Наследство с условием - Бронуин Джеймсон Страница 4

Томас нетерпеливо тряхнул головой.

— Какими бы ни были его основания, действия за нами.

Энджи молчала, серьезная и задумчивая.

— И что? — гаркнул он.

— Рэйф говорит, ты ни с кем не встречаешься. Томас хорошо знал привычку брата болтать о чужой личной жизни.

— Что, черт возьми, Рэйф может знать об этом?

Первый раз в жизни Энджи отвела глаза в сторону. Он не хочет обсуждать свою личную жизнь ни с ней, ни с Рэйфом, ни с кем другим.

Что еще хуже, теперь он знает, о чем они говорили в его отсутствие.

— Хорошо, у тебя есть план? — спросила она. — Тот, с деньгами, не подойдет.

— Почему?

— Томас, ты действительно хочешь, чтобы у твоего ребенка мать была определенного сорта?

— Какого сорта?

Энджи округлила глаза.

— Того сорта, что берут деньги за определенные услуги.

— Я не имел в виду проститутку.

— Неужели?

Что-то в ее тоне, а может, во вздернутых бровях, расстроило его.

— Есть идеи получше? Женщины не выстраиваются в очередь для зачатия моего ребенка.

— Да посмотри на себя! — Она сузила глаза. — Женщины любят красивых одиноких ковбоев.

— Глупости!

Она нетерпеливо цокнула языком.

— Как-нибудь слетай в город, увидишь, женщины всех возрастов будут оборачиваться тебе вслед. Ты же женская фантазия во плоти.

Фантазия? Но ему-то нужна живая женщина.

— Назови мне хоть одну, — сухо отрезал он, — которая бы захотела от меня ребенка.

Она медленно приблизилась к его лицу.

— Я.

В воздухе повисло тягостное молчание. Она ненормальная?

Определенно.

Иначе быть не могло. Энджи хихикнула.

— Одна претендентка у тебя есть, верно?

Ее сердце сильно билось, кожа горела. Пылкое признание готовилось сорваться с языка.

Томас, я люблю тебя всю свою жизнь. И с тех пор как мне исполнилось тринадцать, я хочу выйти за тебя замуж. А в четырнадцать я уже дала имя нашим будущим детям — троим мальчикам с твоими голубыми глазами.

Впрочем, пусть прошлое останется прошлым. Она пришла сюда спасти свою дружбу.

— Зачем тебе это?

Только бы не рассмеяться, лихорадочно думала девушка.

— Сама не знаю. — Девушка помолчала. — Неужели моя идея настолько плоха?

Энджи чувствовала на себе его изучающий взгляд. Обдумывает, прикидывает? Он и она, кожа к коже, занимаются тем, что требуется для создания детей. Ее сердце подпрыгнуло, к горлу подкатил комок.

— Ты не можешь говорить серьезно, — медленно начал он, — не можешь, и все.

Как ты заблуждаешься, усмехнулась про себя Энджи. Я фантазировала о том, как это будет, с самой первой встречи.

— Вообще-то я думала, — она растягивала слова, — о занятиях любовью, не о производстве детей.

В полночной тишине его вздох казался настоящим взрывом. Он не мог смотреть ей в глаза, подскочил на ноги и принялся расхаживать вдоль каменной стены.

Через минуту он обернулся и изумленно посмотрел на сидящую девушку.

— Энджи, ты же не серьезно… ты… ты…

— Так непривлекательна, что ты не можешь спать со мной ., даже ради Камеруки? — закончила она за него.

— Не нужно говорить за меня. Ты не знаешь моих мыслей, — строго отчитал он ее.

Темнота и расстояние между ними не давали ей прочитать выражение его лица, но Энджи не собиралась сдаваться. Момент истины настал.

— Тогда почему бы тебе не сказать правду? Почему моя идея вызывает у тебя ужас?

— Господи, Энджи, все очень серьезно. Мне нужен ребенок. — Томас двинулся к ней с каменным выражением лица. — Ребенок, чья мать согласится воспитывать его одна.

Энджи уперла руки в бока и прищурилась.

— Ты имеешь в виду, что не хочешь принимать участие в воспитании?

— Именно.

— Но почему? — Она покачала головой и скрестила руки на груди. — Камерука изумительное место для того, чтобы растить ребенка и…

— Не все думают, что оно замечательное.

— Твой отец так думал, раз выбрал его для вас. Полагаешь, он хотел, чтобы ты всего лишь стал «жеребцом-производителем»?

— Мне плевать на то, что он хотел.

— Правда? Тогда ты очень изменился.

— Тебе придется с этим смириться! Некоторое время они молча, с ненавистью взирали друг на друга. И вдруг Энджи осознала, что за его грубостью прячется страх за себя, за братьев, за то, что они не смогут выполнить условия завещания и потеряют все. Этого не должно случиться.

Сердце в ее груди сжалось от сочувствия. Как бы ни изменились он, она и мир вокруг них, одна вещь осталась неизменной.

Она все еще любила этого мужчину так, что могла сдвинуть горы, лишь бы облегчить его страдания.

Слезы выступили у нее на глазах, и она потянулась вперед, чтобы погладить его по щеке. Томас, словно защищаясь, поднял обе руки.

— Забудь, Энджи, забудь о жалости и об этом безумном разговоре!

Ее руки упали вниз. Хорошо, она притворится, нацепит маску безразличия, спрячется за равнодушие. Сейчас ее союзники — сдержанность и самообладание.

— Я постараюсь забыть, — сказала она, медленно отходя в сторону. — Но какова твоя альтернатива? Ты собираешься найти женщину, которая за деньги выносит и родит тебе ребенка. Незащищенный секс с незнакомым партнером — дело рискованное. — Энджи помолчала, затем продолжила:

— Если только речь не идет об искусственном оплодотворении. Женщина сдаст анализы, врачи сделают пробы, и никакой интимности не потребуется. Я так понимаю, в твоей ситуации это единственный выход?

На его щеках заходили желваки, он не хотел ни интимности, ни разговоров о ней. Но он сам во всем виноват, и Энджи, разумеется, права.

— Но тесты и проверки займут много времени, а у тебя его нет. Три месяца на раскачку? — Энджи поморщилась. — Зачать ребенка не всегда удается сразу.

— Почему же? В скотоводстве очень распространен метод искусственного осеменения.

Энджи усмехнулась и пожала плечами.

— Я, конечно, процесс искусственного оплодотворения подробно не исследовала, но кое-что читала. Я пытаюсь помочь тебе найти решение, рассматривая все возможные способы.

— А мое мнение тебя не волнует?

— Ты все равно никогда не слушался моих советов, так с чего вдруг начинать?