Безрассудная любовь - Татьяна Милях Страница 4

Спустя пару дней Томилины добрались до столицы. Денщик, встречая хозяина, то и дело с любопытством поглядывал на молоденькую горничную барышни, но Дуняша, гордо задрав носик, не выказала никакого интереса к мужчине.

 Утром Андрей, озаботившись, где же взять денег, вышел из дома, а Дашенька осталась хозяйничать по дому. Разбирая вещи, она всё вспоминала о злополучном пари, надеясь, что брат послушается голоса разума и отдаст Буйного. Вечером за ужином Андрей старался выглядеть весёлым, но между бровей мужчины то и дело залегала глубокая складка, и сестра заметила в его глазах озабоченность. Ночью Дашенька слышала, как брат намеряет по комнате шаги, и тоже не могла уснуть.

На другой день Томилин предупредил, чтобы к ужину его не ждали, и барышня, оставшись одна, занялась рукоделием. Дуняша, перекидываясь шутками с денщиком, суетилась на кухне, но Дашенька не прислушивалась к разговорам слуг, её не отпускала тревога о брате, и после обеда она окончательно решилась переговорить с князем.

В Петербурге mademoiselleТомилина бывала крайне редко и не знала, где проживает семейство Шелестовых. «Ах, вот если бы Натали вернулась из поместья, – вспомнила о подруге девушка. –Она наверняка бывала в доме князя и могла бы подсказать, как его найти». Натали Воронцова в прошлом сезоне выходила в свет, а потому была более сведуща в столичной жизни. Но подруга оставалась в родовой усадьбе, и Дашенька гадала, как ей быть. Ближе к вечеру девушка стала собираться.

– Куда это вы, барышня? – заволновался денщик, заметив, как сестра хозяина накидывает на плечи бурнус 4.

– Немного прогуляюсь. По магазинчикам пройдусь, – мило улыбнулась она.

– Одна? А как Андрей Павлович разгневается?

– Андрей всё время занят, не могу же я вечно сидеть взаперти? – фыркнула девушка.

– Давайте я вас провожу, –  засуетился слуга.

– Семён, да что со мной может случиться?  Чай не в дремучем лесу! – строго проговорила барышня, направляясь к дверям.

Денщик пожал плечами, но молодой хозяйке противиться не стал.

Покинув дом, Дашенька, опасаясь, как бы бдительный Семён не следил за ней из окна, отошла подальше и остановила пролётку:

– Вы знаете, где находится дом князя Шелестова? – спросила она у извозчика

– А как же, барышня! Кто ж его не знает, –  крякнул возница, и девушка незамедлительно устроилась на скрипучем сиденье.

Через несколько минут экипаж остановился возле величественного особняка, и Дашенька, расплатившись с возницей, направилась к массивным дверям. Остановившись у входа, она с робостью оглядела изображение княжеского герба и закусила губу. Являться девушке в чужой дом, да ещё без приглашения и сопровождения – такое считалась крайне неприлично, но она не видела другого выхода и, набравшись храбрости, постучала. Дверь открыл важный дворецкий и с недоумением оглядел незваную гостью.

– Простите, мне необходимо переговорить с Сергеем Дмитриевичем, – смущённо промямлила Дашенька и заметила, как краешки губ слуги дрогнули, а в его глазах появилась презрительная усмешка. Девушка догадалась, что её приняли за потерявшую стыд поклонницу молодого князя, и поторопилась объяснить. – Я по поводу своего брата, графа Томилина.

Дворецкий ещё раз с подозрением оглядел барышню и проговорил.

– Его сиятельства нет дома.

– А скоро ли будет?

– Не могу сказать. Сергей Дмитриевич, может, и вовсе ночевать не вернётся, – ответил слуга и, заметив понурый вид девушки, сжалился: – Его Сиятельство отбыли в Михайловский театр. Оперу изволят слушать, – проговорил слуга и закрыл дверь.

Немного постояв у входа, Дашенька подумала, что так даже лучше. В доме князя она чувствовала бы себя неловко, а на улице поговорить гораздо проще: ей только нужно дождаться Шелестова у входа в театр. Пролётку девушка брать не стала, а решила прогуляться пешком. «Как раз поспею к завершению спектакля», – прикинула она по времени и, не торопясь, побрела по мостовой.

Дашенька издали увидела императорский театр, словно купающееся в свете фонарей. Новое здание Михайловского гармонично вписывалось в ансамбль площади Искусств и, сияя тысячей огней, напоминало собой волшебную шкатулку. За довольно скромным фасадом скрывался помпезный блеск царства Мельпомены: золото и серебро, бархат и парча, зеркала и хрусталь, живопись и лепнина – всё олицетворяло собой праздник, роскошь и великолепие. С первого дня открытия Михайловский сделался излюбленным местом времяпровождения петербургского общества. Здесь играла преимущественно французская труппа, что и привлекало высший свет.

Оценив архитектуру театра по достоинству, Дашенька остановилась неподалёку от главного входа. Шелестова девушка в лицо не знала, но она рассчитывала узнать князя по его карете. «Наверняка Сергей Дмитриевич прибыл в театр на личном выезде, украшенном фамильным гербом», – рассудила она, с волнением поглядывая на двери театра. Не прошло и четверти часа, как, возвещая об окончании представления, публика, журча гомоном голосов, повалила из здания. Ожидая появления Шелестова, Дашенька внимательно всматривалась в подъезжающие экипажи, но нужный ей так и не появлялся.

Некоторое время площадь напоминала бурлящий водоворот. Господа, раскланиваясь со знакомыми, обменивались впечатлениями о спектакле и, скрываясь за изящными и не очень дверцами карет и пролёток, разъезжались по домам. Громыхая подковами лошадей по мостовой, поток экипажей тоненькими ручейками расползался по улицам дремавшего Петербурга, и постепенно площадь опустела.

С опаской посматривая на угасающие окна театра, Дашенька разволновалась. «Неужели я не заметила выезда Шелестовых?» – подумала она, но тут к главному входу подкатил блистательный экипаж, а в следующую минуту из дверей под руку с шикарно одетой дамой вышел высокий хорошо сложенный господин. Накинутый на широкие плечи тёплый плащ не скрывал щегольски сидящий мундир кавалера. Тёмно-русых волос мужчины явно касались руки самого лучшего парикмахера столицы, а весь вид господина говорил о его достатке и высоком положении. Дашенька, тут же сообразив, что это и есть Шелестов, бросилась к мужчине навстречу.

– Сергей Дмитриевич! Прошу вас! Уделите мне пару минут!

Господин на мгновение остановился и, удивлённо приподняв бровь, окинул девушку придирчивым взглядом. Капюшон простенькой шерстяной накидки, отбрасывая тень, скрывал лицо просительницы.

– Простите, mademoiselle, разве мы с вами знакомы? – равнодушно проговорил он, вновь направляясь к карете.

– Нет, мы не знакомы, – засеменила рядом с мужчиной Дашенька и поспешила представиться: – Я сестра графа Томилина.