Мое прекрасное искупление - Джейми Макгвайр Страница 38

Я всегда твердо верила, что нельзя любить двоих одновременно. Если Томас все еще любит Камиллу, что это значит для меня?

В моей голове раздался назойливый сигнал, словно от сирены, такой громкий, что я едва могла думать. Нужно немедленно пресечь чувства к Томасу – агенту Мэддоксу, моему боссу. Я взглянула на диван и поморщилась при мысли, что однажды буду молить Томаса о взаимности, заявлюсь к нему пьяная и вся в соплях, а потом вырублюсь у него в гостиной, как Джексон.

– Если не возражаешь, я посплю на полу. Диван не кажется мне слишком удобным.

– Тэйлор сказал то же самое, – усмехнулся Томас. – Можешь спать в кровати.

– Учитывая все произошедшее, это не слишком хорошая мысль, – процитировала я его самого.

– Что будешь делать, когда мы отправимся на остров Сент-Томас?

– Тогда настанет твой черед спать на полу, – нарочито безразлично ответила я.

Томас ушел в спальню, а потом вернулся с подушкой и туго скрученным спальным мешком.

Я внимательно посмотрела на его добычу:

– Держишь это на случай гостей?

– На случай похода. Никогда не пробовала?

– С тех пор как изобрели водопровод, нет.

– Кровать в твоем распоряжении. – Томас проигнорировал мое язвительное замечание. – Я только этим вечером сменил белье.

– Спасибо. – Я прошла мимо него. – Прости, что мы тебя разбудили.

– Я не спал. Признаюсь, меня поразило, что в твоей гостиной кричал мужчина.

– Приношу извинения.

Томас отмахнулся, а потом прошел к выключателю.

– Прекрати за него извиняться. Я выскочил из своей квартиры, не успев подумать.

– Спасибо. – Я положила ладонь на дверную ручку. – Спи. Не хочу, чтобы ты злился на меня, если не сможешь сосредоточиться во время своего совещания.

– Есть только одна причина, по которой я не смогу сосредоточиться во время совещания, и это вовсе не сон.

– Просвети меня.

– Мы почти все выходные проведем вместе, и мне придется уговорить брата на то, что мне не по душе. Воскресенье – очень важный день, Лииз, а единственное, что хоть как-то отвлекает меня, – это ты.

Мои щеки вспыхнули. Хорошо еще, что свет был довольно тусклым.

– Постараюсь не отвлекать тебя.

– Боюсь, это не в твоих силах, как не в моих – не думать о тебе.

– Теперь я понимаю, почему ты говорил, что нам не стоит дружить.

Томас кивнул:

– Я сказал это три недели назад. Ситуация изменилась.

– Не очень-то заметно.

– Теперь мы больше чем друзья, и ты это знаешь.

Я посмотрела на фотографию Томаса и Камиллы, а потом указала в ее сторону:

– Она – вот что меня пугает, ведь она никуда не исчезнет.

Томас подошел к снимку и опустил его на стол изображением вниз:

– Это всего лишь фотография.

Слова, которые я хотела произнести, застряли у меня в горле.

Томас сделал шаг ко мне. Я оттолкнулась от двери и выставила перед собой руку:

– Нам нужно выполнить задание. Давай сосредоточимся на этом.

– Спокойной ночи, – с нескрываемым разочарованием проговорил он.

Томас бросил на мой стол большую стопку бумаг, на его скулах заходили желваки. Он стал мерить шагами комнату, раздраженно пыхтя.

– Что это такое?

– Прочти, – чуть ли не прорычал он.

Как только я открыла папку, в кабинет ворвалась Вэл и резко остановилась между дверью и Томасом.

– Я только что узнала.

Нахмурившись, я пробежала взглядом по странице:

– Офис генерального инспектора?

– Черт! – сказала Вэл. – Вот черт!

Заголовок гласил: «Отчет о контроле и мерах ФБР по отношению к агенту Аристотелю Гроуву».

Я взглянула на Томаса:

– Что ты сделал?

– Гроув внизу. – Вэл закрыла дверь и подошла к моему столу. – Его арестуют сегодня?

– Возможно. – Томас все еще кипел от злости.

– Я думала, ты обо всем позаботился. – Я закрыла папку и отодвинула от себя.

– Позаботился? – повторил Томас, и его брови взметнулись.

– Я же говорила тебе, – подавшись вперед, тихо начала я, – что Гроув снабжает вас неверной информацией. Ты слишком уж затянул с этим.

– Я собирал против него улики. Отчасти поэтому я вызвал тебя сюда. Вэл тоже работала по этому вопросу.

Я взглянула на подругу, которая так пялилась на папку, будто та горела.

Вэл закусила губу:

– Мне не обязательно знать японский, чтобы понять: он несет пургу. Стой! Так ты тот самый лингвист, которого он привлек?

Я кивнула.

Томас ткнул в нее пальцем:

– Но это конфиденциальная информация, Тейбер.

Вэл тоже кивнула, однако, видимо, ей не понравилось, что она не смогла вытянуть из меня этого.

Внутрь залетел Сойер, поправляя на ходу галстук. За его спиной захлопнулась дверь.

– Я пришел, как только услышал. Что я могу сделать?

Вэл пожала плечами:

– То, что у тебя лучше всего получается.

– Серьезно? – Сойер казался разочарованным. – Опять? Из всех моих объектов он самый нелюбимый. Знаешь ведь, если пройтись по спальне Гроува с ультрафиолетом, то там каждый дюйм будет светиться.

Вэл с отвращением прикрыла рот.

Я поднялась, упираясь кулаками в стол:

– Может, кто-нибудь потрудится объяснить, о чем вы, черт побери, говорите?

– Нужно быть предельно осторожными, – сказал Томас. – Трэвис может оказаться в беде, если здесь все пройдет не так гладко.

Помрачнев, Вэл опустилась в кресло и заговорила:

– Когда Мэддокс перевелся в главный офис в Вашингтоне, еще до получения должности ПООСа, он нашел зацепку по одному головорезу Бенни, которую предоставил агент из отдела по азиатской преступной деятельности.

Я недоверчиво посмотрела на Томаса:

– Ты нашел зацепку по главарю итальянской мафии Вегаса через вашингтонский отдел по азиатской преступной деятельности?

Томас пожал плечами:

– Можно назвать это везением, но как только дело оказалось у меня на столе, я работал круглыми сутками. Нет ни одного отпечатка или задолженности, которую бы я не проверил.

Вэл нетерпеливо вздохнула:

– Можешь назвать это невезением. Головорез был совсем юнцом. Его имя Дэвид Кенджи. Как-то ночью в Вегасе Трэвис избил его до потери сознания, пытаясь защитить Эбби.