Мой принц - Элис Детли Страница 4

– Рада с вами познакомиться, мистер Уинстон, – с подчеркнутой вежливостью сказала Кэтрин и, не дожидаясь ответа, повернулась к отцу. Ей стало неуютно под оценивающим взглядом явно избалованного женским вниманием мужчины. – Приятно убедиться, что мистер Уинстон преуспел в этой жизни, – сказала она отцу. – Но, мне кажется, ты напрасно побеспокоил его. Я сама справлюсь с нашими проблемами. – Сохраняя независимый вид, она вежливо улыбнулась в сторону Уинстона и твердо посмотрела в глаза отцу.

Льюису хорошо был известен упрямый характер дочери. Снисходительная улыбка скользнула по его бледным губам. Однако, когда он заговорил, тон его был серьезным.

– В твоих способностях, Кей, я не сомневаюсь. Но прошу тебя не забывать, что речь идет не только о тебе. Затронуты интересы всех акционеров нашей фирмы. Исправлять положение надо срочно. Решают сейчас даже не дни, а часы. Ты проводишь мистера Уинстона к себе, передашь ему всю документацию и будешь выполнять его распоряжения. Если, конечно, не хочешь, чтобы фирма обанкротилась. – Льюис говорил тихо и спокойно.

Кэтрин обратила внимание на усталое выражение его глаз, и ей стало стыдно за свое поведение.

– Поверь мне, у Оливера солидный опыт в таких делах. Ему доводилось спасать гигантские предприятия. То, что он согласился заняться нашей небольшой фирмой, можно считать личным одолжением с его стороны. – Тон его немного смягчился.

– Не совсем так, – попытался вмешаться в разговор Оливер, который до этого момента хранил молчание и приглядывался к девушке.

Льюис посмотрел на него и покачал головой, дав ему понять, что говорить на эту тему не стоит.

– Идите работать, в вашем распоряжении очень мало времени.

– Хорошо, папа, я сделаю так, как ты считаешь нужным, – смиренно произнесла Кэтрин и торопливо вышла из кабинета отца, не взглянув на Оливера Уинстона.

Ей было досадно, что она почувствовала на себе гипнотическую власть этого мужчины: Даже не глядя на него, она ощущала на себе его взгляд. Сильнее всего Кэтрин поразило, что ее тело повело себя самым непредсказуемым образом. Оно заволновалось под взглядом Оливера! Мало ей того, что придется передать этому «принцу» бразды правления фирмой, так еще и собственное тело вышло из повиновения. Никогда присутствие мужчины не приводило ее в столь глубокое смущение, никогда так сильно не билось сердце. Поклонники Кэтрин частенько говорили, что у нее холодное сердце. Почему же она теряется под взглядом Оливера Уинстона? Когда-то он действительно вызывал у нее интерес. Наверное, это было простое детское любопытство и склонность к фантазиям, но и только. Она давным-давно забыла о его существовании.

Оливер догнал ее в холле. С деловым видом он нес в руке дорогой кожаный портфель, вторую руку он так и не вынул из кармана брюк. По мнению Кэтрин, настоящий джентльмен не стал бы держать руки в карманах.

– Куда мы идем? – недовольным тоном спросил Оливер, когда они стали спускаться по тропинке к оранжерее.

– На фабрику, в мой кабинет. Не стану же я на пальцах объяснять, что произошло! – с оттенком раздражения ответила Кэтрин, искоса поглядывая на него. – Вся необходимая документация собрана у меня на рабочем столе.

Она вела его по той тропе, по которой в детстве бегала подсматривать за ним. Интересно, вспоминает ли Оливер сейчас о тех днях, когда трудился в их поместье разнорабочим? По его невозмутимому лицу было невозможно определить, какие чувства вызывают в нем эти места. Не узнать их он не мог, здесь почти ничего не изменилось. В старой оранжерее только заменили стеклянную крышу, которая была пробита крупным градом лет пять назад. Тогда, к сожалению, погибли некоторые экзотические растения, которые привозил из разных южных стран и начал культивировать в поместье еще прадед Кэтрин, знаменитый путешественник Дориан Норман.

– Это верно, что вы родом из этих мест? – спросила она, остановившись возле оранжереи.

