Любовники и лжецы - Бренда Джойс Страница 38

– Когда ты вернешься? – простодушно спросила Мэри.

– Хочешь еще, а? – Явно довольный, Эйб подошел ближе, чтобы приласкать ее груди.

Мэри охватило невероятно острое желание.

– Я хочу увидеться с тобой, как только в следующий раз появлюсь в городе. Дай мне номер твоего телефона.

Мэри продиктовала ему номер. Видит Бог, она мечтала снова встретиться с ним.

– У тебя лучшие в мире сиськи. – Эйб нехотя оторвался от ее груди.

– Эйб, подожди! А как насчет Белинды?

– В этом положись на меня. – Он сверкнул белозубой улыбкой, подмигнул Мэри и ушел.

Месть. Секс. Эйб Глассман. Господи, как ей хорошо!

Вчера все его мысли были заняты только Белиндой.

Сегодня он без конца думал о Мэри.

Где она, черт возьми, шлялась всю ночь?

Убить ее мало.

В два часа ночи Винс позвонил Бет. Та понятия не имела, где Мэри, но сразу встревожилась. Винс выпытал у нее все, что ей было известно. Вчера Мэри отправилась в Лос-Анджелес, чтобы встретиться с Эйбом Глассманом. При мысли об этом Винс пришел в ужас. Она совсем спятила!

Бет сказала, что Мэри хотела упросить Эйба уговорить Белинду оставить Винса в покое.

Винс пришел в ярость. Никому не удастся заставить его держаться подальше от женщины, которую он любит, даже Эйбу Глассману.

Нет, Мэри действительно убить мало.

В отличие от Бет Винс был почти уверен, что с Мэри ничего не случилось. Наверное, напилась в каком-нибудь баре и отключилась. Но если она отключилась после того, как развлекалась с каким-нибудь парнем, он из нее душу вытрясет!

Винс не хотел анализировать овладевшее им чувство, но это было не что иное, как ревность.

Днем на работе он хватил молотком по большому пальцу. При других обстоятельствах Винс посмеялся бы над собой. Но сейчас ему было не до смеха. Он помчался домой – насколько позволяла скорость транспортного потока, составлявшая не более пяти миль в час. Мэри дома не было.

Винс ходил из угла в угол и ругался. Он в ярости стукнул кулаком по стене. Было больно, но он не обратил на это внимания.

Потом Винс услышал звук ее «фольксвагена».

Он встретил ее на пороге.

– Где, черт возьми, ты была?

В руках у Мэри был пакет с продуктами, и она улыбалась.

– Ходила в магазин. Умираю с голоду.

Винс выхватил пакет у нее из рук и швырнул на кушетку.

– Где ты шлялась всю ночь, Мэри?

– Не твое дело, Винс, – нежным голоском ответила она.

Он изо всех сил сжал кулаки, чтобы не ударить ее, хотя понимал, что имеет на это полное право, поскольку она сознательно провоцирует его. Собрав рассыпавшиеся продукты, Мэри понесла их на кухню.

– Я хочу знать, где ты провела ночь. – Винс последовал за ней.

Мэри повернулась к нему:

– А тебе что за дело, любовничек? У тебя есть твоя мисс Богачка.

– Ты моя жена, – отрезал Винс.

– А ты мой муж. – Она встряхнула густой гривой каштановых волос.

Винс схватил ее за плечи, и Мэри поморщилась.

– Ты с кем-нибудь переспала прошлой ночью? Отвечай! – Он был в бешенстве. Винс никогда еще не был так зол, но и с такой проблемой ему никогда еще не приходилось сталкиваться: ведь его жена, возможно, обманывала его!

– Нет, – быстро ответила Мэри. – Я люблю тебя, Винс, и буду ждать твоего возвращения, когда эта сучка тебя бросит – а она тебя бросит, вот увидишь.

Что-то непривычное в ее глазах мешало ему поверить ей. Взяв в ладони лицо Мэри, он поцеловал ее со злостью, крепко, до боли. Потом, одной рукой обхватив жену за талию, другой грубо схватил за грудь. Она ответила на его поцелуй.

Толкнув Мэри на пол в кухне, Винс расстегнул ее джинсы. Она побледнела – то ли от удивления, то ли от страха. Ему было все равно. Сильно возбужденный, Винс чувствовал себя в полной готовности утвердить свою власть над ней. Содрав с жены джинсы, он коленом раздвинул ее ноги, схватил за ягодицы и одним рывком вошел в нее.

Это походило на спаривание животных, и все закончилось очень быстро.

Мэри, поднявшись с пола, спокойно начала готовить ужин.

Душ был очень горячий и принес желанное облегчение ее усталому телу. «Слава Богу, – думала Белинда, выключая краны, – слава Богу, что рыженькая вовремя прервала нас».

Белинда начала яростно растирать тело полотенцем. Она уже знала, что эта женщина – менеджер Форда и его личная ассистентка (похоже, в Голливуде каждый имеет ассистентку?). То, что она не была ни подружкой, ни последней любовницей Форда, порадовало ее. Очень. Хотя только полный идиот не заметил бы, что Мелоди относится к своему боссу покровительственно, по-хозяйски и ревниво. «Наверное, Форд постоянно нуждается во внимании такого рода», – решила Белинда.

«Почему вы решили, что я болезненно самолюбив?» – вспомнила она его слова.

Белинда улыбнулась, надевая шелковые шорты и маечку – и то и другое черного цвета с отделкой из белого кружева.

Она чуть не совершила серьезную ошибку. Серьезную, если не фатальную. Спать с Фордом во время съемок, когда в его власти обеспечить ей успех или сломать ее карьеру? Она еще не лишилась рассудка. Ишь, что он себе позволяет! Приказывает явиться в его фургончик, чтобы, видите ли, обсудить какой-то диалог! Форд сделал это с единственной целью – залезть к ней в трусики! Белинда ни минуты не сомневалась в этом.

Как ни минуты не сомневалась в том, что если хочет до конца принимать участие в съемках фильма, то должна держаться подальше от Форда.

По возможности дальше.

«Какой бы притягательной силой ни обладал этот мужчина для тебя и для миллиона других женщин. Включая твою мать», – сказала себе Белинда, расчесывая влажные волосы.

Ну что ж, до того как они разъедутся на рождественские каникулы, осталось продержаться всего тринадцать дней, а когда они соберутся снова, звезды с ними уже не будет. Как ни странно, Белинде было трудно представить себе съемочную площадку без него – такого яркого, властного. Выпадали довольно продолжительные периоды, когда Форд не говорил ни слова, а потом – р-раз! – словно опускался топор. Освещение никуда не годится. Камера не под тем углом. Мизансцена расписана неправильно. Тот-то и тот должен двигаться не вправо, а влево. Когда говорил Король, все замолкали и только слушали. Потом Масционе вносил изменения.

Справедливости ради Белинда признала, что сегодня Форд всего дважды выступил в роли диктатора – и, похоже, в обоих случаях знал, что говорит. И все же было ясно: все, включая Масционе, ходили перед ним на задних лапках. Все, кроме нее.