Ложь во имя любви - Джоанна Лэнгтон Страница 4

Алекс продолжала который раз повторять про себя: «Самый добрый человек на земле…», стараясь унять разыгравшиеся нервы. Если бы он только захотел выслушать ее, она могла бы привести много доводов в свою пользу. Она ходила из угла в угол, судорожно сжимая руки, сцепленные в замок. Боже, хоть бы он выслушал меня! Затем ей в голову вдруг пришла мысль, что если ее заранее предупредили о том, что в доме не должно быть посторонних, это значит, что кто-то ведет постоянное наблюдение за домом. От этой неприятной мысли все внутри Алекс похолодело. Она заметно дрожала. Ее внутренний голос тут же своевременно подсказал, что ей не нравился ни один из знакомых Сандры, которых она когда-либо видела. Это тип запросто может оказаться какой-нибудь гнусной личностью или даже преступником.

Неожиданно резко зазвонил звонок. Затаив дыхание, Алекс поспешила к двери. Стоило ей только приоткрыть дверь, как в комнату ворвались трое смуглых, коротко стриженных мужчин, фигурами напоминающих танки. Не обращая на девушку никакого внимания, они обошли все комнаты квартиры, видимо проверяя, есть ли в доме кто-нибудь еще. Алекс заметалась по комнате, как затравленный зверек. Бросившись к кроватке Патрика, она встала над ним, готовая загрызть каждого, кто посмеет к нему приблизиться.

Ее реакция, похоже, никак не повлияла на поведение этих людей. После того как они осмотрели все комнаты, а также ванную и туалет, один из здоровяков вышел, а двое остальных передислоцировалась в гостиную, все еще делая вид, что Алекс не существует. Дрожа как осиновый лист, Алекс стояла посреди детской, сложив руки на груди. Входная дверь осталась настежь открытой, и в полной тишине было слышно, что вверх медленно поднимается лифт. Алекс застывшим взглядом смотрела прямо перед собой, с ужасом сознавая свою беспомощность. Она услышала шаги, мужские голоса, негромко переговаривающиеся на каком-то иностранном языке… В полутьме коридора обозначился силуэт мужчины.

Алекс сразу же поняла, что слова «самый добрый человек на свете» не могли относиться к нему. Он вовсе не выглядел добрым. Его лицо было сурово и непреклонно. Но в то же время Алекс смотрела на мужчину не отрываясь, потому что при всей жесткости, отражающейся на его лице, он был удивительно красив, особенно поражало его лицо с темными глазами, затененными длинными ресницами, с благородным носом и изящно очерченным ртом.

Девушка была совершенно ошеломлена, так как ожидала, что он будет гораздо старше. Она представляла его каким-нибудь богатеньким пузатым старикашкой, нефтяным магнатом, любителем прогулок на яхте в окружении легкомысленных красоток.

А он был высок и сухощав и производил впечатление человека, который имеет обыкновение охотиться на акул перед завтраком, пробегать пару миль перед обедом, весь день руководить обширнейшей финансовой империей, а в завершение дня прихватить с собой в постель какую-нибудь красотку и довести ее до изнеможения. Последняя мысль ввела ее в смятение, и она покраснела до корней волос.

– Вы мисс Александра Вилсон? – потребовал ответа мужчина, бегло окидывая ее взглядом больших темных глаз.

Этот вопрос странно подействовал на Алекс. Она затаила дыхание, затем медленно кивнула, не отрывая глаз от его иссиня-черных коротко остриженных волос, точеного лица, покрытого бронзовым загаром, его изысканно надменного носа и чувственного рта. Он был так хорош собой, что от него невозможно было отвести глаза, нет ничего удивительного в том, что Сандра мгновенно влюбилась в него. Где бы ни появлялся молодой нефтяной магнат, женщины прекращали разговоры и с вожделением оглядывали его с головы до ног. Чему тут удивляться? В свои тридцать лет Костос Сикельянос являл собой образец уверенности в себе, процветания и мужской силы в сочетании с блестящим умом. Темноглазый брюнет, он был высок ростом и двигался со сдержанной грацией атлета – он действительно занимался спортом, если позволяло время.

– Я жду ответа. Говорите, – произнес он командным тоном, не терпящим возражений.

Алекс с трудом осмелилась открыть рот, так как была здорово напугана. Было видно, что этот человек привык к беспрекословному повиновению.

– Да, я – Александра Вилсон, как и… – Она хотела сказать: как и моя покойная сестра…

Но он тут же прервал ее:

– Когда я захочу, чтобы вы высказались по какому-либо поводу, я сообщу вам об этом.

Он произносил слова слегка нараспев, тем временем цепким взглядом продолжая осматривать ее напряженную фигуру, при этом его выразительный рот презрительно скривился.

– Я, Костос Сикельянос, представляю здесь интересы своего брата Георгоса и являюсь дядей и ближайшим родственником по отцовской линии вашего сына Патрика.

Казалось, что земной шар замедлил свое вращение. Алекс с трудом понимала значение услышанных слов, хотя они и были сказаны по-английски.

– Почему это вы решили предстать передо мной в таком затрапезном виде? Вы думаете, что при помощи этого уродливого камуфляжа вам удастся произвести на меня впечатление заботливой и ответственной матери? Я не хотел бы обидеть вас своей откровенностью, но я в курсе того, что за образ жизни вы ведете, и понимаю, что ваша внешность в данный момент – лишь притворство с целью создать о себе ложное представление.

В голове Алекс вдруг мелькнула мысль, что он, видимо, не знает, что Сандра погибла, и поэтому принимает ее, Алекс, за кузину. Однако какой он все-таки жестокий и бестактный! При его словах «уродливый камуфляж» Алекс почувствовала гнев и боль. Она прекрасно осознавала, что вовсе не красотка, но для нее было неприятно узнать, что обычный костюм и очки могут сделать ее такой некрасивой.

Ее гость, однако же, выглядел как каменный истукан, уверенный в себе, лишенный каких-либо эмоций и не желающий знать ничего о чувствах других людей. Можно поспорить, он наверняка не может пройти мимо зеркала, не полюбовавшись на свое великолепное отражение. Какое ему дело – Сандра она или нет? Не станет она ничего ему объяснять. Наплел ей всякую ерунду по телефону о необходимости инкогнито, а сам оказался вовсе не отцом Патрика.

– Ваш брат… – проговорила Алекс ледяным тоном, выпрямляясь во весь свой рост, а он был целых 162 сантиметра, и стараясь прямо держать спину. – Я буду разговаривать только с вашим братом, отцом Патрика.

– Георгос умер от инфаркта месяц назад.

Алекс нахмурилась при этом известии.

– После смерти брата на мне лежит ответственность за воспитание мальчика, и именно мне предстоит позаботиться о предоставлении ему соответствующего ухода и заботы, чего он лишен в вашем доме, как мы могли убедиться.

Сделав это замечание, смысл которого еще не вполне дошел до сознания Алекс, он подошел к кроватке, где сладко спал маленький Патрик. Окинув мальчика непроницаемым взглядом, он заметил:

– Что-то он маловат для своего возраста, а ведь наш род всегда отличался высоким ростом.

– Что вы имели в виду, сказав, что на вас лежит ответственность за Патрика? – тихо спросила Алекс, при этом ее желудок вел себя так, будто она попала в эпицентр шторма.