибудь не нуждается в тебе? — спросила Пенелопа, неожиданно начиная проявлять интерес.

— Я так не думаю. У нее ведь есть эта ужасная собака, не так ли? Он уже стал, между прочим, есть. Просто подумала, что вам будет приятно об этом узнать.

Джулия заметила, насколько гневной была Селестрия, и это ей совсем не шло. Она хотела, чтобы Арчи оказался в этот момент рядом и поддержал ее. В любом случае, что же девушка будет делать в Лондоне совершенно одна? И разве хватит у нее средств, чтобы покорить Бонд-стрит?

— Послушайте, я знаю, что вы все думаете обо мне. Что я не в своем уме. Вообще-то вы правы. У меня действительно не все в порядке. Я морально опустошена и шокирована. Папа нас всех страшно подвел. Мы не можем по-человечески его похоронить, потому что тело так и не найдено. Мы даже не можем утверждать, что он умер, до тех пор пока какой-нибудь чертов суд не выдаст нам свидетельство о его смерти, не говоря уже о том, что он нас оставил ни с чем. Не могу понять, почему он не застрелился или не сделал что-нибудь в этом роде. Тогда бы у нас было тело, чтобы его по-человечески похоронить. Да, я зла и расстроена. И разве желание находиться дома не выглядит вполне естественным? Дедушка позаботится о нас, у него полным-полно денег, а если нужда заставит, я буду жить с ним в Нью-Йорке. Он ведь практически заменил мне отца в мои счастливейшие годы детства. — Она лишь передернула плечами, когда Джулия и Пенелопа пристально посмотрели на нее.

Джулия была слишком потрясена, чтобы что-то сказать в ответ на эту тираду, но Пенелопа отложила в сторону ручку, ее подбородок взметнулся вверх, она медленно и демонстративно набрала воздуха в легкие, затем сняла очки и сложила их на коленях.