Пари, или не будите Лихо - Яна Лари Страница 39

Глава 35

Только без паники

Лихо

Решение обриться на лысо, и тем самым аннулировать пари, постучалось мне в голову стихийно и не потребовало долгих раздумий. Идея отдать не совсем чистую победу другу крутилась уже давно, а тут ещё планеты сошлись удачнее некуда. Я умываю руки. Беда таки подвёл меня под монастырь, пусть торжествует умник. Он-то верил, что делает благое дело, а по сути накинул такого головняка, какого мне и в страшном сне не снилось.

Выйдя от Стёпы, любезно согласившегося пройтись по моей шевелюре машинкой для стрижки волос, достаю из кармана вязаную шапку. Череп с непривычки подмерзает, но думаю ненадолго. Загородом, куда нас сегодня отправил Арман будет жарко – нужно прижать двух упёртых баранов, передумавших продавать ему соседний гараж. Да я и сам от злости полыхаю синим пламенем. Пусть теперь Верка хоть слово вякнет, что я с ней ради глупого пари. Я с ней, потому что, когда мы не вместе в лёгких будто заканчивается кислород.

Зависимость – вот, что меня душит. Зависимость от её голоса, от цветочного запаха, от мурашек по коже под нежными пальцами и ещё чего-то светлого до жжения меж рёбер, когда Вера льнёт во сне к моей груди, такая вся неземная, ранимая, что хочется из кожи вон лезть, чтобы ей было комфортно. Баловать хочется, и стыдно, что вместо беззаботной жизни приходится заставлять её тупо выживать рядом с собой.

Ничего. Всё будет, нужно только потерпеть.

Паршивое настроение внезапно рождает гаденький порыв лишить Беду сладости рассветного сна, также как он лишил меня беспечной жизни. Друг, конечно, косвенно помог мне встретить Веру, но желание насолить сейчас перевешивает благодарность. Вытащив из кармана мобильный, встаю за угол Степашкиной многоэтажки, где не так сильно дует ветер, и открываю список контактов. Нажав кнопку вызова, просовываю телефон под край шапки и премерзко ухмыляюсь в предвкушении утреннего блока отборного мата.

– О, привет папашка, – на удивление оперативно реагирует Беда.

Я чуть не прокусываю фильтр сигареты. Адекватность друга и раньше вызывала сомнения, но с таким размахом он отжигает впервые. Нашёл чем шутить.

– Это что за стрёмные оговорки? – непонимающе усмехаюсь, потирая слезящиеся от попавшего дыма глаза.

– А ты не в курсе? – с какой-то нехорошей растерянностью уточняет друг, разом преображаясь из сонного недоумка в матёрого психолога. – Так, только без паники. И не вздумай сорваться к ней на работу. Сначала остынь и хорошенько взвесь...

– Я бы сейчас твой мозг в ладони взвесил. Что ты несёшь?

– Добро и радость, – ехидно напевает он, но сразу же переходит на серьёзный тон. – Не перебивай. Если ты не в теме, то плохи, братец, ваши дела. Короче, я тут краем уха слышал Леркин телефонный разговор, она поздравляла Веру с тем, что девять разных тестов на беременность не станут врать.

– И-склю-че-но, – чеканю по слогам, мысленно скармливая Беде его же бестолковые длинные уши. – Это точно была не Вера. Мы предохраняемся.

– Видимо хреново, – не унимается он, и я добавляю к ушам ещё и болтливый язык.

– Угомонись, Петросян, – нервно затягиваюсь никотином, жестом показывая водителю тормознувшей неподалёку девятки, чтобы подождал. – Любая из наших однокурсниц могла от кого-нибудь залететь, причём тут я?

– Не замечал, чтобы Лера общалась с твоими однодневками, а там ещё что-то говорилось про паршивый характер Лиховского. Похоже, попал ты конкретно, дружище. Вера элементарно боится признаться.

