Покажи мне звёзды - Кира Мон Страница 4

– Лив? Привет. Можешь сейчас говорить?

– Да, конечно.

Этими словами начинается большинство наших разговоров. Можешь говорить? Разумеется. И как у тебя дела? Хорошо, а у тебя? Потом, как правило, следует ее монолог продолжительностью в несколько минут обо всех вещах, нацеленных та то, чтобы работник дипломатической службы не имел ни минуты свободного времени, после чего она спросит меня, как там дедушка, и скажет, что была рада со мной поболтать. Однако в этот раз я нарушаю устоявшийся порядок, пока мама не приступила к заключительной части своего звонка. Ведь то, о чем я сейчас расскажу, должно ее обрадовать.

– Кстати, я провела интервью с Кристиной Аткинс.

– С кем?

– Кристина Аткинс, ну, помнишь ее? Актриса? Которая мне раньше очень нравилась? Из сериала про лошадей? – Когда мама не отвечает, я добавляю: – Сейчас она живет в Санта-Монике и, вообще-то, больше не дает интервью, но со мной поговорила.

– Это очень здорово, Лив, – следует мамин ответ. – Как поживает дедушка?

– Прекрасно поживает. Но ты же понимаешь, что это значит? Это интервью? Это кое-что особенное, никто не ожидал, что именно я…

– Как тебе это удалось?

– Прости?

– Как тебе удалось проникнуть в личное пространство этой актрисы?

– Я не проникала в ее личное пространство. Я просто спросила, не даст ли она мне интервью, и она согласилась. – Молчание на другом конце линии меня нервирует. – Получилось действительно хорошо, очень хорошо. Оно выйдет уже в декабрьском номере, в печатном выпуске, а Бремер даже рассчитывает, что это поднимет продажи издания.

– Бремер?

– Мой главный редактор.

Проходит еще пара секунд, я начинаю надавливать ногтем большого пальца на твердую поверхность Харви.

– Лив, ну что я могу сказать? Естественно, я за тебя рада. – Ее слова пусты и буквально пронизаны пренебрежением, с которым она их выговаривает. – К сожалению, мне надо…

– Благодаря этому я, наконец-то, выберусь из звездных новостей!

– Ты все еще пишешь эти желтые новости? – И вот в ее голос опять вернулось презрение, а я моментально жалею о последнем сказанном предложении.

– Да, но с этим покончено. После публикации интервью мне совершенно точно доверят работать над другими темами.

– Ну, в таком случае, должно же быть что-то хорошее в том, чтобы распахивать перед всем миром личную жизнь актрисы, верно? – язвит мама. – Поздравляю.

Она холодно прощается. Сжав зубы, кладу телефон обратно на письменный стол. Теперь я вновь осознала, почему перестала выпрашивать одобрения у своей матери. Просто это бесполезно.

Без понятия, как долго я пялилась в пустоту, но когда до меня снова доносится музыка вечеринки, я нажимаю кнопку на мониторе компьютера, и он загорается. Теперь я не сдамся, только не теперь. Вместо этого я уже сегодня допишу статью об Аннемари и Саре и завтра презентую ее перед Бремером. Он в нее влюбится. Он обязан. Я могу больше, чем всего лишь сочинять развлекательные сплетни. Интервью с Кристиной – это моя проходная дверь, и я не могу упустить этот шанс. Как только я преодолею следующий этап, еще останется время для каких-нибудь вечеринок.

В шесть пятнадцать звонит будильник. Снаружи еще так темно, что я не стала выключать лампы, которые всегда оставляю включенными по ночам. Чуть погодя в компании с первой кружкой кофе я уже сижу за компьютером, чтобы приступить к ежемесячной колонке для одного аптечного журнала, которую надо сдать до понедельника. Прежде чем начать, я быстро отправила свою статью про Аннемари и Сару Яну Бремеру, затем закрыла электронную почту и создала новый, чисто-белый документ под семьдесят пять или восемьдесят строчек ипохондрического нытья. Воображаемый больной хорошо заходит у читателей аптечного журнала, и пока никто не догадывается, что за личиной Хериберта Балдауфа, который в этом месяце в рекордные сроки выдумывает себе из легкой головной боли опухоль мозга, скрывается двадцатидвухлетняя девушка, думаю, я могу продолжать. Это тоже не та работа, которую я бы любила всей душой. А если точнее, я все еще не уверена, что мне кажется худшим вариантом: ипохондрия или поп-звезды.

Около одиннадцати часов вибрирует мобильный, и, стоит мне увидеть, кто звонит, я радостно его хватаю. Бремер. Если он так быстро перезвонил, очевидно, ему понравилась моя задумка.

– Алло?

– Не могли бы вы срочно приехать в редакцию?

– Сейчас? Конечно, я… а в чем дело?

– Хорошо. До встречи. – С этими словами он кладет трубку.

И что это было? Сбитая с толку, я уставилась на свой телефон. Голос Бремера звучал… рассерженным. Определенно не так, как если бы он хотел похвалить меня за чутье на интересные темы. Может, он, как Дана, считает овец скучными? Но из-за этого он бы не вызывал меня в редакцию. Что, черт побери, стряслось?

С колотящимся сердцем я выключаю компьютер, кладу смартфон в сумку, накидываю плащ и натягиваю на уши шапку. Теперь перчатки – зима еще даже не наступила, но Гамбург уже в середине октября склонился под жутким мокрым снегом – затем захлопываю за собой дверь квартиры и сбегаю вниз по ступенькам.

Может быть, речь об интервью с Кристиной? Бремер с утра перечитал его еще раз, а я что-то упустила?

Как бы я ни ломала себе голову, но в ней не возникает ни одной догадки, что же может быть настолько трагичным, чтобы срочно вызывать меня, а просто не пометить нужный кусок и переслать мне для повторной доработки.

Зайдя в редакцию, ищу глазами Дану, одновременно пытаясь пальцами пригладить растрепавшиеся волосы. Она сидит за тем же рабочим местом, что и вчера, и, поймав мой взгляд, удивленно вскидывает брови. Прежде чем столкнуться с тем, что скажет мне Бремер, я подбегаю к ее столу – возможно, ей известно больше, чем мне.

– А ты что здесь делаешь? – спрашивает Дана. – Я думала, ты не собиралась больше заглядывать на этой неделе.

– Бремер позвонил, – полушепотом объясняю я. – Хотел, чтобы я срочно приехала, притом звучал он почему-то не особенно дружелюбно. – Я неуютно кошусь на дверь в конце просторного офиса, игнорируя несколько направленных в мою сторону взглядов. – У тебя, случайно, нет предположений, чего он хочет?

Дана мотает головой. Теперь она выглядит заинтригованной.

– Еще раз тебя поздравить? За ожидаемый взлет продаж?

– Я же сказала, голос у него был, скорее, недовольный. – Я крепче сжимаю ремешок сумочки на плече. – Ну, что ж, сейчас узнаю.

– Наверняка что-нибудь безобидное.

Нервно ответив на ее улыбку, я пересекаю офис, чтобы постучать в дверь кабинета Бремера.

– Да? – Ян Бремер поднимает взгляд, когда я просовываю голову в дверь кабинета, и откидывается в своем массивном черном кресле. – Ну, вы все-таки поспешили.