– Верно, – ответил Оливер. Он смотрел на нее прищурившись, словно ждал продолжения.

– А дом, в котором вы жили, еще сохранился?

– Не знаю.

По тому, как он произнес эти два слова, Кэтрин поняла, что вспоминать прошлое Оливер не желает, и пошла дальше.

– С документами я начну работать с завтрашнего дня. Сегодня уже нет времени. Через два часа у меня деловая встреча. – В манере говорить, в интонации, в каждом слове, сказанном Оливером Уинстоном, сквозила высокомерная снисходительность. – В двух словах, мисс Норман, объясните мне, как могла произойти такая крупная растрата? Исповедуйтесь мне, ваш отец ничего не узнает, обещаю.

– Надеюсь, вы не подозреваете, что я обокрала собственную фирму только для того, чтобы встретиться с вами? – язвительно ответила Кэтрин вопросом на вопрос.

– Пока я не знаю всех обстоятельств. Так или иначе, но вы, как президент фирмы, несете личную ответственность за то, что произошло. Разве не вы должны были контролировать работу вашего управляющего?

Кэтрин хотела возмутиться, но честность взяла верх над самолюбием.

– Контролировала. Но, видимо, недостаточно. – Она не стала оправдываться перед Оливером, что из-за обострившейся болезни отца, начиная с прошлого года, стала меньше внимания уделять работе.

– Ладно, завтра я посмотрю, что можно сделать, – сказал Оливер тем же высокомерно-снисходительным тоном. – Но кое-какие шаги вы могли бы и сами предпринять.

– Например? – удивилась Кэтрин.

– Например, продать что-нибудь и возместить украденную сумму.

– Возместить украденную сумму? Но у меня нет таких денег! И что я могу продать? Свои акции? – ядовито поинтересовалась она.

– Зачем акции, если они уже ничего не стоят? В особняке вас окружает столько предметов роскоши: картины, скульптуры. Стоимость даже одного из этих раритетов, я уверен, покроет сумму растраты. Я уж не говорю о вашей лошади, на которой вы объезжаете свое обширное поместье.

Откуда ему известно, что находится в их доме, и о лошади? – удивилась Кэтрин.

– Для справки: большую часть территории нашего обширного поместья занимают оранжерея, теплицы и плантации, где выращивают сырье для производства лечебной косметики, которую выпускает наша фирма. Сама фабрика тоже расположена на территории поместья, – запальчиво сказала Кэтрин. – Не забудьте про отдельный лабораторный корпус. Так что…

– Все это мне известно, – прервал ее Уинстон. – Прежде чем взяться за какое-нибудь дело, я скрупулезно собираю все сведения о владельцах предприятия.

Кэтрин поняла, что напрасно горячится. Предложение Оливера Уинстона показалось ей вполне разумным. Стоило подумать над ним и решить, с чем бы она могла расстаться без особых переживаний.

Оливер Уинстон отбыл из поместья на своей шикарной спортивной машине, и Кэтрин Норман вернулась в дом. Она медленно обошла все комнаты двухэтажного особняка. Здесь в самом деле было много произведений живописи, которые на любом аукционе пошли бы за большие деньги. Но все эти ценности собирались не одним поколением семьи Норман. Они постоянно окружали ее, составляли часть ее мира. Картины Уинслоу Хомера, Харнета и других американских художников, незаконченный рисунок Модильяни. Рядом со старинными картинами нидерландской школы яркими красками выделялись эскиз Джона Констебла к картине «Собор в Солсбери» и небольшая по формату картина Джозефа Тернера. Две последние вещи были приобретены ее дедом. Как она может расстаться с этим наследством? В специальных стеклянных шкафах хранился старинный фарфор английского, немецкого и китайского происхождения. Красивые вещи, но с ними она могла бы расстаться, если, конечно, согласится отец. Кэтрин вернулась в свою комнату, взгляд ее упал на стоявшую в углу скульптуру из белого мрамора – лукавый Купидон работы Торвальдсена. Этого Купидона подарила ей бабушка на день рождения. Кажется, ей тогда исполнилось тринадцать лет. И они с Купидоном были одного роста.