Эффект Лотоса - Триша Вольф Страница 4

— Да, ты права. Эта твоя привычка нервно откашливаться действительно действует людям на нервы.

Я сардонически ухмыляюсь.

— Вот спасибо.

Он улыбается.

— Это же ты ценишь честность. Я с радостью скормлю тебе лестную ложь.

Я качаю головой и продолжаю.

— Возможно, что они кого-то упустили? — под «они» я имею в виду детективов, назначенных для расследования убийств по делу Делани год назад.

Он изгибает бровь. Он чертовски привлекателен, полностью соответствуя стереотипам о брутальном агенте ФБР. Если бы он не заботился так сильно о раскрытии дел и исправлении ошибок, он мог бы сняться в своем собственном телешоу об уголовном правосудии.

— Это всегда возможно, — подтверждает он. — Мне придется самому обойти всех соседей и наведаться на место работы. — Он долго выдыхает. — Это много человеко-часов.

Быстро, надеясь, что он не заметит, я оглядываю пустой, если не считать Лилли, дом. — Я могу быть там сегодня вечером. Мои человеко-часы стоят всего ничего.

Он выдает свой самый презрительный взгляд. Федеральное бюро расследований компенсирует затраты на переезды, но именно Рису приходится заполнять безбожно большую пачку документов.

— Я мало что смогу сделать из Миссури, — добавляю я. — Нам действительно нужно снова всех опросить и выяснить, не пропустили ли местные копы что-нибудь в первый раз. — Как это, да не в обиду будет сказано, обычно случается с полицейскими маленького городка. Все дело в политике. Недостаточно людей, недостаточно средств, для расследования такого убийства.

Рис уступает.

— Это может занять максимум неделю, — на его лице мелькает выражение сочувствия и он, наконец, говорит о том, что его реально беспокоит в этой поездке. — Это Флорида, Хейл. С тобой все будет в порядке?

В голове снова всплывает картинка покачивающихся лотосов, но я ее подавляю. Заставляю вернуться в темную глубину, из которой они пришли.

— Все будет хорошо. Кроме того, Флорида — большой штат. Западный Мельбурн находится примерно в сотне миль от всего этого.

Все это.

Мое убийство. Моя смерть.

Так и не пойманный убийца.

Рис обеспокоенно кивает.

— Тогда договорились. Увидимся вечером. Будь осторожна.

Я быстро собираюсь. Бронирую билет, заказываю такси и звоню пожилой соседке, чтобы узнать, сможет ли она присмотреть за кошкой. Она сможет, и поэтому я глажу Лилли на прощание и ухожу, как раз, когда солнце скрывается за горизонтом.

В аэропорту я перебираю ключи, ожидая посадки на рейс. Крутя серый брелок вокруг кольца, я смотрю на USB-флешку, которую держу на цепочке для ключей. Незаконченная рукопись — книга — зашифрованная в цифровом коде. Она постоянно находится со мной. После того, как мой случай признали «висяком», я подумала, что, если не смогу раскрыть свое убийство, то хотя бы могу рассказать свою историю. Рассказать и забыть. Очистить лепестки, как лотос.

Но, чем больше я думала о той ночи, тем больше понимала, как мало у меня фактов. Хуже того, мои воспоминания так и не восстановились. Память превратилась в лоскутное одеяло из грустных и жутких моментов, которые привели к тому событию.

То событие.

Мой редактор права. Я даже сама от себя дистанцируюсь, когда говорю о жестоком нападении, которое оборвало мою жизнь на шестьдесят семь секунд.

Таким образом, я не смогла закончить свою историю, потому что понятия не имела, почему меня выбрали целью и кем был преступник. Вместо этого я погрузилась в криминальные романы, основанные на реальных событиях, и читала чужие истории. Тихо радуясь за остальных жертв, чьи дела закрыли.

Завершение. Я жаждала этого.

Это побудило меня начать собственное расследование других нераскрытых дел, и цифры были ошеломляющими. По статистике, треть убийств остаются нераскрытыми. Телевидение и кино заставляют общественность поверить в обратное.

И, может быть, это не так уж и плохо. Потенциальный убийца дважды подумает, прежде чем совершить преступление, если он или она посчитает, что это не сойдет им с рук.

Однако к напавшему на меня это не относится.

Этот человек застал меня в момент уязвимости и слабости.

В груди расцветает знакомая боль. Вызванная мыслями мышечная память о порезанных связках и костях. Раны зажили, но разум не позволит мне забыть. Фантомная боль, пробуждаемая беспокойством, стрессом. Злостью.

Вероятно, это самая главная причина, по которой я не могу раскрыть свое дело. Я слишком эмоционально связана с ним. За то время, что мы с Рисом работали вместе, я помогла раскрыть шесть «висяков». Один из них стал романом-бестселлером. Через шесть месяцев выйдет еще один. Но стоит мне заглянуть в прошлое, я словно надеваю шоры.

Чем я ближе к Флориде, тем сильнее становится боль. Привет из моей прошлой жизни.

Добро пожаловать домой.

Лэйкин: Тогда

Он хотел ее в той же степени, в какой я хотела быть ею.

Зависть — сильная и изнуряющая эмоция. Тормозящая и всепоглощающая. Ревность может превратить вас в изуродованное существо, склонное к самоуничтожению. Хотя в то время я чувствовала себя бессильной, словно чем крепче я держала, тем быстрее все тонкими струйками ускользало сквозь пальцы.

Я теряла Дрю.

Я видела это в его глазах. Когда он посмотрел на нее, назвал по имени. Он желал ее.

А я желала быть на ее месте. Сидя в трех рядах позади Челси, я расположилась так, чтобы видеть, как она отбрасывает свои светлые волосы, жует кончик ручки, как у ее висков появляются морщинки, когда она смеется над его шутками.

Она была фантазией любого мужчины. И кошмаром любой женщины.

Но это вышло за пределы ревности — я жаждала узнать больше… заглянуть под маску, которую она демонстрировала другим, и сорвать ее. Заглянуть внутрь и узнать, как она устроена. Как ей удавалось казаться такой открытой, заставляя всех вокруг одновременно любить ее и ненавидеть, бояться быть отвергнутым.

Она была моей полной противоположностью.

Я поступила в Университет Центральной Флориды, получив стипендию. Ее богатые родители сделали пожертвование. Я была на одном конце спектра, а она на другом — гораздо ближе к Дрю. Его семья пользовалась большим уважением, и знала, что его докторская степень, в конце концов, выведет его на тот уровень, когда ему больше не придется преподавать.

Я специализировалась в психологии. Учась на последнем курсе, Челси просто посещала лекции. Дрю сказал, что если я не перестану сравнивать себя с ней, то сойду с ума. Между ними ничего не было. Я все выдумала. Она была не в его вкусе. Он сделал ей комплимент, потому что их семьи вращались в одних кругах. Он должен быть вежливым. Кроме того, она — его студентка.