Игра в прятки - Рут Лесс Страница 4

Примечания:

* Белмарш — мужская тюрьма максимально строгого режима в Лондоне.

* Такая практика, насколько мне известно, существует в США для военных. Но я решила добавить немного фантазии и перенести этот опыт в Британию, еще и расширив его.

* Джулиан Ассандж действительно сидел в этой тюрьме, как и несколько оппозиционных политиков Великобритании.

Мой устоявшийся ритм жизни пусть и не слишком серьезно, но все же поменялся с тех пор, как к нам поступил заключенный из камеры 423. Теперь я каждое утро вставала на полчаса раньше, чтобы успевать осмотреть его и задерживалась на работе, чтобы проделать ту же процедуру. Выбиваться из графика приходилось по простой причине — я старалась попасть на пересменку, чтобы избежать встречи с Гордоном и ему подобными возле этой камеры.

Конечно, я понимала, что я не призрак и не спецагент. Мои визиты к этому заключенному отлично видят. Но, во-первых, на пункте наблюдения могут просто не знать о том, что к нему необходимо проявлять особое отношение, а значит, и докладывать не будут, решив, что мои визиты обозначены каким-то хроническим заболеванием. Во-вторых, я не делала ничего противозаконного и не выходила за рамки своих полномочий. Но все же предпочитала лечить Райнера исключительно в присутствии Энтони или Бобби, не попадаясь на глаза другим, чтобы не "дразнить гусей".

— Ты слишком навязчиво ищешь предлоги для встречи со мной, — с привычной ухмылкой заявил заключенный через пару секунд после того, как я вправила ему выбитый плечевой сустав. — Кажется, тебе все же придется пригласить меня на свидание.

— Ты все перепутал. Обычно, мужчине полагается водить девушку на свидание, а не наоборот, — ответила я, доставая нужные медикаменты из своей сумки.

— И в наш просвещенный век феминизма, ты все еще придерживаешься каких-то устаревших патриархальных правил? Ладно, так и быть, уговорила — свидание организую я.

— Интересное, наверное, получится мероприятие, — фыркнула я.

— Незабываемое. Обзорная экскурсия по одиночной камере. Спорим, что ничего подобного не делал ни один из твоих кавалеров.

— Что ж, такого свидания мне и правда еще не устраивали. Можешь считать, что ты смог меня удивить, — шутливо ответила я и добавила уже серьезным тоном, внимательно вглядываясь в лицо своего собеседника. — Вот только я не встречаюсь с убийцами.

Я специально сказала это. Причем сделала это жестким тоном. Цель была простая — посмотреть на реакцию. Все же меня сильно напрягали нестыковки в его истории. Вот только его взгляд не ожесточился, в нем не было заметно злости. Показалось, что на долю секунды промелькнула какая-то грусть, но затем привычный озорной блеск поглотил ее, а на лице появилась легкая насмешка. Я не была уверена, что более глубокие эмоции не были плодом моего воображения.

— А если я скажу, что невиновен? — он говорил по-прежнему шутливо, но мне почему-то казалось, что этот вопрос задан всерьез.

— Я отвечу, что так говорит почти половина здешних обитателей, — я намеренно дала обтекаемый ответ, предпочитая не выражать своих мыслей по поводу степени его вины.

А вот теперь он посмотрел на меня даже с неким уважением, одобрительно хмыкнув. Эту реакцию я понять не могла. По идее, он ведь должен был расстроиться или разозлиться, но почему-то повел себя совсем по-другому.

— Послушай, постарайся не добавлять мне работы. Свидания с тобой, конечно, незабываемы, — ухмыльнулась я, — но слишком дорого для тебя обходятся, — добавила я уже серьезным тоном, закрепляя тугую повязку на плече.

— На что только не пойдешь, чтобы еще раз тебя увидеть, — подмигнул заключенный. — Цени мою самоотверженность.

— Я не шучу, — сказала я тише, стараясь, чтобы мои слова не разобрал стоящий в дверях Бобби. — Не зли надзирателей.

— Да брось, они милейшие люди. Бояться здесь нужно совсем не их, — непривычно серьезно ответил заключенный.

— А кого? — я слегка опешила.

— Тебя, конечно.

— Это еще почему? — нахмурилась я, начиная подозревать, что это часть очередной тупой шутки. — Только не говори, что ты боишься врачей!

— Боюсь, конечно! Ты когда-нибудь видела фильмы про врачей-убийц? Вы страшные люди!

— Я, конечно, польщена, что ты считаешь меня столь опасным человеком, — хмыкнула я. — Но пока я не схватилась за топор и не пошла кромсать своих пациентов, подумай о более насущных вещах. Не нарывайся лишний раз. Уверена, без твоих скабрезных шуточек тебе бы доставалось в два раза меньше.

Кажется, я скоро научусь читать по глазам, ведь выражение лица у него не меняется почти никогда. Но в глубине голубых радужек иногда мелькают настоящие эмоции. Сейчас я видела упрямство и весьма внушительную долю скептицизма.

— Не ревнуй, красавица. Ты же знаешь, что мое сердце принадлежит только тебе, min skönhet, — добавил заключенный на неизвестном мне языке.

А вот последнее я не поняла. Это что, ругательство такое?

— Не знаю, как ты меня назвал, но явно не так, как положено. Я доктор Дэвис. Постарайся запомнить.

— Запомню, мисс Дэвис, можешь не сомневаться.

Добравшись до своего кабинета, я какое-то время нервно расхаживала из стороны в сторону, обдумывая эту ситуацию. Почему-то она меня цепляла, не позволяя выкинуть из головы. Конечно, в первую очередь из-за жестокого обращения. Я насмотрелась на то, как отдельные надзиратели самоутверждались именно за счет заключенных, и должна была уже привыкнуть к этому. Я понимала, что в это место попадают не самые лучшие представители человечества. Убийцы, террористы. Но все же спокойно на это смотреть так и не научилась. А случай этого Райнера выходил за все рамки. Я поняла, что мне нужно больше информации и решительно набрала номер Энтони.

— Привет. Я знаю, что у тебя сегодня выходной, но ты не мог бы встретиться со мной после смены? Ненадолго, обещаю.

— Привет. Конечно. Знаешь кофейню возле станции Балем?

— Найду. Спасибо, Энтони, я буду там в девять.

Остаток рабочего дня я сидела как на иголках, а минуты, как назло, тянулись медленнее обычного. Заполняя бумаги, я зависала над каждым документом по несколько минут, пытаясь вчитаться и понять смысл текста. Наконец, смена подошла к концу и я, еще раз быстро проведав своего пациента и убедившись, что новых серьезных травм нет, отправилась на встречу с надзирателем.

***

— Что случилось, Эмбер? — сразу встретил меня вопросом Энтони. Возле него уже стояло несколько пустых чашек из-под кофе. Было видно, что он давно меня ждет, хотя я приехала вовремя. — Не пойми меня неправильно — я был бы рад, если бы ты просто захотела выпить со мной кофе, — улыбнулся надзиратель, — но чувствую, что беседа будет не светской.

— Ты прав, — ответила, присаживаясь напротив. — Я здесь из-за Райнера. Что-то меня беспокоит. И дело не только в том, как с ним обращаются. Когда он поступал, случайно не ты дежурил? Видел его документы?