Так не бывает! - Ирина Скрыльникова Страница 4

Глава 5. Иллюзия обмана

Глава 5. Иллюзия обмана

Своего сына Матвей Иванович так и представил: «непутёвый»! Был им недоволен. И сказал, чтобы я на него не обижалась, если что не так.

— Пап, это ты меня за «непутёвого» хотел замуж отдать?

Смеялась я от души, вспоминая, что всерьёз представляла, как это будет выглядеть.

— Вот так ты любишь единственную дочь!

Отец молчал и выглядел смущенным. Наверное, это были какие-то его мечты, о которых Матвей Иванович знать не знал.

— Я думаю, ты, Матвей, зря так критикуешь своего сына, у тебя просто не может быть непутёвого ребёнка!

— Сергей, я тоже так думал. Но этот болван болваном. Я вполне объективно говорю. Одни гульки на уме, а уже 28 лет. Чуть не женился и поверь, я был бы счастлив! Но нашёл жену такую же, как и сам, совершенно несерьёзную. Она взяла и сбежала из-под венца. Ты даже не представляешь глубину моего позора!

— Да, вот это передряги у вас.

Послышался стук снаружи. Я открыла дверь, и взгляду предстал весь распаренный от работы парень, в свитере и джинсах, куртка была в руках. Просто модель с подиума, очень симпатичный. Короткие чёрные волосы, глаза цвета крепкого кофе, высокий, под потолок, и очень складный. По одежде и внешности, плюс рассказам папы, я составила о нём своё невысокое мнение. Он достаточно бесцеремонно пялился на меня, чем подтвердил мои предположения.

Мой папа летал, словно на крыльях, казалось, даже болезнь отступила. Они с другом, не переставая, говорили, было так интересно узнать о той стороне жизни, которая всегда оставалась в тени. Матвей Иванович был свойский, разговаривал запросто, и был ну просто душой компании. Ничего общего между тем мужчиной, с которым я говорила по телефону, и тем, который сидел передо мной. Зато Владимир отдувался за обоих, бедный, он чувствовал себя настолько не в своей тарелке, что мне его было даже жаль. Отец, конечно, прилагал все усилия для этого. Но все понимали, что он шутит. Видно, у них давний конфликт, поэтому Владимиру это очевидно приелось.

Время провели хорошо и неожиданно весело. Я чувствовала, что приближается Новый год, сюрпризы уже начались. Хотелось, чтобы гости остались до самого праздника. На то были свои корыстные цели. Я надеялась и верила, что праздник проведу с любимым. Когда думала об этом и представляла это мероприятие в красках, еле сдерживала себя от того, чтобы не пританцовывать. И если бы папа остался дома один, то счастье было бы не полным. А так в мужской компании встретят Новый год, я им приготовлю гуся и салатики, в общем, думаю, все останутся довольны. Спросить боялась, чтобы Матвей Иванович не подумал, что я их выгоняю. Но было предчувствие, что мои мечты очень близки к исполнению.

Сегодня 29 декабря. Идём на вечеринку. Как не умереть от ожидания за весь день? Домой неслась, сломя голову. Дверь мне открыл Владимир. Образ печального рыцаря ему шёл. Видимо парню было тут скучно. Я его понимаю, но эта его проблема меня волнует меньше всего. Он галантно помог мне раздеться, и я пошла на кухню. Она была похожа на склад — полностью завалена продуктами, причём какими-то странными, такое впечатление, что шли по магазину и брали всё подряд. А отцы наварили какой-то армейской похлёбки, которая величаво стояла на столе, а рядом с бутылкой из-под коньяка. И тут меня понесло:

— Где они?

Рявкнула я, сама от себя не ожидая.

— Ушли в поход.

— Ты серьёзно?

— Да.

— Какой поход, мой отец и двадцати метров пройти не может. И почему спиртное куплено? Ты ездил в магазин?

— Да, они попросили.

— Ему вообще категорически пить нельзя.

— Моему тоже. Они тут сдурели, чувствую, нужно валить, иначе везти обратно будет некого.

— Как ты мог их отпустить, с ними бы хоть пошёл.

— Знаешь, легко сказать. Они взяли пистолет и сказали, если пойду с ними, то будут стрелять без предупреждения по ногам.

Я смотрела на него и чувство реальности меня покидало. Напились и буянят. Это просто ужас. Посмотрела на время, мне выходить через два часа. Скорей натянула обратно шапку и куртку.

— В какую сторону пошли?

Владимир указал направление, и я рванула. Далеко эти развалюхи не уйдут.

Пробежала до конца улицы, дальше был перекрёсток. Направо вели следы по снегу, в сторону лесопосадок. Ругаясь про себя самыми последними словами, я бежала по тропинке, ведущей в лес. Вдалеке что-то чернело. Очень надеялась, что это были они.

Наши старики сидели оперевшись на дерево и аморфно улыбались.

— Вы обалдели, что ли? Давно тут сидите? Не околели?

— Дочка, не волнуйся, мы в норме. Сидим, отдыхаем. Правда, Матвей?

— Так точно!

— Что не звоните, путешественники?

— Мы в спешке телефоны забыли.

Еле сказал Матвей Иванович.

Я кипела от их злости и бестолковости. Достала телефон и дала ему. Звоните сыну, я вас одна не дотащу!

Матвей Иванович виновато улыбался, но, видимо, с ночёвкой тут оставаться не хотелось.

— Привет, сынок! Это я, звоню с телефона Аделины. Мы тут это… Короче, приезжай, помоги домой попасть.

В трубке слышались ругательства. Я взяла сотовый и рассказала, куда ехать.

Мы дотащили их, свалили в комнату, раздели, и, кажется, они сразу вырубились. Я безбожно опаздывала. Конечно, я не успею собраться за пятнадцать минут. Металась по комнатам и никак не могла сообразить за что схватиться.

— Ты что такая суетливая?

Я отмахнулась, но потом решила, что не вежливо так себя вести.

— Понимаешь, опаздываю. Сегодня мне на корпоратив, а я совсем не готова.

— Могу подвезти, мне всё равно делать нечего.

— Да, было бы кстати.

Пришлось написать Арсению, что опоздаю, в ответ получила сухое «хорошо». Это мне придало дополнительного тонуса к действиям. Как ни крути, меньше часа потратить на свой облик не получилось. Владимир пробежался по мне оценивающим взглядом

— Я смотрю, намечается что-то особенное?

— Новый год, забыл?

— Ах да! Я тоже мог бы сейчас отжигать…

Может, меня возьмёшь в качестве «+1»?

— Нет, — резко отрезала я.

— Ну нет так нет.

Он оделся и быстро меня домчал до места назначения, пожелав удачи на прощанье, скрылся из виду.

Шла с замиранием сердца. Предварительно позвонив Арсению, ждала его у входа. Он там был, стоял без верхней одежды, время от времени поглядывал на часы.

— Ну где тебя носит?

— Ох, не спрашивай!