Отзвуки эха - Даниэла Стил Страница 4

Молодой человек долго задумчиво смотрел на нее, безнадежно затерявшись в голубых глазах, чуть более темных, чем его собственные. Какой поразительный контраст темных волос и белоснежной кожи! Сейчас девушка походила на удивительно изящный портрет.

— Как было бы чудесно, если бы все разногласия между народами разрешались так легко! Просто люди сели бы на скамью и мирно поговорили, любуясь озером. Можно было бы все спокойно обсудить и прийти к соглашению, и тогда молодые люди не погибали бы на поле битвы, — вздохнул он.

Девушка свела брови, вспомнив о братьях. Они ведь тоже могли погибнуть каждую минуту.

— Вы правы. Но мой старший брат считает, что скоро все закончится.

— Жаль, что не могу с ним согласиться, — вежливо проговорил молодой человек. — Но боюсь, когда оружие попадает в руки мужчин, они так легко с ним не расстаются. Думаю, это может тянуться годами.

— Надеюсь, вы ошибаетесь, — выдохнула Беата.

— Я тоже от души на это надеюсь, — кивнул ее собеседник и, густо покраснев, смущенно добавил:

— Я невероятно невоспитан и совершенно забываю о правилах приличия. Я Антуан де Валлеран.

Он встал, поклонился и снова сел.

— А я Беата Витгенштейн.

— Как получилось, что вы так хорошо говорите по-французски? — спросил он. — Ваш французский почти безупречен. Ни малейшего акцента. Мало того, у вас парижский выговор.

Он никогда бы не посчитал ее немкой! Антуан с первого взгляда был очарован этой девушкой, но, даже услышав ее имя, не придал этому никакого значения. В отличие от большинства людей его круга, да и общества в целом, подобные вещи были ему безразличны. Антуан никогда о них не задумывался и сейчас видел перед собой только прекрасную, образованную молодую женщину.

— Я учила французский в школе, — объяснила Беата.

— И наверняка не только в школе, а если и так, значит, вы очень способный человек. Я учил в школе английский, по крайней мере так считалось, и все же не знаю ни одного слова. А мой немецкий — просто кошмар.

У меня, как почти у всех французов, нет способностей к языкам. Знаем только свой, а на большее нас не хватает. Мы просто полагаем, что весь мир обязан знать французский, чтобы говорить с нами. Какая удача, что вы говорите на моем языке! И на английском тоже?

Антуан подозревал, что и английским дело не ограничилось. Хотя они не знакомы и с первого взгляда видно, как застенчива девушка, все же держится она на удивление непринужденно и, похоже, действительно неглупа.

Сама Беата втайне поражалась своему поведению. Ей так хорошо с ним, словно они знакомы сто лет! Она редко чувствовала себя в полной безопасности с совершенно посторонними людьми.

— Я говорю по-английски, — призналась она, — хотя не так хорошо, как по-французски.

— Вы еще не окончили школу? Тридцатидвухлетнему Антуану она казалась совсем юной. Он был на двенадцать лет старше Беаты.

— Нет, я уже окончила, — смущенно ответила она. — Но много читаю и хотела поступать в университет, только отец не позволил.

— Но почему? — удивился Антуан. — А, понял. Он считает, что вам следует выйти замуж и воспитывать детей. Женщине образование ни к чему. Я прав?

— Да, абсолютно, — улыбнулась Беата.

— А вы не хотите выходить замуж, — продолжал Антуан, все больше напоминая ей Ульма. В его присутствии Беата чувствовала себя как в компании старого друга, с которым можно быть совершенно откровенной. И это она, обычно так стесняющаяся мужчин!

— Я не хочу выходить замуж без любви, — просто ответила она, и Антуан согласно кивнул.

— Звучит разумно. А ваши родители? Как они относятся к этой идее?

— Пока не знаю. Их брак устраивали семьи, и они считают, что это единственно правильный путь. Мама и папа хотят, чтобы мои братья поскорее женились.

— А сколько лет вашим братьям?

— Двадцать три и двадцать семь. Старший очень серьезный, младший — полегкомысленнее и немного разболтан, — ответила она, сдержанно улыбаясь Антуану.

— Совсем как мой брат и я.

— А сколько ему?

— На пять лет младше меня. Ему двадцать семь, как вашему старшему брату, а я — тридцатидвухлетний старичок. Родители уже потеряли надежду на мою женитьбу.

До этого момента сам он тоже не особенно думал об этом.

— А какой вы?

Антуан непонимающе уставился на девушку, не сразу сообразив, о чем она спрашивает.

— Ах да. В нашей семье буян и забияка — именно он. А я скучный и правильный, — начал он и тут же осекся. — Простите, это не намек на то, что ваш брат скучный и правильный. Просто серьезный, полагаю. Я всегда выполнял свой долг в отличие от брата. Он слишком занят развлечениями, чтобы думать о долге. Хотя, возможно, он прав. Но я гораздо спокойнее.

— И вы не женаты? — поинтересовалась Беата, думая о том, насколько странна эта случайная встреча. Они задавали друг другу вопросы, на которые никогда не осмелились бы в бальном зале или на званом ужине. Но здесь, сидя на скамейке, глядя на озеро, она почему-то сочла себя вправе спрашивать о чем угодно. Ей все было интересно. Несмотря на поразительную внешность, в Антуане чувствовалось нечто крайне порядочное, честное и чистое. Конечно, внешность может быть обманчива, и он вполне способен оказаться лживым негодяем, но Беата почему-то была уверена в обратном. Впитывая каждое его слово, она подспудно ощущала, что и он испытывает к ней то же самое.

— Нет, я не женат, — весело подтвердил он. — Разок-другой подумывал было, но всегда что-то останавливало, несмотря на упорные настояния родных: старший сын, и все такое. Не хочется делать непоправимую ошибку и жениться на совершенно неподходящей женщине. Предпочитаю оставаться холостяком.

— Полностью с вами согласна, — решительно кивнула Беата. Временами она казалась почти ребенком, однако, слушая ее, Антуан понимал, что у этой хрупкой, худенькой девушки успели сложиться вполне определенные жизненные принципы — и насчет замужества, и относительно образования.

— А что бы вы изучали, поступив в университет? — с искренним интересом спросил Антуан.

Беата мечтательно вздохнула.

— Философию. Древних греков. Возможно, религию или философию религии. Однажды я прочла Библию. С начала до конца.

Антуан взглянул на нее с уважением. Редкая драгоценность: сочетание ума, изящества и красоты. И с ней так легко говорить обо всем.

— И что вы о ней думаете? Я читал лишь отдельные главы и отрывки, да и то в основном на свадьбах и похоронах. Большую часть жизни мне приходится проводить в седле или помогать отцу управлять поместьями. У меня бесконечный роман с землей.

Антуану трудно было объяснить, как много значат для него земли и лошади. Это у него в крови.

— Наверное, как почти у всех мужчин, — тихо заметила Беата. — А где поместья вашей семьи?