Опасная связь - Аннабел Брайант Страница 4

– Полагаю, мы должны довольствоваться нашей судьбой, – продолжала Шарлотта с ноткой отчаяния в голосе. – В детстве я представляла иное будущее, но лорд Диринг был весьма великодушен по отношению к моим родным. С моей стороны было бы эгоистично жаловаться, что он не выказывает привязанности ко мне или не относится как-то особенно при том, что спас от бедности моих родителей и трех сестер.

При виде такого смирения Амелия высоко вскинула правую бровь:

– Еще не все потеряно, Шарлотта. Возможно, лорд Диринг тоже пока испытывает некоторые сомнения, и со временем жизнь станет приятнее.

Это предположение было таким же неубедительным, как тень от раскачивавшихся над ними ветвей боярышника. Но Амелия была настолько предана подруге, что заставила себя казаться оптимистично настроенной.

– Он почти не говорит со мной. Временами мне кажется, что я ему даже не нравлюсь.

– А вот это сущий вздор. Ты самое доброе, прелестное и милое создание в мире. Если Диринг не разговаривает с тобой, должно быть, это лишь потому, что он лишается дара речи при виде такой красоты. – Амелия встала и расправила юбки: – Дай ему время. Возможно, мы ожидаем слишком многого и слишком скоро.

Теперь она увлеклась и болтала, как сорока, потому что не могла выдержать самоуничижительные реплики подруги.

Остальное время они разговаривали на общие темы. Положение Шарлотты еще больше убеждало Амелию не спешить с замужеством. К такому делу нужно подходить с осторожностью, хотя Амелия знала, что ради отца следует поторопиться.

Сунув зонтик и шляпку в руки ожидавшего Спенсера, она направилась наверх, не подумав осведомиться, что делает Мэтью. Вероятно, по-прежнему собирает свой пазл.

Десять лет назад, когда Мэтью оправлялся от страшной раны, боясь, что за время выздоровления сын сойдет с ума от скуки и стараясь его развлечь, мать купила ему первый пазл. Пока тело остается в вынужденном бездействии, пусть хоть ум будет чем-то занят, подумала она. Мать не знала, какой пожар разожгла. Теперь Мэтью с головой ушел в это занятие и иногда часами сидел над пазлами, словно от того, сумеет ли он их собрать, зависела его жизнь.

Амелия ворвалась в двойные двери кабинета и даже успела сделать два длинных шага, прежде чем замерла, поняв, что брат в кабинете не один.

Ланден смотрел на величественную красавицу, влетевшую в комнату, подобно королеве, у которой украли корону. Слова застыли на губах, когда их глаза встретились. Его словно молнией ударило, и этот странно знакомый удар отозвался в глубинах души. Он знает таинственную даму?

И все же он мог поклясться, что никогда не встречал ее раньше, иначе наверняка вспомнил бы это несравненное лицо и статную фигуру, не говоря о гриве растрепанных черных локонов, темных и блестящих, как вороново крыло.

Наконец он обрел дар речи, втайне радуясь, что при этом язык не свисает изо рта, как у льстивого пса.

– Прошу прощения. Уиттингем, у вас гостья. Продолжим нашу дискуссию днем.

«Счастливчик! Подумать только, такая красотка настолько часто составляет ему компанию, что о ее приходе даже не докладывают».

Ланден повернулся, чтобы уйти, но реплика друга остановила его на полушаге.

– Вряд ли Амелию можно считать гостьей, – рассмеялся Мэтью. – Не так ли, Смутьянка?

– Не смей меня так называть, – прошептала девушка. В голосе ее слышалось негодование. Слова были предназначены исключительно для брата, хотя ее взгляд не отрывался от лица Ландена. Он отметил морщинку на ее нежном лбу, словно она с трудом пыталась понять происходящее. Оказалось, он хорошо помнил эти блестящие изумрудные глаза.

– Рад встрече, леди Амелия, – сказал он с учтивым поклоном. – Прошло слишком много времени. Я виноват, что вас не узнал. Хотя, если не ошибаюсь, ваши родители настаивали на том, чтобы вы оставались с ними в загородном поместье?

– Это был вопрос выживания, – съязвил Мэтью. – По крайней мере, у деревенского населения оставался некоторый шанс остаться в живых при встрече с ней.

– Ну да, а меня тем временем обрекли на гибель от скуки, – возразила Амелия, глядя на брата с преувеличенным терпением.

Ланден заметил, как быстро обескуражил Мэтью ее остроумный ответ. Он же не мог отвести глаз от полных, чуть припухших губ, подходивших больше куртизанке, чем благородной леди, словно созданных для жарких поцелуев и тихих слов искушения, а не светских бесед в гостиной. Нижняя часть его тела немедленно отозвалась на грешные мысли.

Мэтью, широко улыбаясь, вышел вперед:

– Когда-нибудь острый язык доведет тебя до беды.

Ланден подавил приступ кашля.

«В самом деле».

Он отступил в сторону, чтобы брат с сестрой могли перемолвиться словом, хотя ни один участник разговора не сделал попытки понизить голос.

– Ты не можешь вторгаться в мой кабинет, когда захочешь! Стук в дверь – способ продемонстрировать уважение к хозяину. Не представляю, как найду тебе мужа.

– Эти жалобы я слышу бесконечно. И поскольку ты каждодневно повторяешь одно и то же, можно подумать, что пуля нашла не твою ногу, а голову.

– Ланден, сейчас не время молчать. Выскажись и поддержи меня, – потребовал Мэтью, взмахнув рукой в сторону друга. – Амелия, ты помнишь Скарсдейла? Всего секунду назад ты его оскорбила своей несдержанностью.

Щеки леди стали алыми от унижения. Но на взгляд Ландена, ничего страшного не произошло. Ее упоминание о ране Мэтью оставалось в границах обычной родственной перепалки. Одолевавшие его эмоции, вечные угрызения совести и сожаления посещали поздней ночью, когда он отчаянно мечтал заснуть. Ланден тут же выбросил из головы ее бойкий ответ.

В отличие от самой леди.

Мельком взглянув на Амелию, он заметил, что ей неловко, и понял: она знала, что брат прав, она слишком равнодушно говорила о его увечье.

Ланден поспешил ее утешить:

– Я не настолько глуп, чтобы принимать чью-то сторону в родственной перебранке.

«Так вот в чем суть брошенного ему вызова! Мегера в лентах и бантах! Мне следовало бы снять комнаты на постоялом дворе».

В комнату с царственным величием вплыла черная кошка. Обошла юбки Амелии и привычно прыгнула на стол рядом с окнами.

– Немедленно убери Пандору, – произнес Мэтью приказным тоном. – Не позволю этому животному уничтожить Южную Америку, которую я только что собрал.

Кошка вызывающе дернула хвостом и улеглась на пазле. Стройное тело растянулось на готовой части. Задние лапы разбрасывали еще не присоединенные кусочки. Ланден с интересом наблюдал за сценой. Глаза кошки были столь же необыкновенными, как у ее хозяйки. Если бы он не видел их вместе, был бы твердо убежден, что Амелия и кошка – одно и то же создание. Нечто вроде подменыша. И кстати, может, Амелия им и была, уж слишком сильно она отличалась от девочки, которую он знал десять лет назад.