Да нет, не может быть. Или да?..

– Звиздец! – вздрагиваю всем телом, под действием такого потрясения, что пустой желудок начинает печь, будто я только что проглотил сигарету, и сразу сводит холодом, как если б запил её из ближайшей лужи.

Новый год.

Сарай.

Я был сильно пьян и взвинчен настолько, что в первый раз на своей памяти не вспомнил про защиту...

– Твою же мать...

– О, душ освободился. Мне пора. Держись там, – друг замолкает на мгновение и тихо добавляет: – Поздравляю, папаша.

Мы всегда понимали друг друга с полуслова, вот и сейчас Беданов с выводом не ошибся. Но чёрт возьми! Я даже не в силах разобрать что сейчас чувствую.

– Созвонимся, – глухо отзываюсь, стараясь дышать глубже, чтобы не сопеть, как взмыленный конь.

Дома должен остаться Ромкин манеж, ходунки, какие-то пелёнки. Я... я даже не знаю что ещё нужно... Рассматриваю осоловевшим взглядом свои руки, пытаясь представить, что держу в них маленького человечка. Нет, не так. Не просто человечка, а собственного ребёнка. По идее я должен чувствовать восторг, плакать от умиления или что-то вроде того, но проекция сбоит ещё на этапе "представить". Не получается хоть тресни. Вместо умиротворённого малыша с упаковки детского питания перед глазами полчища невидимых микробов, кишащих на моих ладонях. Они мне кажутся слишком грязными, чтобы принять такую важную ношу.

А куда его привести? В общаге шумно, дома всего одна спальня, мама спит на раскладном кресле в гостиной, у Веры нашему ребёнку вряд ли будут рады. Моё присутствие там, как красная тряпка в руках тореадора. И расписаться хорошо бы в срочном порядке, на кольца золотые налички поднять. Если пару минут назад деньги были просто нужны, то сейчас они нужны позарез. И я вообще не представляю, где столько достать. Можно продать комнату... нет, так тоже не катит.

Вера наверняка мечтала о свадьбе с белым платьем и прочей брачной атрибутикой. Чёрт побери, мы оба много о чём мечтали! Времени впереди вагон, чего бы не помечтать? А жизнь просто взяла и без предупреждения шваркнула мордой об асфальт.

Смотрю в серое небо и хочется заорать. В этот момент я себя ненавижу. И она меня, скорее всего, тоже ненавидит, иначе рассказала бы. Ещё нагрубил с утра пораньше. Сейчас эта мысль застаёт меня врасплох, сжимая нутро до отчётливой боли. От неверия, от страха, от собственной дурости. Ей же психовать нельзя.

– Лихо, ты едешь или как? – бьёт по ушам окрик Кирюхи-Кирпича.

Сдавленно чертыхнувшись, растираю лицо ладонью, пытаясь привести себя в чувство, потому что приоритеты начинают стремительно путаться в голове, разрывая череп адским гвалтом. Ехать нужно без вариантов. Расправлюсь с делами пока Вера в школе, заодно спущу пар, потом серьёзно поговорим. Возможно, придётся пожертвовать некоторыми принципами и пойти на хитрость. Тут проблема даже не в том, что неохота кормить её байками. Загвоздка в том, что если Вера меня раскусит, ей это может очень не понравится. Разберёмся. Сейчас важнее, чтобы она втихаря не избавилась...

Да нет, моя женщина никогда так не поступит. А я за своё порву любого.

Могло быть и хуже

Я всегда была невероятно наивной. Поскольку вера в справедливость вросла в меня сотнями прочитанных сказок, я искренне считала, что месть удел слабых и каждому в итоге воздастся по делам его. Ох, уж эти сказочники... как же я была неправа! Вот Дронов читать не любил. Он вообще равнодушен ко всему кроме собственного отражения в зеркале, поэтому возмездия не боится и муками совести себя, по всей видимости, не обременяет.