Неженка для олигарха - Лилия Тимофеева Страница 4

— Кирилл, ты хочешь сказать, что теперь работаешь?

— Именно так, Настя.

– Замом у своего будущего тестя?!

— Да.

— И твоя заработная плата всего 36 тысяч?

— Все так.

— А это уже не смешная шутка, Захаров! — я называла мужа по фамилии обычно на пределе эмоций. — Ты думаешь, я поверю в такой оклад?

– Ты можешь верить или не верить Настя, но в моих руках сейчас официальный документ, подтверждающий…

— А что с нашим домом, Кир? Ты ведь наверняка сразу после развода со мной и женитьбы на Оленьке в ее избушку в тысячу квадратов переберешься.

— Настя, ты же знаешь, что наш дом — это собственность мамы. Я после свадьбы там жить не буду, поэтому тебе с детьми и пришлось съехать.

— Это что же получается? — выдохнула я. — Твоя мамочка, по-прежнему, будет жить в огромном доме. Ты — почти во дворце. А я с Анькой и Ванькой — ТУТ?! Кирилл, я буду судиться!!!

— Настя, никакой суд ты точно не выиграешь. Все законно. А что касается жилья, то я попытаюсь со временем что-нибудь придумать…

— СО ВРЕМЕНЕМ?! — я смотрела на еще действующего юридически, но фактически уже бывшего мужа во все глаза и молилась: "Господи, дай мне сил не согрешить, не нарушить одну из твоих заповедей!" Да-а, я сейчас про "Не убей ближнего своего!"

— Да, со временем. У меня сейчас совсем нет своих денег, Настя.

— Зато их полно у твоей матери и невесты. Сам ты будешь досыта жрать, вот только Аньке и Ваньке и крошке от сладкой жизни не перепадет. Как так, Кирилл?

Муж нервно глянул на часы, давая понять, что разговор окончен, ему некогда. То, что никакой суд мне не выиграть, я конечно, понимала. Уверена, Несси позаботилась, чтобы в документах не было ни одной юридической прорехи. А Кирилл — тряпка! И в эту минуту он мне стал настолько противен, мерзок, что к горлу подступил ком. Ей Богу, сейчас стошнит! Схватила купюры, что козлина положил на тумбочку, и швырнула ему прямо в рожу:

— Пошел вон отсюда, Захаров. Не нужны нам твои подачки. Но чтобы я тебя никогда в жизни больше не видела!!! Слышишь?!! Никогда!!!!

— Хорошо. Детей привезет Филипп, — ответил Кир и вышел, хлопнув дверью.

Я вошла в зал и посмотрела на подругу.

— Ох, как мне хотелось эту сволочь веником огреть! И прямо по морде холеной, по морде! — заявила Ритка.

— Так чего не огрела?

— Не хочу бомжей в подвалах массажировать!

— При чем тут бомжи? — не поняла я.

— Очень даже причем. Этот великовозрастный мудак побежал бы маменьке жаловаться, а с Несси только чокнутый свяжется. Посмотри, что эти гады с тобой сделали. И ведь управы на них не сыщешь!

— Это так, — вздохнула я. — Моя свекровушка в каждой городской бочке затычка, уважаемый человек. С самим мэром за ручку здоровается, а с его женушкой лобзается. Как жить дальше, понятия не имею. Спасибо тебе, Рит, за помощь.

— Не за что. Только я даже убраться до конца не успею. Дальше сама. Кстати, Настя, соседка права, ты неженка и неумеха. Почему такая? Неужели и, правда, ничего делать никогда не приходилось?

— Почти, — кивнула я.

Конечно, мне приходилось все же в жизни кое-что делать. Например, я сама ополаскивала бокалы из-под шампанского, которое мы выдули втихушку с моей ровесницей, дочерью нашего садовника Милкой, пока моего опекуна дяди Бори не было дома. И одежду в стиральную машину я не раз закидывала. И бутики по ночам делала, когда не спалось. И даже кашицу Ваньке и Антошке готовила, когда у няни поднялась температура, и я боялась, что она заразит моих близняшек.

— Кстати, я ничего не знаю о твоей жизни до замужества. Расскажи! — вдруг попросила Марго.

— Хорошо, — согласилась я. — Сделай мне кофе…

— Че?! — возмутилась подруга. — Сделай мне кофе? Анастасия Павловна, вы меня случайно с Дашкой не перепутали? Сама топай на кухню и делай!

— А…

— Полагаю, тут нет ни кофемашины, ни кофе нормального. Но в моей сумочке имеются пакетики "три в одном" и печенюшки. Айда, почаевничаем. У меня еще немного времени есть.

На кухне имелся обычный электрический чайник, а в шкафу симпатичные чашки.

— Классные сосуды для питья! — похвалила Ритка. — Сделаны еще в СССР, на фарфоровом заводе. Давай, ополаскивай.

Я помыла чашки, мы развели кофе. Я пригубила и в первый момент чуть не выплюнула. Гадость!

— Настя, не выделывайся, обижай меня! Жри че дали!

— Хорошо!

Я мужественно сделала второй глоток, откусила печеньку, и еда не казалась мне уже больше такой невкусной. К тому же я почувствовала, что сильно проголодалась.

— Давай, рассказывай! — Марго сгорала от любопытсва.

— Да ничего особенного в моей жизни не было… — начала я. — Сейчас соображу, с чего начать.

Мысленно унеслась в прошлое. Сколько себя помню, всегда жила в огромном доме. С мамой, папой и… обслуживающим персоналом. Отец обожал своих "девочек". Не раз повторял: "Женщины — это самое прекрасное, что есть на свете. Они просто созданы для созерцания и любви. Женщина ничего не должна делать, ее работа заключается лишь в том, чтобы быть красивой!"

Папа, конечно, не мог сделать счастливыми всех женщин в мире, но жене и дочери он старался создать просто райские условия для жизни. И я только сейчас понимаю, что в итоге оказал мне медвежью услугу! Когда пришла пора идти в первый класс, меня сначала отправили в обычную школу, которая располагалась в нашем поселке. На этом настояла мама:

— Паша, ну что Настя все в четырех стенах, а в обычной школе друзей найдет.

Папа сдался. Мне в школе нравилось. Училась я неплохо. Ребята прозвали меня Принцессой, но не обижали, вскоре я, в самом деле, нашла подруг. Но в учебном заведении всех, даже прекрасных дам, приучали к труду. В классе наводила чистоту уборщица, а в наши обязанности входило убирать территорию. Во время такого мероприятия я сильно порезала руку осколком от бутылки. Хлынула кровь. Рана, конечно, была несмертельной, я больше испугалась, упала в обморок. Школьная медичка прибежала с нашатырем и бинтами. Учительница позвонила родителям. Отец был в этот день дома, родители примчались мгновенно.

— Вы что, заставляете детей быть дворниками? Да я вас…. — отец орал просто дурниной.

Мама была более благоразумно:

— Паша, да ты наше детство вспомни! Мы тоже территорию убирали, и металлолом собирали, и газеты.

— Слышать не хочу про пионерское детство! — еще больше разозлился отец. — Прошли те ужасные времена, Слава Богу!

— А я с радостью их вспоминаю, Паша.

Это был давний спор между моими родителями. Мама с восторгом рассказывала, как она ездила в летний лагерь, пекла картошку на костре, пила газировку "Буратино". Что удивительно, это мама происходила из профессорской семьи, и в доме даже была домработница. А вот папа, напротив, рос только с матерью, которая надрывалась уборщицей сразу в нескольких местах. Возможно, поэтому он теперь хотел сделать жизнь для любимых женщин сказкой.