Мой худший друг - Мария Высоцкая Страница 4

– Не трогай меня, – передергиваю плечами в попытке сбросить оцепенение. – И никогда больше ко мне не подходи, – толкаю его в грудь в надежде, что это даст мне шанс улизнуть. Ну или хотя бы выбраться из-под этой дурацкой лестницы, куда он меня затолкнул. Нас же здесь практически не видно.

Любой пройдет мимо и даже не заметит. Мне что, опять вопить? Как в десять лет на чердаке?

Да и после моего толчка Азарин практически не сдвинулся с места. Как стоял, так и стоит. Может быть, миллиметров на двадцать отшатнулся, а потом снова приблизился. План провалился с треском.

– А вот это зря. Я, значит, проявляю любезность и почти гостеприимство, а ты, Громова, мой порыв не ценишь.

– Чего ты вообще ко мне прикопался? Тебе заняться нечем?

– Думаю, что теперь точно есть чем, – он ухмыляется, обшаривая мое тело глазами от носов туфель до макушки. – Своим появлением ты обеспечила мне развлечение прямо до выпускного.

– Дай мне пройти. Я опаздываю на урок.

– Он у нас общий. Мы же теперь одноклассники. Могу проводить в класс. Ты же заблудилась, верно?

– Я обойдусь.

– Алгебраичка опоздунов не любит. Еще пять минут, – чекает время, – и она тебя уже не пустит.

Пропустив его слова мимо ушей, предпринимаю вторую попытку уйти. Делаю решительный шаг вперед и сразу ощущаю, как на мое плечо ложится его ладонь. Тим дергает ремешок сумки вниз, и тот, скользнув по предплечью, повисает на моем согнутом локте.

Я отчетливо слышу грохот выпавших из незакрытого на молнию отделения мелочей. На пару секунд прикрываю глаза и, громко выдохнув, опускаюсь на корточки, чтобы подобрать высыпавшиеся через открытое отделение ручки, бальзам для губ, пудру, которую теперь только выкинуть, потому что она, кажется, разбилась.

Это именно то, о чем я мечтала. В первый же день в новой школе ползать у Азарина в ногах!

– Все? Шалость удалась? – вытягиваюсь во весь рост и вжикаю молнией на сумке. – Если хочешь, я даже могу заплакать. Тебе же в кайф доводить меня до слез. Ты от этого какое-то больное удовольствие испытываешь. Сейчас, подожди минутку или ущипни, – вытягиваю руку вперед и, не рассчитав силу, что чуть не заезжаю ему кулаком в нос. – Чтобы быстрее было.

Тим отталкивает мою руку и, сунув свои в карманы, негромко произносит:

– Тебе лечиться надо, Громова, ле-чи-ть-ся. – Причем говорит он все это с таким лицом, будто я и правда психически больна. – Удачи в поисках кабинета.

Круто развернувшись на пятках, он идет к подоконнику, на котором оставил свои шмотки, и, закинув рюкзак на спину, заворачивает за угол.

Наблюдаю за ним боковым зрением, а сама дрожащими руками поправляю пиджак и воротничок рубашки. Нужно немного успокоиться и наконец уже найти этот долбаный класс.

Именно это я и делаю. Привожу себя в порядок и, в сотый раз за день посмотрев карту школы в приложении, нахожу нужный мне кабинет. Он этажом выше.

Быстро взбегаю по ступеням наверх и заношу кулак над той самой дверью. Короткий стук, прежде чем дернуть ручку на себя, и вот на меня уже смотрит пятнадцать пар глаз.

– Девушка, у нас не опаздывают, – чеканит преподаватель, отрывая маркер от доски.

– Я не могла найти кабинет.

– Или просто решили подольше поспать в первый учебный день, как делали это все каникулы. Выйдите за дверь.

– Меня просто ввели в заблуждение, – переступаю с ноги на ногу. Я просто не могу быть изгнанной с первого урока в первый же день. – Сказали, что это не второй корпус, а первый. Мое приложение глючит, – трясу телефоном перед своим лицом. – Поэтому сначала я пошла в соседний.

– Кто сказал?

Первой мыслью мелькает назвать рандомное имя, но потом воспоминания подкидывают это обидное «крыса», отвешенное Азариным ни за что, и я без запинки произношу и так затертую до дыр в эти дни фамилию:

– Азарин.

На дальних партах после моих слов начинается оживление. Мельком осматриваю класс, пряча руки за спину. Знаю, что развязываю войну, но опоздала я и правда из-за него. Если бы он не загнал меня под эту лестницу…

Тот, кто сидит за одной партой с Тимом, толкает его локтем в бок и тычет в меня пальцем.

– Азарин, значит? – алгебраичка сдвигает очки на кончик носа и, немного сгорбив спину, пристально смотрит на Тима. Который, в отличие от его дружков, делает вид, что говорят вообще не о нем.

– Он, – киваю.

Понятия не имею, чем для меня обернется это «признание», но в борьбе за себя иногда любые методы хороши.

– Этот может. Присаживайтесь, Громова. А Тимофей у нас пойдет к доске. Мы как раз начали проверять домашнее задание. Вы же выполнили его за каникулы?

– Может, не я? – Тим лениво откидывается на спинку стула.

На удивление, он не метает в меня молнии. Затишье черед бурей?

– Посмотрите на Лизку, она просто мечтает заработать еще одну пятерку.

– Иди зарабатывай свою двойку.

– Вы меня почти уговорили, но не очень…

– Азарин!

– Иду.

Тим вытягивается во весь рост. Я продолжаю стоять у доски. Преподаватель как раз переключается на то, чтобы меня представить, а потом направляет к свободной парте. По тупому стечению обстоятельств она как раз в соседнем ряду от места, где сидит Азарин. За что?

Класс смотрит вроде с интересом, а вроде и с безразличием, понять сложно. Единственное, что явно читается у многих на лбу, это вопрос, откуда я знаю Тима. Для рыжеволосой девочки за первой партой это самый животрепещущий вопрос, судя по тому, как вытянулись ее губы и сузились глаза.

– Проходите, Громова, все на вас уже насмотрелись, – бурчит алгебраичка, и мне ничего не остается, как шагнуть вперед, в проход, куда уже вышел Азарин.

Мы сталкиваемся с ним нос к носу где-то на середине пути.

– Значит, я виноват? – хватает меня под локоть, не парясь о том, что мы в классе и за спиной стоит учитель.

– Дай пройти, – стараюсь говорить тихо, но при этом убедительно и самое главное – ровно. Голос не дрожит, а мое волнение остается только моим. Во внешнюю среду я его не транслирую.

– У вас там дом свиданий? – ворчит преподавательница, и класс начинает подхихикивать.

Я дергаюсь вперед, но Тим продолжает меня удерживать, начиная рассуждающе угрожать.

– Катюха у нас болеет, а это значит, в комнате ты пока одна, – он улыбается и запрокидывает голову, будто вот-вот разразится зловещим смехом. – Советую быть осторожной этой ночью.

Он проходит дальше, а я еще какое-то время зависаю в проходе, пытаясь скинуть оцепенение и наконец уже занять свое место.

Соприкоснувшись со стулом, поворачиваю голову, наталкиваясь на улыбку какого-то парня, взгляд которого моментально опускается к моим ногам. Свожу колени крепче и, прикрыв часть лица волосами, упираюсь взглядом в тетрадь, прекрасно слыша, как Азарин скребет маркером по доске, отпуская дурацкие комментарии по ходу решения.