Любовь и корица - Кейт Харт Страница 4

– Что? – весело улыбнулась я. – Она же пустоголовая девица, а ты постоянно смотришь на нее таким обожаемым взглядом, что меня наизнанку выворачивает.

– У нее просто такой стиль. Внешность, порой, никак не связана с внутренним миром. И умственными способностями.

– Мери, Холли Спайс и ей подобные, учатся здесь только потому что их родители спонсируют большинство школьных мероприятий. Ты ведь сама видела их оценки за прошлый учебный год. Умом они не блещут.

– Ой, Дейзи, у тебя все сводится к оценкам! Если они высокие, значит человек хороший и с ним можно дружить. А если плохие, то он неуч и придурок.

– Просто оценки – лучший показатель…качественности.

Мери снова округлила глаза:

– Показатель качественности человека? То есть, чем выше его оценки, тем лучшего сорта человек?

– Согласна, грубо звучит, но чаще всего так и есть.

– Значит, если бы я была троечницей, ты бы не дружила со мной, потому что я второсортный продукт?

– Не называй себя продуктом!

– А ты не ответила.

– Ты бы никогда не стала троечницей! – уверенно заявила я, уже сожалея, что вообще начала эту тему. Как же раздражало, когда Мери видела в этой выскочке Холли и кучке подобных ей стервозных девиц необъяснимую для меня привлекательность. Прям так и подмывало прочистить подруге мозги. – Давай, не будем больше об этом, ладно? Сегодня праздник, нужно веселиться!

– Хорошо, не будем. Вот только я не понимаю, почему же ты тогда постоянно бежишь от Бобби-шахматиста, который является круглым отличником? И дураку ясно, что ты ему нравишься, но всякий раз, когда он начинает говорить с тобой, ты натягиваешь бестолковую улыбку и пятишься назад, делая вид, что чем-то занята.

Неужели это так очевидно? В смысле, что я делала вид, будто чем-то увлечена, только ради того, чтобы не разговаривать с Бобби!

Внезапно погас основной свет и весь зал погрузился в непроглядную тьму. Тут же загорелись огни на ёлке и стенах, а диско-шары осыпали всё пространство разноцветными точками.

Пока мы с Мери были увлечены бессмысленным обсуждением чьих-то умственных способностей, зал наполнился учениками, преподавателями и активистами-родителями, вызвавшимися вести за нами «новогодний дозор». Диджей поприветствовал всех звонким голосом и передал микрофон директору школы миссис Салес.

– Да сколько же можно говорить? – недовольно пробубнила Молли, оказавшаяся рядом с нами. – Этой женщине нельзя давать в руки микрофон. Я танцевать хочу! Эй, Мери, видела наряд Холли Спайс?

– Ага, – шепотом ответила моя подружка, попивая компот из сухофруктов. Наверняка, она представляла, что пьет какое-нибудь дорогое шампанское. – Когда похудею, смогу надеть на себя что-нибудь подобное. Я обязательно похудею!

– Я слышала, что на прошлой неделе мистер Харрисон выгнал её с занятия по физкультуре! Вместо белой футболки на ней был короткий топ, а на пупке светился пирсинг!

Мой недовольный вздох растворился под гул аплодисментов и громкой торжественной музыки. Микрофон (ура!) снова перешел к диджею, и пока он обещал всем зажигательный вечер под самую популярную музыку, к нам подбежала Ненси и случайно наступила на платье Мери.

– Ох, прости! В потемках и без очков крайне сложно… Слушайте, вы видели наряд Холли Спайс?

– Да вы что, издеваетесь что ли?! – не выдержала я. – Сколько можно?

И тут под Snoop Dog и David Guetta к самой ёлке проворно начали выползать популярные девочки из старших классов, прославившиеся среди учащихся скандальными выходками, за которые их давно бы выперли из школы, не будь родители так щедры на спонсирование. Та, о которой мне прожужжали все уши, высокая блондинка Холли Спайс, додумалась напялить на себя супер короткое платье с открытыми плечами. Темная ткань была полностью усыпана сверкающими кристаллами, а на стройных ногах блестели слишком уж высокие босоножки на тонкой шпильке с едва заметными переплетениями. И как она не выпадала из такой хрупкой обуви – только богу известно!

– Она потрясающе выглядит! – со слюнявой улыбкой комментировала Мери. – Идеальная фигура. Ни одна диета не сделает меня такой.

– Тебе пятнадцать! – вздохнула я, сложив руки на груди. – А этой девице скоро восемнадцать стукнет.

– Мне будет пятнадцать через полтора месяца! И я помню Холли в моем возрасте! Она была такой же фигуристой, как и сейчас.

И вновь мой недовольный стон поглотила музыка. С нескрываемым отвращением я таращилась на девчонок, что считали себя роковыми соблазнительницами, и мысленно дала себе слово, что никогда не буду выглядеть так же вульгарно. Никогда не нацеплю на себя такую сверкающую тряпочку, что с трудом будет прикрывать самые интимные места.

– Только поглядите, как на нее смотрят преподаватели!

Мой взгляд устремился к противоположным столикам, у которых с открытыми ртами замерли учителя, и только на физиономиях мистера Харрисона и мистера Кокса было заметно едва уловимое наслаждение.

– В их стаканчиках вовсе не компот, – с уверенностью заявила Молли, начиная плавно покачиваться в такт музыке. Когда диджей громко пригласил всех на танцпол, она схватила за руки Ненси и Мери: – Пойдемте! Чего на месте стоять?

* * *

Мери успела вырваться, заставив Молли протянуть недовольный стон. Пока моя надутая подруга снова набирала в стаканчик компот, Ненси скованно улыбнулась Молли и отрицательно покачала головой.

Я их понимала. Ведь как бы сильно я не жаждала ворваться в центр и танцевать до упаду, мною руководила та же дурацкая скованность, от которой надо было в срочном порядке избавляться.

– Ты только оглядись, весь зал смотрит на этих девочек. Мне неловко выходить туда и танцевать… Мы же опозоримся, – мямлила Ненси, обнимая себя за плечи.

– Привет, подруга! – с деланным весельем подмигнула ей Мери. – Теперь нас двое!

– Ладно, подождем, когда кто-нибудь еще выйдет, – недовольно вздохнула Молли и развернулась к центру зала.

И так было всегда. Сначала мы стояли в сторонке около часа, стесняясь выйти и потанцевать, как нам того хотелось. Уверена, в воображении многих из здесь присутствующих, – в отличие от этих вульгарных старшеклассниц, что вертели пятыми точками из стороны в сторону, – вечер представлялся настолько идеальным, что некоторые из его участников получали памятные призы за самые зажигательные танцы. Наверняка, Бобби-шахматист в своих мечтах завоевывал первое место в номинации «Самый реактивный танцор этого вечера». Я, во всяком случае, всегда получала награду за «Самый лучший танец под R’n’ B».

– Мы, как обычно, достоимся на месте, а когда соберемся – пора уже домой уходить! – продолжала бубнить Молли, бросая на нас троих недовольный взгляд. – Смотрите, ещё девочки вышли! Ну же, пойдемте!

– Они же тоже выпускницы. Давай подождем, когда кто-нибудь из наших выйдет? – взволнованно щебетала Ненси. Она щурилась, пытаясь разглядеть танцующих.

Конец ознакомительного фрагмента