Возьми мою любовь - Дженис Грей Страница 39

Узнав, что Майк продает свой любимый «Романи», ялик, в котором они оба провели столько счастливых часов, Пета поняла — она лишилась последнего, что связывало ее с детством. У нее защипало глаза от подступающих слез. Но она попрощалась с такой веселой улыбкой, что Маргарет совершенно успокоилась. Холли сказала ей, что у Петы из-за Майка разбито сердце… Господи, что за ерунду придумал этот ребенок! Ей давно пора научиться не давать воли своему изобретательному воображению!

В начале сентября Ричард Мэйн уехал в Швейцарию, и почти сразу после этого Майк переехал в Лондон. Пета встретилась с ним лишь однажды до отъезда. Но он был с родственниками, и им не удалось поговорить. Но она и не хотела. Майк все еще страдал от уязвленной гордости, и сейчас им нечего было сказать друг другу.

Потом для Петы наступили дни одиночества. В Грейлингс приехала миссис Моррисон, заменившая Лориол, и профессор Девлин, обнаружив, к своему восторгу, что она отличная секретарша, с головой ушел в работу. В помощи Петы больше не нуждались, а поскольку сезон близился к концу, оказалось, что даже в школе плавания под парусами все труднее найти себе занятие на целый день. В конце сентября Марджори с неохотой сообщила, что они закрываются и в ее услугах больше нет нужды.

— Мне очень жаль. Но нам и так нелегко избегать убытков.

— Все в порядке. Я знала, когда поступала на работу, что это только на сезон, — заверила ее Пета.

— Что собираешься делать? — Марджори все еще выглядела взволнованной — она и ее муж любили Пету и хотели, чтобы девушка нашла себе подходящее занятие и была счастлива.

— Что-нибудь найду. — Пета уверенно улыбалась, но в действительности чувствовала полное безразличие к своему будущему. Опекун настойчиво рекомендовал курсы секретарей. И хотя ее до сих пор не привлекала такая перспектива, она иногда склонялась к мнению, что это совсем неплохо.

Энн с надеждой предложила курсы домоводства.

— Знаешь, дорогая, это может очень пригодиться, — задумчиво произнесла она.

— Хочешь сказать, ты собираешься бросить свое занятие и предоставить мне присматривать за Грейлингсом? — рассмеялась Пета.

— Ну, дорогая, когда ты выйдешь замуж…

Милая старая глупая Энн, грустно подумала девушка. Даже она все поняла. Пета больше не печалилась из-за внезапного отъезда Майка и перестала каждый раз спрашивать почтальона, нет ли от него весточки. Она написала Ричарду Мэйну. Среди всего прочего упомянула, что скоро останется без работы и у нее нет планов на будущее. Ответ пришел быстро. Но от Селии, а не от художника.

«Если ты не решила окончательно, чем будешь заниматься, почему бы тебе не приехать и не пожить у нас, пока все обдумаешь? Знаешь, если бы это помогло тебе ощутить, что ты независима, я бы предложила помочь мне с детьми. Я до сих пор так и не сумела найти для них подходящую няню. А видеть тебя с ними была бы просто счастлива. Пожалуйста, приезжай, Пета! Мы будем очень рады. Думаю, что и тебе самой понравится у нас. Мы вполне счастливая семья, если не считать случаев, когда мальчики словно с цепи срываются, а это, к счастью, происходит не слишком часто! Здесь изумительное место. Боюсь, мы не можем предложить тебе плавать под парусами, но можно будет много кататься на лыжах и на коньках, и отец не сомневается в том, что у тебя бы прекрасно получилось и то и другое!»

Пета знала, что многие с радостью ухватились бы за такое приглашение. Вечером девушка долго бродила одна. И решилась. Ей были дороги и эти места. Но она потеряла любимую работу, друга и мужчину, которого любила. Больше ее ничто и никто не держало здесь. Кроме разве что Энн. Но даже эта добрая женщина не станет сильно скучать по ней, раз профессор и миссис Моррисон останутся в Грейлингсе на всю зиму.

Вернувшись домой, Пета объявила, что все тщательно обдумала и решила принять предложение Селии. Профессор пришел в восторг — как неутомимый путешественник, он считал, что поездка за границу прекрасно развивает, — а Энн не была эгоисткой, чтобы почувствовать облегчение. Ее тревожило грустное выражение в глазах Петы. Как и все, она думала, что девушка тоскует по Майку, и надеялась, что несколько месяцев в Швейцарии не только заставят ее забыть парня, но и станут началом новой жизни.

У Петы не было таких надежд, но даже она пришла в волнение, когда впервые увидела эффектный швейцарский пейзаж. Девушка привыкла к равнинам, привыкла видеть в основном мельницы, камыши и зеркальную поверхность медленных рек. Когда Пета приехала в Люцерн, ее ошеломила красота окружающей природы. Ослепительно белые горы на фоне невероятно синих небес. Темные леса и ярко-зеленые луга на склонах холмов, огромные озера…

Селия и ее муж, приятный мужчина, чьи спокойные манеры резко отличались от бьющей через край жизнерадостности жены, встречали Пету в Люцерне.

— О, Пета, как я рада тебя видеть! Я очень довольна, что ты приехала! — Селия, стройная и очень привлекательная в легком шерстяном костюме и щегольской шляпке, поздоровалась так тепло, что застенчивость Петы тут же исчезла. — Это Луи, наверное, ты догадалась. Отец совершенно здоров. Ему гораздо лучше, и он с нетерпением ждет встречи с тобой. Он приехал бы с нами, но машина Луи в ремонте, и мы думали, что, если у тебя много багажа, в моей маленькой машине будет тесновато.

— Нет, багажа немного. Всего два чемодана, — ответила Пета, смеясь.

Она не смогла позволить себе много новой одежды, но перед самым отъездом из Норфолка опекун удивил ее, подарив чек на такую большую сумму, что Пета едва не пришла в смущение.

— Я хочу сделать тебе приятное. Тебе незачем нуждаться в деньгах, — резко возразил он в ответ на слова благодарности.

Оба сознавали, что стали лучше понимать друг друга, хотя ни он, ни она не знали точно, как это произошло.

До роскошного шале Монтелей на берегу красивого озера оставалось недалеко. Это было, как писала Селия, «изумительное место», хотя Луи с улыбкой подчеркнул, что Пета на самом деле приехала в неподходящее время года.

— О, но Швейцария прекрасна всегда, — возразила Селия. Она посмотрела на Пету: — Отец отлично проводит время. Он пишет действительно хорошие вещи. Сделал замечательные портреты мальчиков. Хотя одному Богу известно, как он сумел их заставить посидеть спокойно больше пяти секунд! И еще великолепных пейзажей прибавилось. Я ему сказала, что скоро наберется достаточно картин, чтобы устроить выставку!

Увидев Ричарда за мольбертом, Пета поняла, что Селия не преувеличивала. Художник и вправду выглядел бодро. Его походка стала легче, а глаза смотрели ясно и весело.

— Ты видишь перед собой счастливого человека, — сказал он, улыбаясь. — А ты, моя дорогая? Дай взглянуть на тебя. — Он взял ее за плечи и повернул лицом к свету. Его взгляд внезапно стал внимательным.

Пета храбро взглянула ему в глаза.

— Гм… — Если Ричард и не остался доволен тем, что увидел, он этого не показал. Только весело сделал комплимент: — Я вижу, ты стала модной дамой. Тоже очень мило… но что случилось со старой одеждой? Надеюсь, ты ее не выбросила?